Погоня
за усть-илимским лесом

Минувшие
десять лет страна и ее граждане
будут вспоминать еще долго и
постоянно. Эти годы вместили в себя
такое огромное количество событий,
что голова не может не пойти кругом.

Всех
поименно приватизаторов назвать не
удастся никогда, но в каждой сфере,
каждой отрасли бывшего народного, а
нынче приватизированного
хозяйства есть передовики, маяки.
Масштабные люди, работающие по
крупному, капитаны бизнеса.

Есть такой
человек и в лесоперерабатывающей
отрасли. Это Николай Борисович
Макаров, генеральный директор
группы компаний
"Континентальинвест".
Специализация этого холдинга очень
современная — кризисное управление.
Существует какое-то мощное
предприятие, но дела у него идут из
рук вон плохо, все в долгах, как в
шелках: зарплаты не выплачивают,
детские пособия. Одним словом,
завалилось предприятие. И тут
приходят современные молодцы —
кризисные менеджеры и вытаскивают
предприятие из болота.

Горемычный
Усть-Илимский комплекс

Идея
замечательная. Только в российской
действительности ее реализация
имеет свои нюансы. Менеджеры
приходят, и предприятие
разворовывается еще больше. Именно
такая грустная картина была на
Усть-Илимском лесопромышленном
комплексе (ЛПК), председателем
совета директоров которого и
являлся господин Макаров.

"Лес — наше
богатство". Кто не помнит этот
лозунг советских времен! С этим
утверждением не поспоришь. Лес —
богатство как в самом высоком
смысле (без кислорода мы
задохнемся), так и в приземленном —
рублевом и валютном. В лесном
комплексе России крутятся огромные
деньги, которые, не могли остаться
бесхозными, то есть в собственности
у государства.

Усть-Илимский
лесопромышленный комплекс (УИЛПК) —
флагман отрасли, это крупнейшее
предприятие России, выпускающее
целлюлозу и массу всего
сопутствующего. По объемам
производимого это треть
лесопромышленного хозяйства
страны. За комплексом закреплены
три с лишним миллиона гектаров
леса. Такой масштаб даже осознать
сложно, это территория пристойной
европейской державы.

Комплекс
состоит из целлюлозно-бумажного
завода,
лесопильно-деревообрабатывающего
завода, завода по производству ДПВ
(древесноволокнистых плит) и
множества родственных производств
меньшего масштаба, общим числом
более трех десятков. При
максимальной загрузке
Усть-Илимский ЛПК способен
перерабатывать 5 млн. куб. м
древесины.

Надо ли
говорить, что ЛПК — градообразующая
структура, от него полностью
зависит жизнь стотысячного городка
Усть-Илимск. Завтраки в детсадах и
школах, зарплаты воспитателей и
учителей, свет и тепло в больницах и
поликлиниках. На это идут налоги,
получаемые с ЛПК.

В эпоху
демократии комплекс жил не слишком
хорошо, но настоящие проблемы
начались с 1995 года, когда
Российский фонд федерального
имущества подумал-подумал и решил
выставить предприятие на продажу,
то есть приватизировать. Дело
благое. Разумеется, затевалось оно
только ради пополнения казны, более
качественного управления
производством, чтобы всем стало
лучше — и государству, и трудящимся,
и управляющим (менеджерам).

Во тут-то и
замаячили вокруг лесного гиганта
тени способных людей,
адаптированных к рыночному
времени. И первым среди них был наш
герой — господин Макаров, который
прежде работал с комбинатом в
качестве обычного трейдера, то есть
комбинатскую целлюлозу продавал за
рубеж.

Криминальные
схемы

Практически
каждая история с приватизацией
чего-либо стоящего — криминальная.
Приватизация Усть-Илимского ЛПК не
исключение. Якобы для оптимизации
процесса торгов РФФИ создало ОАО
"Холдинговая компанию
"Усть-Илимский ЛПК". В нее были
внесены госпакеты акций всех 30
предприятий комплекса.

Как всегда,
не обошлось на торгах и без
большого хищника. В данном случае —
"Менатепа". Дальше почти по
Библии: "Менатеп" родил
"Роспром", "Роспром" родил
ЗАО "Полимит", контору,
уставный фонд которой в пересчете
на доллары составлял немногим
более трех тысяч. И создана
"лавочка" была всего за
несколько месяцев до торгов. Вот
эти "рога и копыта" и выиграли
тендер, купив в 1995 году 51 процент
акций Усть-Илимского ЛПК.

А теперь
держитесь за стул: огромное
богатство было продано всего за
полтора миллиона долларов (в
пересчете с рублей). Именно столько
было выплачено реальных денег. Это
всего 1% (ОДИН — !!!) от фактической
стоимости. Правда, новые хозяева
обещали за три года вложить в
производство (реконструкция и
прочее) 182 миллиона долларов. Но
обещанного можно ждать не только
три года, но и гораздо дольше.
Договор был составлен таким
образом, что никакой
ответственности за невыполнение
обещаний новый владелец не несет.

Махинации
прикрывал банк "Менатеп", в нем
находились счета холдинга. Поэтому
можно было морочить
"доверчивых" чиновников из
РФФИ. Деньги зачислялись на счета
холдинга: смотрите, вот вам
обещанные инвестиции,
обязательства выполняем! А затем
деньги преспокойно уходили на
более "важные" нужды.

Когда вам на
улице предлагают купить
"Роллекс" стоимостью
несколько тысяч долларов всего за
двести рублей, то это означает
только одно — это краденые часы. То
же самое можно сказать и про
"покупку" Усть-Илимского ЛПК.

Хозяин тайги
и комбината

Официальная
биография Макарова гладкая и
благостная. МГИМО закончил, за
границей работал по линии
"Экспортлеса" (проверенный,
надежный кадр), профессиональный
рост ступенчатый, без скачков.
Женат, имеет двух дочерей и
увлекается теннисом. Благодарит
Бога за то, что "выпала судьба
заниматься русским лесом".

Осваиваться
на лесопромышленном комплексе
Макарову почти и не надо было, по
его же собственным словам, он
работал с комбинатом с 1984 года.
После нескольких промежуточных
комбинаций оказался владельцем 50
процентов акций Усть-Илимского ЛПК.
В партнерах ЛПК оказались
оффшорные фирмы, дружественные
(по-модному говоря — аффилированные)
с "Континентальинвестом".
Одна, "Фистер Инвестментс Лтд",
"прописана" на Британских
Виргинских островах, другая,
"Улантамбер", — в Лихтенштейне.

То есть сами
себе продаем, сами у себя покупаем.
С одной поправкой: у ЛПК целлюлоза
покупается по 300 долларов за тонну,
а на внешнем рынке продается уже по
мировой цене — 600 "зеленых". В
прошлом году целлюлозы сварили 506
тысяч тонн. Масштаб завораживает?

Мощное
предприятие завалить трудно, даже
если высасываешь из него все соки и
средства. Ничего нового тут не
придумано. Точно так же высасывали
деньги из кемеровских металлургов
и угольщиков братья Живило, которых
теперь Генеральная прокуратура
желает видеть очень сильно.

В
немногочисленных интервью Макаров
любит живописать, из какой дыры он
вытащил "жемчужину лесной
отрасли". Цифрами оперирует, как
наперсточник своими орудиями
труда. Но цифра цифре рознь.

За первый
квартал 2000 года прибыль ЛПК
составила 250 миллионов рублей, за
такой же период нынешнего — всего 85
миллионов. Блестящий результат
блестящих управленцев!

В интервью
Макаров без тени смущения говорил,
что средняя зарплата на ЛПК
(благодаря ему, разумеется) — больше
6 тысяч рублей. Но вот беда, более
двух с половиной никак не
насчитывалось. И на договоренности
с администрацией Усть-Илимска
(город живет во многом за счет
предприятия) можно плюнуть.
Задолженности по платежам в
бюджеты всех уровней составляют аж
743 миллиона рублей. Ждет своих
кровных денег и
"Иркутскэнерго".

Мэр
Усть-Илимска Виктор Дорошок
говорил, что поддерживать
социальную сферу города без помощи
ЛПК не в состоянии, а Макаров на
договоренности просто плевал, и в
городскую казну поступало денег на
порядок меньше, чем договаривались.

Зато
глянцевый пиар дает свои плоды.
Макаров сумел войти (наряду с
достойнейшими людьми — настоящими
капитанами бизнеса) в Совет по
предпринимательству при
Правительстве России, стал замом у
Аркадия Вольского. И теперь сможет
влиять как на изменения
законодательства страны, так и на
конкретные действия правительства.
Дальше, как говорится, ехать некуда!

Сергей
ФРОЛОВ