!I2!
Я долго и терпеливо ждала Гальцева в Санкт-Петербурге.
Домовой дома Юру явно не держит. То он в Америке на
гастролях, то в Москве на концертах и записях телепередач,
а то на съемках фильма уже вблизи Питера. Но я знала:
скоро он появится в городе на денек. Во Дворце культуры
им. Горького у него был намечен концерт, о чем извещали
афиши в театральных кассах. Попасть на «сольник» мне
очень хотелось. Местные жители сказали, что хотя Гальцев
в этом ДК выступает довольно часто, один-два раза в
месяц, но свободных мест никогда нет, зрители даже
в проходах на ступеньках сидят (двухтысячный зал!)…

А пока я общалась с домашними Юрия по телефону: с мамой,
Раисой Григорьевной, приехавшей из Кургана (где, кстати,
родился и рос будущий артист), и женой — актрисой театра
им. Ленсовета Ириной Ракшиной…

Мама, естественно, самый ценный рассказчик. Каким ребенком
был будущий артист, как учился, кем мечтал стать (сам
Гальцев может ведь отшутиться с серьезным видом на самые
что ни на есть серьезные вопросы. Вот так, например:
«В школе я учился хорошо. Окончил ее с бронзовой медалью»).

— С пеленок пел, — рассказывает Раиса Григорьевна.
— В детсаду всегда выступал. А мечтал стать летчиком.
Пел, играл в школьном ансамбле. Закончил музыкальную
школу по классу баяна. А стал инженером, окончив у нас
в Кургане машиностроительный институт. (А младший Юрин
брат мечтал стать артистом, но стал инженером). Помню,
когда Юре было три года, он болел бронхитом. Я поставила
ему горчичники. Он заплакал. Тогда я говорю: «Ты пой!»
Он плачет и поет: «Снова замерло все до рассвета…»
Способности у него от отца: тот одаренный был, играл
на гитаре, плясал хорошо (умер он у нас недавно, замечательный
был человек). И дедушка был первый в деревне плясун
и музыкант…

Это уже потом был Ленинградский институт театра, музыки
и кинематографии. И петербургские театры — «Буфф», «Фарсы»,
«На Литейном», «Лицедеи». И многочисленные премии и призы
престижных фестивалей «Море смеха», «Кубок Райкина»,
«Золотой Остап», «Золотой нос», Гран-при Всероссийского
конкурса артистов эстрады, титул «Резиновое лицо», полученный
во Франции. В 2000 году жители Петербурга назвали Гальцева
лучшим актером года.

И, наконец, концерт — веселый и правда аншлаговый.
А после него — встреча с Гальцевым в гримерке. Боже
мой, длиннющая очередь за автографом, множество желающих
что-то сказать, спросить, пообщаться… Жены Ирины рядом
нет, у нее свой спектакль.

Ирину Ракшину я посмотрела до этого в театре, в спектакле
«Банан» по пьесе С. Мрожека. Прекрасная комедийная актриса!
О чем сказала Юрию.

— Ну, а что вы, Юра, скажете о своей жене?

Смеется: — Я ее не вижу и не слышу. Честно!

— А какой вы дома, интересно?

— Спящий!

Но вот мы «настроились» на серьезную волну, и…

— Я долго ждала вас из Америки. Что вы там делали,
можно поинтересоваться?

— Выступали перед нашей эмигрантской публикой — в
Филадельфии, Чикаго, Нью-Йорке. Битковые залы. В Нью-Йорке
мы выступали в театре «Миллениум», это один из самых
больших, после «Радио-сити», залов.

Принимали нас хорошо. Правда, те, кто уехал из Союза
в 90-е годы, думают, что в России так все и осталось:
талонная система, очереди, драки, борьба за пиво. Когда
мы говорили, что «мы лучше живем, чем вы в Америке, и
у нас все есть», они нам не верили. Но потом они видели,
как мы говорим, во что одеты, что едим… Мы покупали
в магазинах то, что не каждый из них себе позволит.
Заработанные деньги мы пускали на еду. Ведрами брали
землянику. Они вообще обалдевали: «Как? Это же дорого!»

— Сегодня вы популярны и нарасхват. А где же были раньше,
чем занимались?

— Вы знаете, Светочка, я думаю, что если бы телевидение
показало меня лет 15 назад, то это была бы… бомба
неудобно говорить, но граната, скажем так, поинтереснее,
нежели сейчас. Дело в том, что многие вещи, которые
я делал раньше, сегодня исполнить уже не могу. Во-первых,
я стал другим, у меня мысля немного по-другому работает.
Во-вторых, многие темы если и не исчерпали себя, то
стали другими (дорога ложка к обеду, как известно).
А в-третьих, то, что мы тогда делали, это был вообще
новый жанр, он был воспринят в штыки и, к сожалению,
его зарубили. Многие номера, которые вы сегодня видели
на концерте, в то время не были приняты «Ленконцертом»,
это считалось (хотя я был сильным студентом), что называется,
помимо специальности. Номер «Ха-ха!» объездил чуть ли
не весь мир, был лауреатом таких престижных фестивалей,
что ого-го! А «Ленконцерт» его в то время не принял…

А что такое популярность? Популярны у нас скорее поп-звезды.
Я все же драматический актер, немного, конечно, с элементами
клоунады, пантомимы. Но я не стремлюсь к этой нашей
«звездности». У меня другое искусство. Мне было бы гораздо
ближе, интереснее поработать с клоунами Мини и Макси
из Нидерландов, с известными клоунами из Франции (я
работал со Славой Полуниным)…

— В юности у вас был большой выбор. Вы пели, могли
певцом стать. Конферансье, артистом разговорного жанра.
Звукоимитатор прекрасный. И клоун. Пародировали…

— Пародии были скорее на систему нашу, тогда еще Советского
Союза, на наш «совок», что называется. На актеров пародий
у меня не было. То есть если мы «делали» Лайму Вайкуле,
то это была пародия на балет. Ржачка, кстати, была такая!
Муромов пел «Яблоки на снегу», а мы читали «за него»
стихи. Совершенно другой юмор был.

!I1!
Главное для меня — сцена, не важно, пародист я или
вокалист. Главное — не изменять самому себе. Извините
за такие слова патетические. Мне очень грустно смотреть
на актеров, которые, ничего из себя не представляя,
«трубят»: мы там, мы здесь победили. Вы выйдите на сцену,
и через три-пять минут уже видно, как и что вы делаете.
Я все-таки больше люблю спокойных ребят, доказывающих
делом, а не словом…

— А что за съемки у вас сейчас за городом?

— У Юрия Борисовича Мамина. Продолжение сериала «Русские
страшилки». Снимаем 13 серий. Четыре месяца. Мне страшно
даже подумать, серьезно говорю, как я выдержу! Практически
ни одного выходного нет, съемки каждый день.

— У вас уже большой опыт в сериальном деле: «Улицы
разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности»,
«Агентство», «Черный ворон», «Империя под ударом»…

— В основном это небольшие роли, эпизоды. Еще был
«Дом надежды», который начал снимать Виктор Титов,
а после того, как его не стало (царствие ему небесное!),
продолжил Евгений Леонов-Гладышев. Я сыграл там в одной
серии немца. Мне показалось, неплохо сыграл (смотрел,
когда озвучивал. Не знаю, когда пойдет этот сериал).

— А еще знаю, что у вас скоро выступление в питерском
«Чаплин-клубе»…

— Это международный актерский клуб, или, как его еще
называют, маленький «Чаплин-театр». Мне нравится это
место, где выступают разные актеры, там приятно бывать.
Я работаю в нем раз в месяц.

— Узнавать на улице вас стали после «Аншлага»?

— М-м-м, если честно, неудобно говорить, но это произошло
еще много лет назад, когда мы с Геной Ветровым делали
передачу, которая шла по «регионалке» (в Питере и в
Ленинградской области). Это была суперпередача! Она
имела огромный успех. Многие даже цитировали нас, наши
миниатюры. Это была бомба. У нас было много программ
— «Театрик», «Рояль в кустах», «Ветреная компания»…

Сначала я, что называется, поднялся в Питере. А потом
была Рига, где я познакомился с Романом Карцевым, он
и предложил мне выступить в «Аншлаге».

— А потом? Что делали потом? Пробивались?

— Работал. Съемки, гастроли, поездки. Почти весь мир
объездил. Я не задавался целью «пробиться». Это вообще
на меня не похоже. Сейчас вот от очень многого отказываюсь.
Меня приглашали в «Голубой огонек». Не поехал. Не мог.
По многим причинам. Пятый раз уже приглашают в «…
стирку». Не могу!

От этого темпа я устаю. При том, как я отдаю себя, извините
за выражение, мог бы играть всего раз в неделю (мы ведь
«вживую» работаем). А лучше — раз в месяц. Я считаю,
что работаю на износ…