Не
ждать манны небесной

Геннадий
ГАПОНЕНКО,
"Восточно-Сибирская правда"

Возле села
Гуран Тулунского района с асфальта
Братского тракта открывается вид
на стоящую в глубине поля пару
совсем не деревенского обличья
двухэтажных домов, срубленных из
бруса, обложенных кирпичом и
оштукатуренных. Хозяева пока не
перебрались сюда на постоянное
место жительства, скорее всего
новоселье справят на будущий год,
когда полностью завершатся
отделочные работы, заодно
более-менее обустроится территория
усадьбы. За все сразу не ухватишь.
Новое благоустроенное жилье для
них, конечно, важно, но есть заботы и
поважнее. Нынешним летом велся
монтаж каркасного здания из белого
металла — под зерносклад. Рядом
намечено собрать еще один, а также
зерносушилку. И это далеко не все,
что стоит на очереди.

Неподалеку, в
низинке у перелеска, раскинулся
неприметный с дороги копаный пруд,
в котором ближе к осени замачивают
деревянные бочки под соленья. В
июльскую жару тут можно искупаться,
а на зорьке полюбоваться, как
играет карп, выпущенный мальком и
нагулявший тело. Рыбу раз в три дня
подкармливают отрубями.

Под окнами
особняков разбита обширная, более
десятка гектаров, овощная
плантация, разлинованная летом
ухоженными делянами с картошкой,
капустой, морковкой, луком,
чесноком и прочей огородной
мелочевкой. Когда нынче Николай
Романкевич, Герой Труда и старейший
тулунский председатель, глянул на
образцовое состояние овощного
царства, то не сдержался и
высказался в том смысле, что в
ранешние времена на прополке шефов
участка работало бы с июня по
август полгорода шоферов с
промышленных предприятий, а вот
гуранцам удается обойтись
наличными силами. Молодцы! Услышать
такое из уст Романкевича дорогого
стоит. До недавних пор он не
очень-то верил в фермерство, по
крайней мере в местном исполнении.
Значит, проникся уважением и по
достоинству оценил способности
хозяев.

Кто же они?
Братья Майоры, Иван и Роман. Родом
из Закарпатья. Первым в Сибирь в
1984-м приехал старший, Иван. Поначалу
рассчитывал подзаработать на
лесозаготовках деньжонок и
вернуться восвояси, да понравилось
ему в Приангарье. Обжился, женился и
остался, надо полагать, навсегда.
Сманил сюда младшего, Романа, потом
и мать перебралась поближе к
сыновьям.

Фермерствовать
начал с одного бросового гектара
пашни, выделенной у черта на
куличках — в таежной глухомани, в
урочище Альбин. Из техники в
наличии имелись мотоблок и
мотоцикл. Сначала над Иваном
самонадеянно посмеивались,
принимая за чудака, напрочь забыв
народную мудрость, что хорошо
смеется тот, кто смеется последним.
Понять людей можно: дачная
фукалка-мотоблок на фоне могучего
колхозного "Кировца"
смотрелся довольно-таки
неубедительно, да если еще принять
во внимание масштабы нашенских
полей…

Мне хорошо
помнятся разговоры перестроечного
времени, когда частной инициативе
открыли кран. На вопрос, не
собираются ли взять землю,
деревенские мужики хитровато
щурились и смотрели как на
безнадежно больного: "Что с ней
делать-то? На корове пахать?".
Даже позднее, когда повалились
колхозы и пашня стала зарастать
сорняками, в речах все слышалось до
боли знакомое: вот, мол, если бы
государство помогло техникой,
тогда другое дело. Государство же,
как известно, отвернулось от села,
предоставив выживать деревенским
кто как сумеет, и только теперь
появились кое-какие обнадеживающие
сдвиги. Хотя можно привести пример
иного рода. Одному из первых
тулунских фермеров, очень бойкому
на язык, в свое время удалось
побывать в Москве, добиться
кредитов, приобрести сразу и пару
колесных тракторов и грузовик, да
все не в коня овес. Как пришло
неожиданное, свалившееся, как с
куста, богатство, так и уплыло меж
рук. Не хозяином он оказался на
поверку, не сумел использовать
благоприятнейшую возможность,
чтобы встать на ноги. Не случайно
известный в 19 веке публицист,
образцовый землевладелец А.
Энгельгарт в своих письмах "Из
деревни" обмолвился, что далеко
не каждому суждено стать настоящим
сельским хозяином. Это от бога.

Майор не
обращал внимания на подначки
мужиков. У него, выходца из
"западенских" краев, где
каждый клочок пашни на вес золота,
были свои представления о земле и
коммерции, без которой не свести
крестьянину концы с концами.
Вырастил он на том гектаре картошку
— сумел продать. Взял в пользование
еще пару гектаров. Потом 15, далее 30,
и еще 60. Заодно и технику
приобретал, большей частью старую,
отслужившую свое, но брат Роман,
дока по "железкам", сумел
вдохнуть в нее жизнь. Сейчас у них
полный набор сельхозмашин и
инвентаря, в том числе есть и новые
трактора и комбайны, более тысячи
гектаров пашни. По урожайности и
валовому сбору зерна они заткнули
за пояс некоторые из коллективных
хозяйств. Нынче собрали на круг,
согласно отчету в
сельхозуправлении, на
среднерайонном уровне — под 18
центнеров.

Оценив
успешность фермеров, которые
начали вводить в оборот
заброшенные поля, поддержку стала
оказывать местная власть в лице
мэра района Александра Ташлыкова. В
минувшем августе побывал здесь и
губернатор области Борис Говорин,
распорядившийся компенсировать из
бюджета часть их затрат. Деньги в
размере 520 тысяч рублей вскоре
поступили на счет.

В деревне
существовало устойчивое мнение,
что аграрии новой волны живут до
тех пор, пока существуют под боком
коллективные хозяйства и есть
возможность пользоваться их
ремонтной базой да и, чего скрывать,
приворовывать горючее и все, что
плохо лежит. Наверное, доля истины в
том была, но только к Майорам это
отношения не имеет. По крайней мере
в Гуране уже к ним обращаются
соседи из прилегающих
сельхозкооперативов, на которые
разделился бывший колхоз, когда
надо выточить или подварить
какую-либо деталь для трактора или
комбайна.

— Иван, а что
все-таки вам позволило выстоять?
Ведь вы были в заведомо проигрышном
положении в сравнении с крупными
сельхозпредприятиями?

— Пожалуй, то,
что мы никогда не замахивались на
большее, чем можем осилить.
Развивались постепенно, делая упор
на переработку продукции. Теперь у
нас есть мельница, две хлебопекарни
производительностью до 4 тысяч
булок хлеба в сутки, макаронный цех,
два магазина. Зимой деньги крутятся
в торговле, весной мы их используем
на нужды сельхозпроизводства. Это
основное. Ну и умение примениться к
потребностям рынка тоже. Скажем,
овощами практически никто в районе
не занимается по-настоящему, мы же
выращиваем, покрывая за счет них
половину потребностей в ГСМ. В
прошлом году не смогли реализовать
капусту в свежем виде. Куда ее
девать? Раньше в колхозе свезли бы
ее на ферму — вся недолга. Мы
поступили по-иному. Засолили и
продали зимой в детские дошкольные
и лечебные учреждения по 1200 рублей
за бочку. Выручили только на этом 80
тысяч.

— У нас в
семье существует разделение труда,
— продолжает Иван. — Моя жена
Татьяна — бухгалтер и экономист с
высшим образованием, брат
занимается техникой, ремонтом и
обслуживанием, сам я веду
коммерцию. У каждого своя задача, за
которую он полностью отвечает.

У нас на
постоянной основе трудятся уже 40
человек, а в летние месяцы с учетом
строителей-сезонников около 80.
Средний заработок составляет в
пределах 2-2,5 тысячи рублей. Заняты в
основном местные, хотя принимаем и
приезжих, если люди стоящие, не
лодыри и не пьяницы. Двум семьям
купили дома в Гуране, выдав
беспроцентный кредит.

Наше
производство расширяется. В этом
году восстановили один из корпусов
заброшенной свинофермы, разбили
его на три отделения, где будем
содержать около 200 свиней, 50 коров и
100 лошадей. Примерно через месяц
начнем заполнять ее скотом.
Естественно, со временем займемся и
собственной переработкой
животноводческой продукции, без
переработки игра не стоит свеч. В
планах — открытие молочного цеха и
мини-колбасного. В перспективе
думаем попробовать себя в
рыболовстве, развернув прудовое
хозяйство на отработках угольных
разрезов в Тулуне. Планов много.
Есть даже задумка выращивать
масличные культуры, ведь раньше
сибиряки сами себя обеспечивали
растительным маслом, почему бы не
попытаться возродить и эту отрасль?
Но это дело не одного года.

Ивану Майору
удается почти все, за что он
берется. И, как говорится, флаг ему в
руки. По крайней мере, он на
практике доказал, что в
современных, очень сложных
условиях можно много добиться в
деревне, если не ждать манны
небесной, а дело делать.

Ему около
сорока лет, брату и того меньше.
Золотой возраст, когда есть опыт,
умение и, главное, силы и время в
запасе на претворение в жизнь своих
задумок. Недавно он вернулся из
Москвы, куда был приглашен вместе с
Романкевичем на празднование Дня
работников сельского хозяйства и
перерабатывающей промышленности.
Привез кипу рекламных проспектов и
твердую уверенность в верности
выбранного пути по переустройству
деревни на новый лад.