Ах, «Россия» ты «Россия»! Кто же тебя так сильно уронил?
Еще 30 лет назад слыла ты колхозом всем на загляденье.
Лучшим не только в своем Тулунском районе, но и во всем
Приангарье. Пашни твои были на редкость плодоносными,
стада высокопродуктивными. До тридцати центнеров брали с
гектара, более трех тысяч литров доили на корову.
А уж коров-то тогда было не счесть. Вернуть бы то время или
вернуться самим в то прошлое. Но годы идут вперед, а не
назад. Времена меняются, а вместе с этим меняются и
названия. Если за прежним именем хозяйства угадывалась
мощь огромного государства, то нынешнее название — СПК
«Русь» — уводит куда-то в седую старину. Сами
селяне выбирали имя, сами и судьбу свою определяли. А она
горше горького оказалась.

— У «Руси» огромные долги, где-то 800 тысяч рублей
накопилось, — говорили мне осенью прошлого года в
Тулунском райсельхозуправлении. — И платить надо, и жить
надо. Как выйдет из положения хозяйство, понятия не имеем.

Зато те, кому задолжало оно, представление имели,
как их выколотить. Приехали как-то и все до единого
зернышка из семенного фонда выгребли. И никто село не
защитил. В общем, как во времена седой Руси, когда татары
ясак собирали.

— И все-таки положение там не совсем безнадежное, —
пыталась убедить меня на днях главный агроном местного
сельхозуправления Валентина Михайловна Автушко.
— Зуев под свою опеку хозяйство берет. Это Тулунская
хлебная компания.

Прежде чем говорить о Зуеве, о сути его поступка,
хотелось бы вот что напомнить. Когда-то Тулунский район
был гордостью области. На него равнялись, у него учились.
Но за последние десять с лишним лет поголовье крупного
рогатого скота в здешних сельхозпредприятиях сократилось
почти в семь раз, коров — в 4,8, а свиней и вовсе в 22
раза. Подсчет, может быть, не совсем корректный, покольку
часть живности перешла в ведение фермерских хозяйств, а
их тут 35. Есть среди них довольно-таки крепкие. И тем не
менее… Та же земля, те же люди, работающие на ней, на
фермах. Так что же случилось?

— У нас упущена работа по формированию
и воспитанию руководителей, — утверждает В. Зуев.

Виталий Андрианович берет тот комплекс вопросов, который
должен решаться на местном, областном уровнях. Если
раньше хорошие результаты давал «институт парткомов», где
специалисты проходили обкатку перед переходом на
руководящую должность, то теперь вместо них появились
в лучшем случае курсы переподготовки кадров или широко
разрекламированные школы менеджеров, быстроиспеченные
университеты управления типа русско-американских. А это
не одно и то же. К тому же выпускники последних что-то не
заявляют о себе на селе. Видимо, масштабы не те.

А вот Зуев мог бы рассказать о себе. Как молоденьким
парнишкой попал в колхоз имени Кирова, руководил которым
знаменитый председатель Царев. Как рос, воспитывался,
формировался. Прижился, окреп, и вдруг райком посылает его
на укрепление в захромавший было колхоз «Россия». Там его
тоже не оставили в покое, тоже более опытные товарищи
работали с ним. И вот молодой председатель колхоза
заявляет о себе. Мало того, что он не дал хозяйству
окончательно упасть, он сделал все, чтобы предприятие
снова пошло в гору. А психологическая ситуация
складывалась не лучшим образом. Начинался разгул
вседозволенности, дискредитации
строгих руководителей, усиливались атаки на село. В
общем, нервы потрепали, кровушки попили. Но со спокойной
совестью переходил потом Зуев на другую работу, на
Тулунское хлебоприемное предприятие (ХПП).

Думал ли, когда осваивал он новую должнсть, с каким
свистом полетят в тартары два некогда лучших колхоза,
где он раньше работал, имени Кирова и «Россия»? Конечно
же нет. Его прогнозы переместились в другую сферу, в
заготовительную, и о другом болела тогда голова: как
сохранить ХПП, добиться его развития. Ибо ниже и ниже
клонила жизнь подобные предприятия. Тому способствовала
прежде всего новая экономическая политика государства.
Оно отказалось от закупа хлеба и всей остальной продукции
села. И потому носилась деревня со своими пшеницей и
овсом, молоком и мясом, как кошка с салом. Вот почему
часть хлебоприемных предприятий, расположенных в глубинке,
просто загнулась.

Зуев понимал, что, выполняя суженные традиционные функции —
хранение зерна, поступающего в качестве неснижаемого
запаса — ХПП не разовьешь. И тогда он
приобретает мельницу, начинает заниматься размолом
пшеницы. Строится пекарня. Тут же организовывают
производство дробленки. Потом появляется вторая мельница.
В общем, хлебоприемное предприятие становится хлебным
местом в самом хорошем смысле слова. Причем коллектив
его живет отнюдь не за счет «припека». В 2000 году Виталий
Андрианович берет земли бывшей Евдокимовской бригады той
самой «России». В следующем году
площади увеличиваются за счет соседней бригады «NКрасный
Октябрь» того же хозяйства.

Что случилось дальше, вызывает у меня некоторое
удивление и изумление. Земли засорены до предела,
истощены, обезображены, и вдруг Тулунская хлебная компания
(так называется теперь ХПП) получает по 31,1
центнера зерна с каждого гектара. Всего лишь на 2,2
центнера отстали от знаменитого СПК имени Парижской
коммуны. Но ведь там-то сорок лет сидел и руководил
знаменитый Романкевич. Он же не допустит
появления колоса чужого в пшеничной ниве, не то что сорняков. Удобрений
сколько всегда, на протяжении нескольких десятилетий,
вносил. Техника какая! Кадры!

— Виталий Андрианович многое взял за счет использования
перспективных сортов и семян высших репродукций, —
знакомила меня с некоторыми секретами успеха В. Автушко.
— Недавно купил у науки,
подчеркиваю — у науки, семена суперэлиты нового овса
Тулунский 19. Цена приличная, 15 рублей. Но игра стоит
свеч.

Да, это заманчиво: перспективные сорта, высшие
репродукции. В прошлом году отвели под новый сорт ячменя
Ача приличную площадь и не прогадали. Почти по 50
центнеров взяли на круг. Даже знаменитый хлебороб Николай
Тимофеевич Романкевич, который в последние годы все
скупился на приобретение элиты или первой репродукции,
в прошлом году все-таки дал слабину. И
элита на каждом гектаре принесла зерна на четыре
центнера больше, чем свои более старые по возрасту
семена. Теперь уже вовсю ведет обмен рядовых семян на
высших репродукций.

Да, по-старому дело вести — только в тупик зайти. А Зуев
смотрит вперед. Тулунская компания, например, активно
занимается подготовкой семенного материала для
реализации. За сотни километров едут сюда, чтобы
приобрести его. И не прогадывают. Первый класс, новые
сорта, высшие репродукции.

Со стороны посмотреть — прямо-таки благостная
картина получается. Ну да, работают, ну да, стараются. А
труд крестьянский нелегкий. Но это все традиционное. Есть
и другое. Пашня Евдокимовской бригады или «Красного
Октября» — это не манна небесная. И раньше так просто
земельные вопросы не решались. Чуть ли не на уровне
Совмина России подписывались документы о том. А теперь…
Земля-то не общенародное достояние, а крестьянское. Вся
она поделена на паи. Хотя и разваливается хозяйство, и
работы нет у людей и заработка, сами мечтают, кто бы их взял
под свое крыло, в свое производство. Но идут они в новую
сферу с паями — земельными, имущественными. А за это надо
платить.

— Если пересчитать всю продукцию в виде зерна, хлеба,
что мы выдали владельцам паев, то за два года наберется
сумма 800 тысяч рублей, — говорит Зуев. —
Имей такие средства, мы сейчас под
завязку обеспечили бы себя горючим или удобрениями. Взяли
имущественные паи. А что они представляют из себя?
Прежде всего, вконец самортизированная техника (а что ожидать от
разваливавшегося хозяйства?). Но раз взяли, надо за нее
платить. Возим солому людям, доставляем дрова и так далее.

Такова цена патриотического шага по спасению «утопающих».
А вот теперь хлебная компания берет под свою опеку еще и
поля Бадара, Забора. Своей техникой будет сеять, свои
семена использовать, сама убирать. Можно представить,
чего это будет стоить ей. Да, в нашей области уже
сформировалось движение «тысячников», которое
предполагает некоторые экономические стимулы для тех, кто
приращивает пашню и выходит на солидные объемы
производства. Думается, все-таки более основательной
должна быть поддержка тех сельхозпредприятий, которые
приняли на себя вот такой тяжелый крест. И при подведении
итогов областного соревнования особой строкой должна
отмечаться именно эта работа: кто сколько взял новой
земли, кто сколько дополнительной продукции за счет этого
произвел.

Конечно, протянуть руку помощи совсем ослабевшим, упавшим —
большое дело. Вот и другое предприятие Тулунского района,
«Монолит», будет обрабатывать земли СПК «Едогонское». Но
сколько вот таких лидеров, которые не только о себе
думают? Не так уж и много. По крайней мере, «лучшие» весь
район на буксир не возьмут. А у района сейчас проблем
выше крыши. Например, лишь одно предприятие, СПК имени Парижской коммуны,
обеспечило себя удобрениями.

— Туков имеем всего по шесть килограммов на гектар, а
раньше вносили по сто, — уточняет начальник
районного сельхозуправления Владислав Кашко.
— Вот внесли столько под урожай 1992 года, к тому же вся
зябь была вспахана, семена использовались только 1-11
классов, и потому по 27 центнеров зерна взяли на круг.

Сегодня о таких дозах крестьяне уже и не мечтают.
У пракитичного Зуева другое видение.

— У нас нет ни одной коровы, ни одного бычка, однако
нынче посеем на 600 гектарах донник. Часть пойдет на
семена, а остальное запашем. На следующий год займем
донником уже тысячу гектаров. Большая часть его пойдет на
сидераты. За счет этого и будем повышать плодородие,
следовательно, и урожайность. Животноводство? Ну вот
разберемся с землей, наведем порядок, тогда и по пути
восстановления ферм пойдем. Хотя на прежние объемы скота
не рассчитываем. Читал в вашей газете о «новосибирском
чуде». Вот по этому пути, по пути повышения эффективности
отрасли, и надо идти, а не брать продукцию за счет
поголовья.

Когда-то, заступая на пост директора Тулунского ХПП,
Зуев мечтал о строительстве мельницы. Сегодня их там уже
две, возводится вторая пекарня, теперь уже в деревне,
поближе к потребителю. Это вообще-то вопрос решенный, а
вот фермы на 200 голов…

К сожалению, далеко не все в районе да и в области живут
вот с такими долгосрочными планами. Не до жиру. Посевная
на носу, а те же тулунчане всего лишь 10 процентов горючего
могут купить на свои средства. Еще 30 приобретут за счет
кредитов, а остальные 60? Я уж про технику не говорю.
Тракторов тут лишь семь штук приобрели, это чуть больше
одного процента от имеющихся, в то время как в обновлении
нуждаются процентов 80 всего парка. Но, несмотря на
такое тревожное положение с техническим обеспечением,
основная главная боль — горючее.

— Будем искать, — говорят в сельхозуправлении.

А искать непросто. Хотя и вырастили тулунчане приличный
урожай в прошлом году, но цены на зерно сложились столь
низкие, что не обогатили крестьянина. Правда, затянув
пояса потуже, земледельцы со многими долгами
рассчитались. Но недоимки все еще солидные остались. За
десять миллионов тянут. С такими заемщиками банки не
очень-то охотно вступают в контакты. Но не сегодня-завтра
надо в поле выходить. На что надеются хлеборобы? Этот
вопрос я задал специалисту одного из хозяйств.

— Конечно, ситуация не простая, — признался тот. — Лес
кончается, резать уже некого на фермах. Одна надежда
— на своего мэра. Мы же его снова выбрали, значит, доверяем.
Знаем, будет пробивать наши вопросы.