Сегодня я хочу начать очередной обзор строкой из…
Закона «О средствах массовой информации», вышедшего
несколько лет назад. Сам по себе закон был
важным и необходимым, тут спору нет. Но есть
там абзац, который вызвал у меня недоумение. Читается
он так, цитирую: «Редакции средств массовой информации
(СМИ) освобождаются от необходимости отвечать населению
на письма, а также пересылать их в различные ведомства
для рассмотрения». Зачем это вписано — ума не приложу.

Взять нашу «Восточно-Сибирскую правду». Мы не только
не чураемся писем — мы даем ежемесячно целую полосу,
которая так и называется: «Письма в «ВСП». И гордимся
тем, что человеческая боль и тревога, которую несут
в себе простенькие конвертики, не стали для нас пустым
звуком, как для многих других газет, где лучше выставят
напоказ звезд Голливуда, чем предоставят слово простому
читателю из глубинки.

… А вспомнил я обо всем этом, листая подшивку «Восточки»:
так называемые «сигналы с мест» выходили ежедневно и
большими блоками. Именно благодаря огромному числу рабочих и
сельских корреспондентов газета давала действительно
широчайшую картину жизни области. Их было три
тысячи, таких читателей-писателей, и письма их были зубастыми,
«по делу», порой корявыми, но искренними. Газета работала
со своими рабселькорами основательно и планомерно: созывала
слеты, учила журналистике, отмечала лучших. И никто
никогда не считал работу с письмами потерянным временем.
Наоборот, именно поэтому газету и называли выразительницей
общественного мнения: она этого заслуживала.

Количеству материалов, широте их диапазона не перестаешь
поражаться. Газета откликалась буквально на все события.
Широким потоком шли статьи ученых, делались перепечатки
из зарубежных изданий, шли полосы по строительству армии,
авиации, индустриализации края, развитию сельского хозяйства,
освещались самые свежие международные события. Я прикинул:
каждый из штатных сотрудников должен был сдавать в номер
не менее трех-четырех материалов и заметок. И это
при полном отсутствии транспорта, телефонизации, прочих
удобств современной цивилизации. Им бы памятник при
жизни, газетчикам тех лет, но что-то нигде не прочел,
чтобы кому-нибудь хотя бы медальку на грудь повесили.

Газета, не имея права критиковать обком ВКП(б), органом
которого была, бойко и хлестко бичевала райкомы, райисполкомы
за бюрократизм, начетничество, головотяпство чиновников.
Каждый такой материал стоял «на контроле» до тех пор,
пока не приходил ответ на критику. И он всегда не заставлял
себя ждать. (Кто нынче борется за действенность своих
выступлений? Подрастеряно то, чем по праву гордились…)

«Восточно-Сибирская правда» широко практиковала выездные
редакции на решающие участки строительства Приангарья.
Золото, уголь, лес, хлеб, транспорт — вот «объекты»,
где каждый год появлялись походные типографии редакции,
выпускавшие на месте газеты малого формата, листовки,
плакаты.

В 1939-1940 годах страна на Всесоюзной сельскохозяйственной
выставке демонстрирует успехи колхозного строя. За активную
пропаганду агротехнических знаний и большую работу по
организационно-хозяйственному укреплению колхозов «Восточно-Сибирская
правда» утверждается участником ВСХВ. Одна из немногих
в Союзе!

Газета бросала в читательскую массу стихотворные
лозунги. Наиболее удачные из них подхватывались в забоях,
цехах, на транспорте.

Действенными были и стихи, высмеивающие уродливые явления
на производстве.

О плохом распорядителе

Дела-делишки у Михайлы:

Где нужен молот —

Шлет нам кайлы…

Завхоз ошибся много раз!

Не по ошибке ль он у нас?

О бракоделе

Спиридоновна строгала,

Что строгала — не видала,

Не поймет сама, что вышло:

То ли палка, то ли дышло?

«Меня пересадили в кресло заместителя редактора перед
войной в 39-м году, — рассказывает В. Петров. — Ох,
и шумное было время! Утром, с 10 часов, крик на планерках,
дележка газетных полос между «удельными князьями» —
заведующими отделами. Каждый из них старался доказать,
что только его тема — самая важная, самая актуальная.
После планерки — передовая, наиболее важные материалы,
идущие в набор, макеты полос, заголовки, шапки, потом
читка в гранках, потом читка оттисков полос, потом ожидание
первого экземпляра с линотипа, потом… В 4 часа утра
— конец рабочего «дня». Но в 10 часов на следующее
утро — все сначала. В те годы так работали в большинстве
редакций.

Остается вспомнить товарищей по той совместной работе,
с которыми пришлось делить и успехи и «опечатки», —
Костю Гайдука, Колю Кузнецова, Анатолия Кушнарева, Евгения
Алакшина, Таню Балахину, Женю Шварц и многих других.
Нам не стыдно было за свою работу, которой, вполне возможно,
мы и подлинной цены не знали».

В середине 30-х годов начал свою работу в «Восточно-Сибирской
правде» Иннокентий Степанович Луговской. Стихи замечательного
поэта-сибиряка, проработавшего в общей сложности около двадцати
лет в газете, стали потом широко известны в нашей стране.

И.С. Луговской говорит: «Большая заслуга «Восточно-Сибирской
правды» в том, что в борьбе за подъем народного хозяйства
в нашей области она оперативно и повседневно применяла
наиболее гибкие и действенные методы. Люди любили и
уважали газету, считали ее «своей». Это ли не самая
дорогая похвала нашему труду…»

Он же, Иннокентий Степанович, вспоминает и курьезы.
Давайте (для разгрузки!) их почитаем.

Править можно!

Это было до войны. В нашу газету неожиданно прибыл новый
редактор И. Бойцов. Каким-то образом сотрудники «Восточно-Сибирской
правды» уже знали, что приехал очень требовательной,
особенно в отношении литературного языка, редактор,
что, кстати, полностью подтвердилось его дальнейшей работой.
За свою долгую журналистскую жизнь я встретил, пожалуй,
впервые редактора такой высокой культуры.

В газете у нас не особенно ладилось с литературным языком,
заели многословность, серятина, штампы. Особенно отличались
этим передовицы.

В тот день очередь писать передовую подошла заведующему
отделом промышленности Николаю Молькову. Писал он передовицы
очень быстро и уверенно и все же сильно взволновался,
когда пошел со своим творением к новому редактору. Мы
провожали его толпой, сочувственно, словно на казнь.
Через полчаса Мольков вывалился из кабинета редактора
красный, взъерошенный, с растерянной улыбкой. Он шел
прямо в машбюро — перепечатывать свою вдрызг исчерканную
рукопись. Мы было ужаснулись, но автор статьи нас успокоил:

— Неплохо, — сказал мне шеф. — Править можно. А вот
когда и править нечего, тогда кранты!

Портрет авансом

Готовилось совещание животноводов. Редакция отправила
газетчиков заранее, чтобы они еще в поезде взяли у
делегатов интервью и немедленно дали в номер. Сотрудник
газеты Константин Попов, очень подвижный, инициативный
журналист, на этот раз поленился выехать навстречу знатным
людям и решил так: напишу авансом, а потом согласую
с приехавшим. Он расписал портрет доярки Светланы, что
называется, «вдохновенной кистью».

… «Доярка Светлана часто смотрит в окно вагона с задумчивой
улыбкой: какой край-то у нас, сколько замечательных лугов,
знай работай…» И дальше в таком же лирическом духе.
Портрет доярки был сдан в набор и напечатан — делалось
все в темпе. Великий конфуз был финалом: знатная, красочно
воспетая доярка по каким-то причинам не приехала в Иркутск!

«Столоначальник»

Очеркист Г. Зуйков был не только большим оригиналом,
шутником, но и человеком редкого дарования. Он писал
превосходные очерки, где серьезная и острая трактовка
темы, главным образом сельскохозяйственной, была к тому
же расцвечена непринужденным юмором, жизнерадостным
ощущением труда и быта людей, сибирской природы. Я много
раз ездил с ним в деревню, писал «на пару». Приезжая
в село, Зуйков не торопился «явиться по начальству»,
а иногда днями «инкогнито» ходил и беседовал с колхозниками,
брал материал, что называется, с корня. Получалось у
него хорошо и основательно.

Был он страшно неприхотлив в личной жизни. Долгое время
ему, например, «некогда» было получить квартиру, хотя
бы комнату, и он спал в редакции, на столе, за что товарищи
в шутку его прозвали «столоначальником». Переночевав
сутки-вторые, он обычно снова уезжал в село за очерком.
Однажды от него получили необыкновенную телеграмму:
«Селе Тангуй упал метеорит. Изумлению жителей, состоящий
наполовину из золота…» Пока в редакции дивились новости,
гадая, давать в номер или нет, очеркист присылает вторую
телеграмму: «Сегодня 1 апреля…»

!I1!

На снимке: Иннокентий ЛУГОВСКОЙ.