Вот уж чего не скажешь о творческом пути режиссера Владимира
Дрожжина, так это то, что он устлан розами, был безоблачно
лучезарным. Скорее, наоборот. Терний было куда больше,
чем мгновений триумфа, удовлетворения от сделанного.
Помню в начале 80-х расклеенные по городу скромные,
написанные от руки или напечатанные на пишущей машинке
объявления: «Внимание! Премьерный спектакль театра Дрожжина».
Именно так — театра Дрожжина. Разумеется, я не мог
не пойти, не заинтересоваться, а кто он такой, этот
неизвестный мне создатель театра, не побоявшийся поставить
свое имя в титульное обозначение. По меньшей мере, как
я полагал, здесь определяющим началом должно быть творческое
кредо художника, его эстетика и философия — все то,
что характеризует то или иное направление в искусстве,
в данном случае — народного театра.

Тогда и состоялось наше знакомство. Владимир Дрожжин
не то что заинтриговал, скорее, удивил незатертостью,
ясностью своих суждений. Его эстетика, а об этом можно
говорить без оговорок, лишена каких-либо формалистических
вывертов, снобизма, которым грешат многие непризнанные
«гении», пробующие свои силы в театральной режиссуре.
Именно нетривиальность воззрений Дрожжина, его тяга
к героико-патриотической тематике не пришлась по вкусу
начальству, что и послужило причиной ухода из областного
училища культуры, где он вел свой курс.

Ко времени нашего знакомства он уже поставил спектакль
по пьесе А. Вампилова «Утиная охота». Заметим: одна
из первых постановок в Иркутске этой знаменитой теперь пьесы драматурга.
Театр тогда ютился под крышей Иерусалимской церкви,
а труппа состояла в основном из двух групп студентов,
которые в знак солидарности с наставником ушли из стен
училища. Вердикт «Запретить к показу» лишь подлил
масла в огонь. Мастерства у актеров, опыта у режиссера
не хватало, но были азарт, молодость и, что очень важно,
искренность, вера в успех. Все делали своими руками
— костюмы, декорации и т.д. Потянулись молодые дарования
из Ангарска, Усолья; за «Утиной охотой» последовали
«Город на заре» Арбузова, постановки по Брехту, Чапеку,
по военной прозе иркутского писателя А. Зверева, поэзии
Н. Рубцова.

Надо сказать, работать приходилось на голом энтузиазме.
Официальная критика отнюдь не баловала доброжелательным
отношением — эпитеты и оценки были в основном ругательные,
разносные. Но Дрожжин верил: должен же в конце концов
из «гадкого утенка» вырасти белый лебедь. И оно пришло,
это признание. Созданный им театр народной
драмы отыскал свою нишу, занял свое место в ряду театральных
коллективов. Правда, для этого пришлось помыкаться по
разным углам — ДК им. Гагарина, ДК «Октябрьский», клуб
железнодорожников… Да разве упомнишь все эти похождения,
когда каждодневно приходилось бороться за выживание,
стоять перед вопросом «быть или не быть».

В основу своей концепции Владимир Ильич положил традиции
русского национального театра, корни народной культуры.
Кто из иркутян не помнит искрометных выступлений театра
на различных городских и областных праздниках (скажем,
проводах русской зимы), удалых и горластых чудо-богатырей…
С триумфом прошли гастроли театра летом 1992 года
в Приднестровье. Тирасполь, Бендеры, Дубоссары — все
точки, где выступали наши артисты, считались «горячими».
Приходилось давать концерты прямо на передовой, под звуки
канонады. И надо было видеть, с какой благодарностью
и восторженным вниманием встречали иркутян российские
солдаты.

В 1995 году, когда театр прочно встал на профессиональные
рельсы, получил признание, Владимира Дрожжина приглашают
в Москву: его режиссерское кредо пришлось по вкусу
деятелям из Министерства культуры — тогда родилась в
его недрах
мысль создать Всероссийский казачий театр. Почти год
ушел на различные подготовительные, организационные хлопоты.
Но, как говорится, бог располагает: чехарда в руководстве
министерства, смена приоритетов, и идея создания театра
померкла, можно сказать, ее похоронили — тихо, без
шума.

Владимир Дрожжин решил вернуться в Иркутск, где оставалась
семья, хотя и были предложения относительно работы в столице.
Но родной город, которому отдано столько сил и надежд,
победил.

Сегодня созданный и выпестованный им театр народной
драмы продолжает свой курс — уже с новым руководителем.
А Дрожжин остался как бы за бортом — словно стена
отчуждения пролегла между ним и бывшими его сторонниками.
Не нашел он поддержки и в коридорах власти. Выплывай,
Дрожжин, сам, как можешь. И он держится! Режиссерская работа
в театре пилигримов, преподавание в филиале улан-удэнской
академии культуры и, конечно же, неистребимая мысль,
мечта — создать свой театр. И он, этот театр, родился.
Нынешним летом «Сполоху», а именно это название дали
театру его основоположники — группа студентов во главе
с Владимиром Дрожжиным, исполнится год. С его репертуаром уже успели
ознакомиться жители Черемховского и Усольского районов,
Шелехова, Усть-Орды. Кстати, программа театра «Россия,
Русь! Храни себя, храни» получила положительную оценку
художественного совета областной филармонии. Отмечены
актуальность и злободневность патриотической темы, которая
«выполнена на уровне самодеятельного молодежного театра-студии
в форме монтажа русских народных и авторских песен с
тематическими этюдами сценического боя: «Дружина», «Русский
штык», «Разведка» и т.д. По мнению совета, «программа
предназначена для молодежи и может быть показана в школах,
клубах, на призывных пунктах, в армейских частях».

Итак, «Сполох» живет. Чуть повеселел и Дрожжин. Тем более
что крыша над головой отыскалась — нашли они приют в досуговом
центре микрорайона Первомайский. Каждый день репетиции,
хотя кое-кому из актеров приходится добираться издалека.
Конечно же, и руководитель театра-студии, и его питомцы
мечтают о профессиональной сцене, верят в свою звезду.