В советские времена у нас была народная армия. Еще совсем
недавно на наших улицах встречалось много людей в красивой
военной форме, и эти люди пользовались всеобщим почетом
и уважением. Службу в армии проходило почти все мужское население
страны.

Нынче российская армия вновь стала рабоче-крестьянской.
Уже добрый десяток лет «золотая молодежь» откупается,
дети интеллигенции и средних чиновников уходят в вузы. В
казармы и окопы отправляются в основном дети рабочих
и крестьян из русской глубинки.

— Контингент призывников — это
дети десяти процентов самого обездоленного
населения, — категорично заметил по поводу прошлогоднего
пополнения министр обороны Сергей Иванов. — Есть регионы,
где практически нет новобранцев из семей с двумя родителями,
почти нет закончивших среднюю школу.

В прошлом году (по данным военного комиссариата Иркутской
области) из нашего региона ушло служить около
7300 юношей. Как отмечают работники военкоматов, план
набора был выполнен, но не без труда. Судите сами. Подлежало
вызову на призывную комиссию 42700 человек, прибыло,
учитывая всевозможные причины, на тысячу меньше. Из
них освобождены: по состоянию здоровья — более 12,5 тысячи
призывников, для продолжения обучения — свыше 14 тысяч,
временно признаны негодными к службе — 4500, по семейным
обстоятельствам — 1500 и т.д. Уклонились от службы
около тысячи.

По социальному положению картина следующая:
около 50% — из семей рабочих, 42% — из крестьян, остальные
— из служащих и интеллигенции. Далее: 9,8% призывников
воспитывались без родителей, 18,6% юношей познали неполную
семью, у 13,4% родители были судимы или нынче отбывают
наказание. Теперь об образовательном цензе: 3,7% призывников
имеют начальное образование, 24,4% — неполное среднее,
39,4% — среднее, окончившие профтехучилища — 12,8%,
со средним специальным — 18,7%, с высшим образованием
— 4,9%. Для сравнения: лет пять-шесть назад имеющих
начальное образование не было вообще, с неполным средним
— процентов десять, зато со средним где-то 67%. Вот
такой расклад цифр. Но при этом наш регион по всем этим
показателям (по словам работников областного военкомата)
далеко не на последнем месте в Российской Федерации.
Остается делать определенные выводы.

Вернемся к отсрочкам. Главным сегодня прикрытием от
пристального внимания военных стал студенческий билет.
Не будем себя обманывать: многие молодые люди на университетскую
скамью садятся вовсе не по причине неодолимой тяги к
знаниям, а чтобы не идти в казармы. Наличие военной
кафедры в вузах гарантированно повышает в них конкурсы.
Нынче отсрочка от призыва предоставляется во всех государственных,
муниципальных и негосударственных (имеющих госаккредитацию)
вузах. Причем их количество неуклонно растет. И добро
бы стране реально требовалось такое количество экономистов,
юристов, психологов и т.д. Много ли выпускников вузов
на самом деле работает по специальности? В этом сомневается
не только Генштаб Вооруженных Сил РФ. Кстати, Генеральный
штаб считает, что на специалистов с высшим образованием
в державе должен быть своеобразный госзаказ. Предлагается
обозначить вузы, ориентированные на государственный
заказ, в которых будет предоставляться отсрочка. Естественно,
подразумевается, что таких учебных заведений при этом
станет значительно меньше нынешнего. Вдобавок к этому
оборонное ведомство предлагает Министерству образования
согласиться на уменьшение числа военных кафедр где-то
на треть.

— В России на сегодняшний день в гражданских вузах
241 военная кафедра и факультет, из них по Сибири и
Дальнему Востоку — 57, — сообщил начальник военной
кафедры ИГУ полковник Н. Кузнеченков. — В Иркутске
же четыре высших заведения имеют военные кафедры —
ИГУ, ИГЛУ, ИГМУ и сельхозакадемия, есть также военный факультет
в ИГТУ.

Действительно, получается парадокс. Российская армия
испытывает кадровый голод: не хватает солдат, во множестве
частей — недокомплект офицеров. И в то же время Вооруженные
Силы РФ страдают от избытка офицеров запаса. Как рассказывает
один высокопоставленный кадровик Министерства обороны
в телепрограмме «Времена», если, не дай Бог, случится
всеобщая мобилизация и если удастся разыскать всех
отечественных резервистов, то на каждую офицерскую должность
будет претендовать несколько кандидатов. Тем не менее
каждый год военные кафедры вузов выпускают многие тысячи
лейтенантов, никогда не державших в руках оружия и не
имеющих ни малейшего командного опыта.

Я вспоминаю 70-е годы, когда сам учился в ИГУ. Тогда
дело с военной подготовкой было поставлено довольно
серьезно. Военную кафедру по праву считали вторым высшим
образованием. Со второго курса в расписании появлялась
графа «Военная подготовка» (девушки готовились стать
медсестрами). Помимо изучения спецдисциплин, нас вывозили
на сборы, мы там стреляли из гаубиц и из противотанковых
комплексов, сдавали нормативы по стрельбе из ручного
оружия, рыли окопы. Таким образом, по крайней мере основы
военных знаний студентам закладывались.

Сегодня все не так. Форма обучения в основном в виде
теоретических занятий в классе. Несколько последних
лет (с 1996 г.) военных сборов как таковых не было
(отсутствие финансирования). Лишь в этом году наконец
после долгих мытарств разрешилась актуальная проблема
— практику будущие офицеры запаса будут проходить в
Чистых Ключах. Кстати, на военное обучение ввели конкурсный
прием. Посещение «военного дня» из всеобщей обязанности
стало правом для успешно обучающихся студентов. В 2002
г. на военной кафедре того же ИГУ со всех факультетов
и курсов обучается 902 человека (всего на очном обучении
3106 юношей).

— Подготовлен очередной приказ об отчислении сорока
студентов за неуспеваемость и вечные прогулы, — горестно
заметил начальник учебной части военной кафедры госуниверситета
полковник А. Абрамитов. — Кроме этого, есть несколько
ребят, которые по собственному желанию решили прервать
контракт.

Надо заметить, что, даже получив погоны лейтенанта,
мало кто идет служить. Так, в прошлом году из 183 выпускников
ИГУ, ставших одновременно офицерами запаса, в действующую
армию ушли около
двадцати процентов.

Таким образом, можно понять озабоченность Генштаба Вооруженных
Сил РФ по поводу эффективности и целесообразности содержания
военных кафедр. При этом Министерство обороны испытывает
жесткое сопротивление ректоров и Министерства образования,
предлагая значительно сократить количество вузов, имеющих
военную кафедру. Ведь она, дающая студенту, по сути,
освобождение от службы навечно, обеспечивает любому
университету приток юношей, а потому высокий конкурс
при поступлении, приличный уровень знаний поступающих
и т.п.

Министерство обороны предлагает новый вариант реформы
военного обучения в вузах. Во-первых, количество обучающихся
на военных кафедрах будет сокращено в два-три раза.
Но главное, тот, кто по-серьезному захочет получить
офицерские погоны, будет обязан подписать контракт с
обязательством сразу же после окончания вуза отправиться
служить на офицерскую должность в армию. Фактически
учеба на военных кафедрах перестанет быть легальной
возможностью уклониться от службы. Но каким будет результат
этой реформы?

… Не так давно мне довелось читать воспоминания генерала
В. Копылова, который был военным советником в Сирии.
Приведу из этой книги небольшой фрагмент: «Очень характерным
для Ближнего Востока является отношение к обороне страны
и своей армии. Причем оно практически одинаково у арабов
и израильтян. У последних позиция даже более жесткая.
Начать рассказ надо, наверное, с законодательства. Во
всех основных странах на Ближнем Востоке человек, не
служивший в армии, не имеет права на первичную работу,
а человек, прошедший альтернативную гражданскую службу,
получает справку, что может работать только чернорабочим
(повторяю, это в основных арабских странах и в Израиле).
Вы можете закончить любое учебное заведение в Европе
или в Америке, но на территории той же Сирии диплом
будет действителен только со штампом министерства обороны
«Долг Отечеству отдал». Очень серьезное и строгое воспитание
молодежи, с большим вниманием к физической и начальной
военной подготовке. А аттестат о среднем образовании
вручается мальчикам после обязательного прыжка с парашютом,
а девочкам — после 60 часов дежурства в госпитале…

Повторяю, это не только у арабов, в Израиле эти принципы
выдерживаются еще жестче».

Так, может быть, взять за основу и образец именно такой,
цивилизованный, подход к армии — более жесткий, чем
был в советское время? (Кстати, лет 15-20 назад юноши,
отслужившие срочную в рядах Советской Армии, поступали
в вузы вне конкурса. Что было совершенно справедливо).
Чтобы любой документ об образовании имел силу только
со штампом «Долг Отечеству отдал».

… О том, что армия стремительно деградирует, что все
больше отстает технически и технологически от той же
армии НАТО, почему-то даже в очередном президентском
послании (18 апреля 2002 г.) Федеральному Собранию не
было ни строки. Зато продавливанию закона об альтернативной
службе был посвящен целый раздел. Словно у страны нет
более важного дела, чем обеспечить лоботрясов надежной
«отмазкой» от службы.

Так кому же нужен этот закон? Что это за религиозные
убеждения, которые учат дезертирству? Уж никак не православие,
которое учит обратному: защищать Родину и душу свою
класть за други своя. Православная церковь во все века
благословляла русских ратоборцев. Ведь не случайно слова
«ратай» (пахарь) и «ратник» (воин) созвучны, одного
корня. Издревле, если приходила на землю родную беда,
пахарь менял соху на меч. И не было на бранном поле
надежнее воина…

Несмотря на мощную пиар-компанию, устроенную заинтересованными
СМИ и депутатами, всем ясно, что будущий закон придуман
для «откоса» новой массы призывников (чего только стоят
красочные ролики про нескольких взрослых бугаев, ухаживающих
за стариками и инвалидами, помогающих в больницах). Вообще
с задачей ухода за дедушками и бабушками и снабжением
их кефиром и батоном вполне могут справиться школьники.

Независимо от того, когда и в каком виде Государственная
Дума примет закон об альтернативной службе, даже телепередача
«Свобода слова» (НТВ) показала, что общественное восприятие
закона сильно отличается от либерально-демократической
его трактовки. Убежденных противников брать в руки оружие
по стране не так уж много. В конце передачи одна из
участниц — мать, сыну которой еще только предстоит
служить, — сказала: «Мне бы хотелось, чтобы мой сын занимался
не ночными горшками, а служил в нормальной армии».

— Альтернативную службу я признаю только ту, которая
связана непосредственно с мужским трудом, — говорит
военный комиссар Иркутской области полковник В. Сундарев.
— Ведь есть же у нас и строительные части, и железнодорожные.
Наконец, подразделения МЧС: прояви себя гуманистом по
спасению людей, посвяти себя борьбе со стихийными бедствиями,
всевозможными катастрофами. Будет тебе и честь, и хвала.
!I2!
От себя добавлю: если уж предубежденность против оружия
у кого-то непреодолима, ну что ж, в этом случае действительно
строй воинские объекты, работай на военном складе. Для
таких в армии найдется много дел. Во всех воинских подразделениях
есть медсанчасти, кухни, подсобные хозяйства, всевозможные
мастерские и прочие объекты. Здесь-то в армии есть значительная
потребность в мирных профессиях: в санитарах, поварах,
конюхах, портных, сапожниках, радистах и т.п. Вот вам
и решение вопроса об альтернативной службе. Но, как и
твои сверстники, служи! Не проявляй свое мнимое «милосердие»
за счет тех, кто вместо тебя защищает Отечество. Это
действительно не по-мужски!

Армии нужны не новые законы в дополнение к тысяче старых,
не новые уставы и наставления. Армии нужны деньги, оружие,
горючее, как это ни скучно слушать либеральным «стратегам».
Нужна военная реформа, не ограниченная перевешиванием
ножных полотенец в казармах, перешиванием шевронов на
кителях и перекраской знаков на броне все тех же старых
машин.

По моему твердому убеждению, России не нужна альтернативная
служба. Нужна альтернативная армия. Русские парни не
боятся брать в руки оружие, любят стрелять по мишеням,
хотят учиться военному делу настоящим образом. Чтоб
летчики летали на самолетах, флот ходил по морям, танки
утюжили артиллерийские полигоны, а пехота бегала на
марш-бросках, месила пулями деревяшки ростовых и поясных
истуканов.