Овеянные
Бородинской славой

Так уж
складывается история, что в ней
яркими вехами остаются не только
даты, но и названия географические,
которые со временем превращаются в
символы народной стойкости. В нашей
отечественной истории одно из
таких славных имен — Бородино. В
Великую Отечественную войну оно
словно оживило память о
Бородинском сражении 1812 года. И, как
мне представляется, особенно этим
должны гордиться мы, сибиряки,
остановившие немецко-фашистских
захватчиков у самой Москвы,
принявшие на себя удар неприятеля
на том самом Бородинском поле, что
было воспето Лермонтовым и Львом
Толстым. Под самый конец минувшего
года, в декабре, на 42-м километре
Волоколамского шоссе открыт
мемориал в честь сибиряков и
дальневосточников, насмерть
вставших за Москву. Я, ветеран
Великой Отечественной, сибиряк,
уроженец Улькана, много занимался
историей битвы под Москвой.
Признаюсь, был и остается у меня к
этому и личный интерес: под Москвой
воевали мои земляки — ульканцы. Это
полковник Иван Данилович
Красноштанов, начальник штаба
стрелковой бригады; это Михаил
Иннокентьевич Красноштанов,
командовавший ротой; это Михаил
Степанович Красноштанов, командир
орудия артиллерийского полка
резерва Главного командования,
кстати, к концу войны полный
кавалер ордена Славы; наконец, это
мой старший брат Иннокентий
Васильевич Красноштанов, командир
расчета 120-мм миномета. Участвуя в
боях на историческом Бородинском
поле, его расчет разбил десять
автомашин с пехотой противника,
уничтожил артиллерийскую батарею,
подавил огонь станковых пулеметов.
Погиб мой брат 31 августа в бою под
Ельней и награжден орденом
Отечественной войны посмертно.

Судьба
человека в той великой битве под
Москвой, как, естественно, и во всей
Великой Отечественной войне, тесно
переплетена с судьбой рот,
батальонов, дивизий, фронтов.
Изучая архивные материалы, мне
удалось проследить боевую историю
32-й Краснознамнной стрелковой
дивизии. Она прибыла в район
Бородинского поля в середине
октября сорок первого года.
Командовал соединением сибиряк,
полковник Александр Иванович
Полосухин. Встречая дивизию,
командарм 5-й армии генерал Говоров
сказал так: "Вы, как часовой,
поставлены у главных ворот нашей
столицы и не имеете права уйти с
поста без разрешения старших
начальников". И 32-я
Краснознаменная стрелковая пост не
покинула. А ведь бои на западном
направлении во многом решали
судьбу столицы. Противник именно
здесь стремился использовать свое
превосходство в танках. Тогда
сибиряки вот что придумали: в
расположение 32-й дивизии притащили
с танкодрома 16 легких танков Т-28 без
моторов, врыли их в землю, превратив
таким образом в огневые точки
сопротивления, через которые
противник не прошел. Так расчет
сержанта Серебрякова расстрелял
четыре танка противника, расчет
сержанта Корнева — три танка.

А вообще бои
шли страшные. Станция Бородино
переходила из рук в руки несколько
раз. Более недели дивизия
сдерживала рвущегося к Москве
врага, дав возможность нашим
войскам значительно укрепить
Можайскую линию обороны. Именно на
Бородинском поле совершил свой
подвиг рядовой Кузьма Акулов. Он
захватил брошенный подбитый
немецкий танк с исправной пушкой и
пулеметом и в одиночку принял бой.
Немцы прицельным огнем расстреляли
свой "взбесившийся" танк, но
русскому солдату удалось
расстрелять двух генералов
противника и взвод их охраны.
Сейчас на месте тех жестоких
схваток в честь не только Кузьмы
Акулова, не только погибших моих
земляков-ульканцев, но в честь
подвига всей 32-й Краснознаменной
стоит стела, напоминающая о том, что
здесь фашисты потеряли более
десяти тысяч убитыми, 50 танков и
много другой техники. Так,
собственно, захлебнулся
"Тайфун", тщательно
разработанная захватчиками
операция зимнего наступления на
Москву.

Спустя 129 лет
после первого Бородинского
сражения, изменившего ход народной
войны 1812 года, вновь прогремело
Бородино. Чтобы навечно остаться в
народной памяти.

П.В.
Красноштанов,
участник Великой Отечественной
войны,
полковник в отставке. Москва