Кажется, что гостиная с украшенным цветами
канапе, полированным журнальным столиком и
резными деревянными антилопами — самое
неподходящее место для встречи с
террористом. Однако 14-летняя Ширин Уде, на
шее которой висит изящная золотая цепочка,
не смущается этого ярлыка. «Если Шарон
называет нас террористами, — говорит она,
имея в виду израильского премьер-министра, —
мы должны показать ему террор».

Не хочет ли она стать террористом-камиказе?
«Если Богу будет угодно, — отвечает она
тихим, серьезным голосом. — Если бы у меня
были для этого средства, я бы сделала это
уже вчера».

В мире Ширин, живущей в лагере беженцев
Дехейше в Вифлееме, не усматривают в ее
словах ничего гипотетического. В пятницу 18-
летняя Айят Ахрас вошла в один из
иерусалимских супермаркетов и привела в
действие взрывное устройство, убив двух
израильтян и саму себя.

Три недели назад израильские войска
конфисковали оружие и произвели аресты в
Дехейше, но при этом они убили строительного
рабочего Иссу Фараха, не имевшего никакого
отношения к боевикам; по словам жителей
лагеря, он был убит, когда играл в «лего» с
одним из своих детей. Члены семьи Ахрас
пришли на помощь смертельно раненному соседу,
и Айят пронзительно закричала, увидев его,
рассказывает ее отец Самир Ахрас.

«Бригады мучеников Аль-Аксы» взяли на себя
ответственность за то, что направили Айят
для совершения теракта, который должен был
унести жизни как можно большего числа
израильтян. По сообщениям газеты «The
Guardian», эта организация создала
специальное подразделение, где готовят
женщин-камикадзе.

В двух минутах ходьбы от дома Ахрас члены
семьи Уде по-своему пытаются объяснить
смерть Айят. Авад Уде, отец Ширин и шести
других дочерей, видимо, чувствует себя
непривычно в роли человека, которому
приходится отговаривать своих собственных
дочерей от акта политического
самопожертвования.

Шуруг, старшая сестра Ширин,
более склонна оплакивать Айят,
нежели завидовать ей, говорит, что
возможность стать террористом-камикадзе
давно обсуждается в кругу ее друзей. Во-
первых, говорит она, эти акты
рассматриваются как месть за палестинцев,
убитых израильтянами. Во-вторых, это
болезненный удар по Израилю, чтобы заставить
его прекратить оккупацию. И наконец,
безопасность Израиля не может быть
обеспечена за счет детских слез жителей
лагерей беженцев. Однако от подобных
терактов вряд ли слез станет меньше…