Центральные власти в стране забили тревогу: как мы говорим-пишем,
богатствами русского языка владеем? Оказывается, плоховато.
Поставили в образец французов: у них, мол, закон о защите
родного языка действует, воспрещены к печатному употреблению
англицизмы-американизмы, преследуются нарушения литературных
норм.

Мы тоже не лыком шиты. И у нас подготовлен думский законопроект
о государственном статусе русского языка. Во благо или
во вред? Как говорится, будем посмотреть. Материя языка
— штука тонкая и своенравная, живет по собственным внутренним
законам и восстает против любых административно-реформаторских
покушений извне. Не дай Бог, если и тут оконфузимся:
хотели как лучше, а получилось как всегда.

Не опасаясь обвинений в ретроградстве, припомним, что
основатель Советского государства сетовал еще во времена
оны: русский язык мы портим — легковесно засоряем иноязычными
заимствованиями. Знал бы Владимир Ильич, куда зайдет
процесс порчи в новом столетии…

Телевидение из Москвы, например, утробным голосом рекламного
зазывалы предлагает нам кураж: «сникерсни». До каких
пределов смердяковской зауми нужно дойти, чтобы позволить
себе подобное насилие над естеством и грацией русского
языка!

Верно подмечено: дурные примеры (особливо из первопрестольной)
заразительны. Иркутское областное радиовещание способно
выдавать перлы не хуже. Как-то в утренних и вечерних
новостных передачах горделиво сообщало: в Японии «прошел
имидж Иркутской области». Такое новшество: имидж, по
игривой грамоте радиожурналистов, стал ходить… Неужели
никто на радио не заметил скандального ляпа? Для проницательных
радиослушателей такое упущение было бы еще горше. Иркутск
ведь не какая-нибудь Тьмутаракань заштатная.

Культура речи у журналистов местного эфира далека от
совершенства и норм литературного языка. Имеются в виду
не только сероватый стиль, косноязычие и скудость словарного
запаса. В телерадиопередачи вкрадываются грубые и комичные
речевые ошибки и обмолвки. Свежий случай из радиоматериала
о городском благоустройстве. Во всеуслышание прозвучали
якобы связанные между собой по значению словечки: «общегородские
глобальные задачи». Известно ли допустившему неудобоваримое
безграмотное словосочетание, что «глобальный» значит
«планетарный», относящийся к глобусу, ко всей Земле?
Велика санкционирующая сила средств массовой информации:
если так сказали по радио, стало быть, это и есть норма
словесности. Механизм обратной связи СМИ неотвратимо
плодит вредные речевые привычки.

Дикой речевой вольницей отличается городская щитовая
реклама. Творцы рекламных текстов (жаль, что мы не знаем
поименно этих палачей слова) не церемонятся с русским
языком и делают с ним все, что заблагорассудится их
малограмотной фантазии. Так, областной центр заставлен
кричащими полотнами простенького содержания: расхваливаются
сотовые трубки «Samsung». Загвоздка в том, с какой степенью
изобретательной и словесной цивилизованности это оформляется.
Рекламщики нашли убойную, по их мнению, композицию:
сладкая парочка слилась в откровенном поцелуе. Спрашивается:
а «Samsung»-то причем? Связь между товаром и полупристойной
картинкой надпись «Поцелуи (мн. число. — В.В.) в комплекте».
Что с кем и кого с чем «комплектуют» авторы рекламы?
Кстати, точно такие «поцелуйные» щиты-близнецы красуются
и в соседнем Улан-Удэ. Очевидно, их общая родина —
там же, откуда выскочило шальное «сникерсни». Искушают
вопросы: зачем в столице Восточной Сибири эти убожества
и кто несет ответственность за рекламно-словесные выверты?

Вспоминается крылатая фраза покойного генерала Александра
Лебедя: «Глупость — это не отсутствие ума, это такой
ум». Будем честны перед «великим», «могучим» и «правдивым»:
нигде глупость не изобличает себя более, чем в наших
повседневных речевых актах, притом на каждом поприще.
Убийственной насмешкой (клеймом глупости) язык мстит
всем преступающим его правила и законы. Да, языковые
преступления тоже наказуемы. Морально — в первую очередь.