Представлюсь. Я коренная иркутянка. Это значит, что
не только мои родители, но и бабушка с дедушкой живут в
Иркутске. И даже прабабушка тоже жила в родном мне городе.
Я могла бы и не рассказывать о своей родословной, она
ничем не отличается от тысяч ей подобных. Если бы не
случай, который вывел меня из равновесия. Наверное,
разумнее было бы промолчать, но что-то не дает покоя.
И вот решилась на откровенность. Хотя и не до конца.
потому что тема больная, она затрагивает интересы моего
ребенка, и мне бы не хотелось, чтобы мое обращение в
газету принесло ему неприятности.

Шло обыкновенное родительское собрание. Я
ждала рассказа классной руководительницы о дочери
спокойно. Девочка, конечно, в отличницах не числится,
но и в отстающих тоже не значится. Ее школа мне хлопот пока
не доставляет. Меня вот что поразило. Когда речь
зашла о поведении, сидящая рядом мама вдруг сказала:
«И в школе, и в классе стало много «черных» — они и
портят всю картину». Поняли, о ком зашла речь?
О ребятах с юга, появившихся с началом чеченской
войны не только в школе, где учится моя дочь, — вообще
в наших краях. Я допускаю, что кто-то из этих мальчишек
ведет себя плохо, кто-то вообще хулиганит. Но ведь подходить
к детям нужно совсем с другой меркой. Не смотреть,
какого они роду-племени, а пытаться вводить их в нормальные
рамки. Больше всего меня поразила реакция учительницы. Она
предпочла «не услышать» сказанного, как бы пропустить
мимо ушей. Я оглянулась — все промолчали. Было двое родителей,
если судить по внешности, про детей которых шла речь.
Но и они тоже промолчали. И это случилось на самом обыкновенном
родительском собрании, в самой обычной школе.

Из рассказа своих стариков я знаю, что в Великую Отечественную
войну Иркутск принял много беженцев. Но тогда не делили
людей на «своих» и «пришлых» — все были заодно в той
войне. Наверное, война была другая, не делившая людей
на «белых» и «черных».

Теперь понятно, почему не назвала я ни школу, в которой
учится моя дочь, ни ее фамилии? И почему подписываюсь
так — мама Лены?

Иркутск