Терпелив и послушен русский народ. Это, как известно,
особенность отечественного менталитета. Но терпелив до
поры, до времени. В один прекрасный момент в массовом
сознании щелкает какой-то рычажок и… А вот что
случится потом, предсказать не может никто. Равно как и
определить последнюю каплю в чаше народного терпения.
Когда сумма всех составляющих массового недовольства
станет критической? Разве может кто-нибудь это знать?
Вроде бы ничего особенного и не случилось. Вроде бы все
было сравнительно хорошо. Пенсионерам пенсии
прибавляют, бюджетникам — зарплаты. И вдруг учителя
объявляют голодную забастовку, предприниматели
устраивают митинги. И только потом выясняется, что
группа ученых-социологов еще несколько месяцев назад
предупреждала, что не все спокойно в Датском
королевстве. Оказывается, согласно их исследованиям, ниже
критической отметки резко упал некий «индекс
потребительских настроений». «Ну и что»? — сказала власти.
«В самом деле, ну и что»? — скажете вы.

В США, например, такой вопрос не зададут никогда. Индекс
потребительских настроений там входит в число
двенадцати важнейших макроэкономических показателей.
Впрочем, обо всем по порядку. После второй мировой войны
на руках населения Соединенных Штатов оказались
внушительные денежные сбережения. Бизнес-верхушка и
правительство весьма озаботились вопросом, будут ли люди
тратить эти деньги, а если будут, то каким образом.
Рыночная экономика работает на потребителя. В США,
например, потребительские расходы, по разным подсчетам,
составляют от двух третей валового внутреннего продукта.
А потому производителю не худо бы знать, чего потребитель
желает. Только как это предугадать? Ответ на этот
вопрос нашли ученые из университета штата Мичиган,
когда в 1946 году разработали
показатель, получивший название consumer sentiment index —
индекс потребительских настроений.

Аналогичные исследования сейчас проводятся в России.
Методика мало чем отличается от
американской. В основе лежат данные опроса 2400 человек,
отобранных таким образом, чтобы в целом они наиболее точно отражали мнение
всего общества. Вопросов может быть задано много, но для
вычисления индекса используются ответы на пять базовых.
Вот они. Как изменилось материальное положение вашей
семьи за последние шесть месяцев? Как, по-вашему,
изменится материальное положение вашей семьи в
предстоящие шесть месяцев? Как вы считаете, следующие 12
месяцев будут для экономики страны хорошими или
плохими, или какими-либо еще? Если говорить о следующих
пяти годах, то они будут хорошим или плохим временем для
экономики страны? И, наконец, последний вопрос: как вы
считаете, сейчас хорошее или плохое время для того, чтобы
делать крупные покупки для дома?

Из доли положительных ответов вычитается доля
отрицательных, так получается индекс ответов на отдельный
вопрос. Значения индекса могут колебаться от 0 до 200.
Ноль получится, если все респонденты ответят
отрицательно, 200 — если положительно, 100 — нейтральный
результат. Среднее арифметическое из частных индексов
дает совокупные индексы. Первый из них — индекс текущего
состояния. Он образуется из ответов на первый и пятый
вопросы. Второй — индекс экономических ожиданий — из
ответов на второй, третий и четвертый вопросы. И, наконец,
самый обобщенный, индекс потребительских настроений —
из ответов на все вопросы. Именно этот последний индекс
неожиданно оказался самым интересным.

Первоначально исследование задумывалось с единственной
целью: ответить на вопрос бизнеса, будет ли население
тратить свои денежки. Однако вскоре выяснилось, что оно
отвечает и на гораздо более широкий вопрос: об уровне
оптимизма населения в отношении экономического и
социального развития страны. Поначалу этот аспект не
особенно волновал заказчиков, но впоследствии именно он
стал главным.

Исследование показало, что массовое настроение,
определяющее и потребительские намерения, неразложимо
на отдельные составляющие. Оно составляет единое целое,
вследствие чего кривые ожиданий по экономической,
политической, социальной ситуациям практически
совпадают. И самое главное: время показало, что ИПН
обладает огромным прогнозным потенциалом. Отдельный
респондент, опираясь на собственное, субъективное мнение,
часто ошибается. Но вместе, вобравшие в себя опыт всего
народа, респонденты не ошибаются.

Был поставлен эксперимент: одни и те же вопросы задали
массе обыкновенных людей и группе экспертов. Оказалось,
что ответы отдельного, рядового потребителя могут сильно
отличаться от ответов специалиста. Но обобщенный ответ
всех потребителей оказался поразительно близок к ответу
профессионалов. Более того, все вместе потребители могут
оказаться дальновиднее экспертов. Когда в 1978
году в США случился биржевой крах, специалисты
предрекали крах всей экономики страны. Но ИПН оставался
на удивление спокойным. И потребитель оказался прав:
общеэкономического кризиса не случилось.

Сегодня, повторимся, индекс потребительских настроений входит в число
двенадцати важнейших макроэкономических показателей
США, на основании которых исчисляет свои прогнозы Бюро
экономического анализа США. Здесь прогнозируется
экономический цикл, что важно и для краткосрочного
планирования любого бизнеса, и для выработки
экономической политики государства, и, прежде всего,
бюджетного планирования. ИПН стал по-своему самым
интересным среди показателей, поскольку он
один изначально содержит в себе элемент прогноза. Теперь
его объявляют в первую пятницу каждого месяца в 10 часов
утра, и бизнесмены ждут этих прогнозов, как «гласа народа».
Замеры и исследования ИПН проводят и десятки стран
Европы.

С начала 90-х исследования индекса проводятся в России и
дают на редкость интересные результаты. Причем важны не
столько абсолютные величины ИПН, сколько динамика его
изменения. Замечено, что резкое падение индекса
предвещает политические и социальные катаклизмы. Народ
как бы предчувствует наступление поворотных моментов в
политике. Как правило, они наступают через три—шесть
месяцев после «провала» индекса. Такое было, например, в начале
1993 года. В январе индекс упал ниже 60, хотя за два месяца
перед этим составлял больше 65. Народ уже тогда
предчувствовал острые политические схватки — апрельский
референдум и октябрьскую стрельбу. В начале 1994 года
индекс снова упал с 70 до 60. Скорее всего, это связано с
тем, что уже тогда было заметно нараставшее инфляционное
напряжение, разрядившееся валютным крахом «черного
вторника» и резким падением реальных доходов в октябре.

В Иркутске измерения индекса потребительских настроений
начались весной прошлого года. Без сомнения, они
представляют собой большой интерес для областной власти
и бизнеса. Показания ИПН могут стать своего рода
«тревожной кнопкой»: загорелась — значит, нужно где-то что-
то ремонтировать.

Исследования проводит социологическая группа ИГЭА.
«Приступить к исследованиям мы хотели еще в 1997 году,
но тогда вопрос уперся в финансирование. Проект
застопорился, — говорит руководитель исследования,
кандидат экономических наук, доцент ИГЭА Ирина
Карпикова. — Начать работу стало возможным после того, как
в прошлом году кафедра социологии получила грант
Международного банка реконструкции и развития и Национального фонда подготовки
кадров на реализацию проекта «Формирование
социологического мышления у студентов экономического
вуза». Проектом руководит профессор ИГЭА Нинель Михайловна
Токарская. В его рамках предполагается выполнение
нескольких исследовательских проектов, и в том числе
изучение индекса потребительских настроений».

Тем не менее финансирование ограничено, и замеры ИПН
в Иркутске приходится делать каждые три месяца, а не два, как
это делается, например, в Москве. Однако, динамика ИПН, равно как и его
составляющих (индекса текущего состояния и индекса
потребительских ожиданий), практически полностью
совпадает с общероссийскими показателями. Майские и
сентябрьские замеры отражают рост показателей, а в ноябре
(по России) и в декабре (по Иркутску) отмечено их
понижение. Сходство тенденций можно расценивать как
подтверждение достоверности полученных данных.

«Анализируя уже имеющиеся результаты, — говорит Ирина
Карпикова, — можно утверждать, что в Иркутске падение
индекса потребительских ожиданий в декабре произошло практически
полностью за счет резкого снижения
индекса ожиданий изменения личного материального положения — на
19,3 пункта. Изменение других составляющих
незначительно». Столь пессимистическая оценка перспектив
улучшения личного материального положения — факт, без
сомнения, настораживающий. Несколько причин падения
индекса можно увидеть даже невооруженным глазом.
Прежде всего, это резкое повышение размеров оплаты за
коммунальные услуги в декабре, увеличение тарифов на
услуги связи и электроэнергии. До последнего
времени было непонятно, найдет
ли областная власть средства на повышение заработной
платы бюджетникам. Следующий замер будет в марте. Он
покажет, удалось ли переломить эту негативную тенденцию.

Значительный интерес представляет анализ данных по
отдельным социально-демографическим группам. Здесь
наблюдается несколько тенденций. Например, в старших
возрастных группах значения индексов всегда ниже, чем
среди молодежи. Значение индекса увеличивается
пропорционально росту доходов, поэтому высшие оценки
дают руководители, предприниматели и… студенты.
Оптимизм последних обусловлен, скорее всего, возрастом и
материальной поддержкой родителей. Самые низкие оценки,
как правило, дают пенсионеры и безработные. Но здесь
опять же важны не столько абсолютные значения, сколько
динамика изменения индексов.

В Иркутске динамика настораживает прежде всего тем, что
наиболее резкое падение индекса в декабре отмечено именно
среди тех, чьи оценки традиционно оптимистичны,
то есть среди руководителей и предпринимателей. Если
среди предпринимателей ИПН в сентябре составлял 117,4, то
в декабре он опустился на 13,4 пунктов и дошел до 104.
Такой резкий провал можно объяснить введением
областного налога на вмененную стоимость. Произошло оно
как раз в декабре и наделало много шума. Еще более
пессимистичны руководители. В этой группе ИПН декабря
составил 86, тогда как в сентябре был 108,6. Произошло
падение индекса на 22,6 пункта. Обратить особое внимание
на такие коллизии следует уже потому, что
предприниматели и руководители — люди наиболее
осведомленные, знают все подводные течения и,
следовательно, первыми чувствуют, если что-то неладно.
Ощутимое падение индекса произошло среди рабочих, также
одной из экономически активных групп.

Резкое повышение индекса потребительских настроений
отмечено среди безработных Иркутска — с 75,2 в сентябре до
93,3 в декабре. В чем причина? Вспомним, что 22 ноября
вышло постановление администрации города Иркутска о
начислении пособий по безработице исходя из
прожиточного минимума в 1870 рублей. В итоге
минимальное пособие составляет не 100 рублей, а 371 рубль.
ИПН среди безработных не замедлил отреагировать и вырос
более чем на 18 пунктов. В последнее время много говорится
о повышении пенсий и пенсионной реформе как таковой.
Логично было бы предполагать, что и в группе пенсионеров
ИПН вырастет. Но он не растет. Более того, с сентября по
декабрь он снизился на 3,3 пункта. Почему?