В четвертом томе полного собрания сочинений «певца революции»
на одной из страниц есть броский заголовок: «Давиду
Штеренбергу — Владимир Маяковский».

Милый Давид!

с кличкой странной — ИЗО.

Так кто же такой Давид Штеренберг?

Художник Д.П. Штеренберг еще при жизни В.И. Ленина возглавил
в Накромпросе сектор изобразительного искусства.

В годы Великой Отечественной войны, сохраняя кадры искусства,
правительство эвакуировало в глубинные районы лучшие
театры, художников, писателей, композиторов. Так в Иркутске
оказался известный художник Давид Петрович Штеренберг.

С его приездом связан просто-таки взлет изобразительной
агитации и пропаганды в Иркутской области. По инициативе
Давида Петровича создается мастерская «Агитокон ТАСС».
Возвращаются лучшие традиции известных во всем мире
«Окон РОСТА».

Из числа немногих живописцев, не сменивших кисть на
винтовку, Д.П. Штеренберг комплектует мобильный отряд
изоагитаторов. Их острый карандаш в союзе с пером журналистов,
писателей, поэтов разил врага со страниц «ВСП» меткими
стрелами сатиры. В этом жанре пробовали свои силы и
рабкоры, и самодеятельные рисовальщики. Им помогали Д.
Штеренберг и поэт К. Седых.

Руководитель агитокон приходил в редакцию не гостем,
а тружеником. Дело в том, что по условиям военного времени
немногие организации имели возможность пользоваться эфирными
радиоприемниками. В редакции такой аппарат оставался
для служебного пользования. К нему приходилось прибегать
довольно часто. Особенно когда телеграф работал с перебоями,
а центральные газеты доставлялись с большим опозданием.

24 июня 1941 года впервые в эфире прозвучали непривычные
слова: «От Советского Информбюро». Эти сообщения стали
первополосными для всех газет. В «ВСП» появилась рубрика
«В последний час». Оперативные фронтовые телеграммы
направлялись сразу же в типографию к художнику Николаю
Левину. Крупным шрифтом текст переписывался на метровые
полотнища рулонной бумаги, которые вывешивались в больших
окнах издательства прямо на улице Карла Маркса. Возле
рукописного плаката моментально собиралась толпа. Стоявшие
сзади требовали: «Читайте вслух!»

Возле радиоприемника приходилось проводить многие часы.
Пробиться сквозь шум и треск эфирных помех было нелегко.
Особенно в тяжелые недели осени 1941 года, когда шли
ожесточенные сражения на подступах к Москве. В архиве
гитлеровского правительства найдено собственноручное
письмо Геббельса: «Московское радио надо заставить замолчать».
Эту угрозу фашистское командование пыталось осуществить
22 июля 1941 года. В день бомбардировки Москвы Геббельс
выступил с заверением, что «московское радио сегодня
говорить не будет». В этот день на здание Всесоюзного
радиокомитета была сброшена бомба. Она упала во дворе
и не причинила вреда. Передачи ни на минуту не прекращались.
Миллионы и миллионы людей всей планеты с радостью и
надеждой слушали голос Юрия Левитана: «Говорит Москва!»
Враги ненавидели прославленного советского диктора.
Его голос вселял уверенность в близкую победу и гибель
фашистов.

Порой происходят удивительные параллели. За плакаты,
которые несли службу революции в первые годы Советской
власти, художника Моора белые генералы в случае победы
сулили повесить. История повторилась: Геббельс предупредил,
что в случае победы Левитан будет повешен за… его замечательный
голос. (Кстати, Левитан после войны был в Иркутске).

Журналисты, писатели, художники работали неистово. Нередко
тут же, возле радиоприемника, рождались замыслы, эскизы,
складывались колючие строки, эпиграммы на врагов. Оперативно
и плодотворно трудился поэт Анатолий Ольхон в содружестве
с художниками Н. Шабалиным, А. Жарковым и другими графиками.
В местном издательстве даже во время войны вышли два
сборника — «Красная ракета» и «Глубокий тыл». В них как
раз вошли репродукции из «Восточно-Сибирской правды».

Разить врага стрелами сатиры помогал газете Д.П. Штеренберг.
Коль случалось участвовать в обсуждении рисунка, давал
дельные советы. К его мнению прислушивались. Своим авторитетом
никогда не подавлял, замечания делал корректно, доброжелательно.

Верно говорят: художник не знает старости. Давид Петрович
обладал репортерской подвижностью, постоянной солдатской
готовностью. Всех, кто с ним общался, заражал энергией.
Его оперативность поражала. Трудовой день был уплотнен
до предела: в редакцию он приходил за новостями, в Союз
писателей — за текстами к плакатам, спешил к художникам,
чтобы утвердить эскизы, дать задание трафаретчикам.

Редко кто видел этого человека в относительном покое.
Такое случалось, когда во время посещения редакции
выключали электроэнергию (оборонные заказы требовали
усилить напряжение). Вынужденным простоем пользовались
журналисты для своеобразного интервью, не предназначенного
для опубликования. Давид Петрович был замечательным
собеседником. Еще бы! Большая жизнь, насыщенная событиями.
Десять лет вынужденной эмиграции. Жизнь в Париже, где
завершил художественное образование, начатое в Одессе.
Февральская революция и возвращение на родину. Встречи
с государственными деятелями — А. Луначарским, Н. Крупской,
близость к Маяковскому. Давид Петрович
возглавил первую молодежную выставку изобразительного
искусства молодой Советской республики в Берлине. Резонанс
был огромный. Получены приглашения из Италии, Франции,
США. Выставка совпала с днем, когда на улицах Берлина
немецкие коммунисты дрались с нацистами.

Успехом у читателей «ВСП» пользовались также острые
злободневные рисунки Леонида Залетова и Владимира Добровольского.
(они начинали еще в газете железнодорожников «Восточно-
Сибирский путь»). Популярность пришла в военные годы.
Леонид Залетов погиб на фронте в расцвете своих творческих
сил еще в начале войны. Владимир Добровольский работал
потом в «Крокодиле», другой центральной прессе, удостоен
звания заслуженного деятеля искусств.

Свой вклад в развитие военно-патриотического плаката
и сатирической графики внес Владимир Петрович Томиловский.
Пейзажист, певец сибирской природы, в военные годы он
говорил с народом «шершавым языком плаката». Из шестисот
графических листов, хранящихся в запасниках художественного
музея, несколько десятков принадлежат кисти старейшины
иркутских художников. Его станковые работы в тяжелые
для страны годы носили большой публицистический характер.
Картина «Ворвались в блиндаж» — живописный отклик
на подвиг панфиловцев. Агитплакаты этого мастера отличались
своеобразием, оригинальной трактовкой темы. Владимир
Петрович редко прибегал к текстовым «подпоркам», сполна
использовал обширную гамму графических приемов. Его
рисунки не теряли выразительности на газетной полосе.

Во время войны в районные и городские газеты были мобилизованы
женщины — многие из рабкоровского актива, партийных
и комсомольских органов. Их опекали, над ними шефствовали
опытные журналисты. Такими были журналисты «ВСП» Клавдия
Николаевна Никифорова, Евгения Эдуардовна Шварц. Оставив
в Иркутске семью, маленькую дочь и старую мать, Евгения
Шварц поехала в Тулунский район собкором «Восточно-Сибирской
правды».

Клавдия Николаевна Никифорова в Заларях возглавляла
выездную редакцию «Восточно-Сибирской правды». Клавдия
Николаевна была человеком-легендой. Вечерами, когда
полиграфисты Заларинской типографии заканчивали печатать
маленькую «Восточку», она смешила девушек рассказами о
веселых эпизодах своей юности, о разных курьезах в период редактирования
губернской комсомольской газеты где-то в Поволжье. Такие
встречи, беседы, советы были настоящей школой газетного
дела.

Героями газетных очерков в «ВСП» все чаще становились
женщины. Вот одна из них — учительница А. Петровская
из Заларей. Она была удивительным организатором женщин
и молодежи. В колхозе не хватало лошадей на подвозку
кормов к фермам. Петровская нашла выход: коровы и
быки стали тягловыми силами, а работали на них женщины
и учащиеся старших классов.

Она же организовала сезонные детские ясли-сад на период
страды. Пламенными словами и личным примером поднимала
колхозников. Там, где была Петровская, активно проходила
реализация государственных займов, сбор средств в фонд
обороны. Успешно завершались в этом колхозе сельскохозяйственные
кампании, по всей области славились мастерством, успехами
девушки-трактористки и комбайнеры Бажирского колхоза,
которым она руководила, и весьма успешно. О ней был
написан очерк в «ВСП» в начале 1942 года.

Вот еще одна героиня — сельская учительница Александра
Андриановна Макарова. С первых дней войны, когда мужчины
ушли на фронт, она сумела организовать женщин на самоотверженный
труд, проводила сборы средств, теплых вещей для фронта.
Нукутский райком партии порекомендовал ее председателем
колхоза «Коминтерн». Хозяйство было запущенным. Зимой
ни корма скоту, ни питания детям. Но энергичная, боевая
Александра Макарова сумела поднять дух колхозников,
добилась того, что колхоз постепенно поднялся, стал
справляться с государственными заданиями.

Есть женщины в русских селеньях…