"Новая
власть и новые бандиты…
" К вопросу о "Китайском
опыте"
для России

Олег Воронин

Вокруг национальных проблем
в России уже "наворочено"
столько спекуляций, здесь кормится
такое количество псевдонаучных и
политических проходимцев, что
рядовому читателю крайне трудно
отличить реальность от корыстных
мифов и недобросовестных призывов
и лозунгов. Массовое сознание
россиян настолько
"замусорено" специально
культивируемыми представлениями о
"засилье кавказцев"
"преступности черных
(африканцев)", "желтой
опасности", что диву даешься, как
это мы русские еще сохранились-то в
собственной стране! Подобные
представления являются либо
глубоко законсервированными
ксенофобскими стереотипами
(антисемитизм и бредни о мировом
"масонском" заговоре), либо
спекулятивными вымыслами
интеллектуально и этически
ущербных людей.

Одним из
важнейших козырей воинствующих
националистов является
существование в России т.н.
"этнических преступных
группировок", причем либо в
политических, либо в ведомственных
целях область их действия кажется
чуть ли небезграничной. Попробуем
разобраться, что здесь правда, а что
вымысел.

Этническая
преступность — сравнительно новое
явление на всем постсоветском
пространстве. Гигантская
катастрофа распада Советской
империи имела следствием
перемещения огромных людских масс.
Бывшие граждане СССР на
собственной шкуре уяснили такие
термины, как "перемещенные
лица", "беженцы",
"интернирование" и
"депортация". И, наконец, на
российском пространстве в
криминальной сфере появились новые
и весьма способные фигуранты. Новый
министр внутренних дел Борис
Грызлов заявил, что только в Москве
из 21 преступного сообщества 7
являются этническими (видимо, с
определенными корреляциями эти
данные можно экстраполировать на
регионы и тогда получится, что
этническая преступность
составляет примерно треть
организованной).

То, что
этническая преступность более
всего проявляется в
"диаспоральных общностях",
теперь уже не подлежит сомнению. И,
хотя о ней много пишут (автор данных
строк не исключение) на примере
выходцев из новых независимых
государств Закавказья,
Таджикистана, Молдавии, это отнюдь
не исключает и других диаспор
современной России. Наметилось и
некое специфическое "разделение
труда" — так таджикское
Организованное преступное
сообщество (ОПС) специализируется
исключительно на поставке сильных
наркотиков, молдавско-цыганское
ОПС — практически полностью
контролирует нищенство в крупных
городах России, украинские
Организованные преступные группы
(ОПГ) разделили с чеченским ОПС
доходы над московской и
петербургской уличной и
гостиничной проституцией.
Существует т.н. "нигерийский"
маршрут наркотиков, а вьетнамская
ОПГ специализируется на
контрабанде поддельных сигарет и
не брезгует подделками дешевого
ширпотреба прямо в России. Изучение
этнической преступности сильно
затрудняется закрытостью диаспор и
наличием языкового барьера. Все
вышесказанное в полной мере
относится и к китайской диаспоре в
России.

Несмотря на
постоянно ведущиеся исследования,
никто даже толком не знает, сколько
китайцев-мигрантов проживает
сейчас на территории РФ. Отчасти,
как это ни смешно, потому что
российские милиционеры, например,
не могут отличить по лицу одного
китайца от другого, поэтому по
одному паспорту могут
"проживать" до десятка
человек. Оценки же количества
китайских нелегалов в России
"пляшут" от нескольких тысяч
до полутора-двух миллионов (в
зависимости от отношения экспертов
к пресловутой "желтой
опасности").

Уровень
понимания этой проблемы
иллюстрирует, в частности,
выступление генерала В. Манилова —
бывшего заместителя начальника
Генштаба, прославившегося
"правдивым" освещением
чеченской компании. Он утверждает,
что "китайские гены сильнее
русских, т.к. если отец китаец, а
мать русская, то дети — китайцы, а
если мать китаянка, то дети тоже
китайцы". Комментарии, как
говорится, излишни. Вспоминается
старый анекдот, что "бьют-то не
паспорту, а по морде…".

Наиболее же
информированные специалисты
считают, что вопрос о массовом
переселении китайцев в Россию
вообще не стоит, идет процесс
массового зарабатывания денег на
столичном и провинциальных
российских рынках. Лучшее
исследование этого вопроса — книга
профессора Иркутского
университета В.И.Дятлова
"Современные торговые
меньшинства: фактор стабильности
или конфликта? (китайцы и кавказцы в
Иркутске)", М. "Наталис", 2000 г.

По
материалам исследований,
проведенных специалистами
Института стран Азии и Африки при
МГУ под руководством профессора В.
Гельбраса, в Москве сейчас
постоянно проживает от 20 до 25 тыс.
китайцев. В Москве выходит
несколько китайских газет,
работает радиостанция и две
пейджинговые компании на китайском
языке. В столице представлены
практически все провинции КНР.
Примерно половина мигрантов — люди
с высшим образованием, преобладает
социально активная молодежь.
Китайцы компактно проживают в 10-ти
"чайна-таун-гостиницах". Лишь
5-6% купили себе квартиры. В Москве
есть ночной клуб, куда вход
разрешен только китайцам.

По данным
московского УВИР, в российских
вузах учится около 10 тыс. китайцев,
из них только 50 человек бесплатно.
И, несмотря на высокую оплату — 5-6
тыс. долл. в год — Московская и
Петербургская консерватории,
МГИМО, Суриковская и Репинская
академии, в юридических и
экономических вузах до 3 тыс. долл, в
технических — 1,5 — 2 тыс. долл. в год,
это все же дешевле, чем на Западе и
даже в самом Китае, следовательно,
количество студентов будет
увеличиваться. Но даже и эти цены
для большинства приезжих граждан
КНР неподъемны, и они просто
вынуждены зарабатывать на жизнь и
обучение мелкой розничной, а
некоторые и оптовой торговлей. Вот
тут-то и нашла себе точку
приложения организованная
преступность.

Китайское
ОПС появилось как группировка в
столице в 1993-95 гг. Основной источник
дохода — вымогательство части
прибыли у торговцев-
соотечественников и нелегальная
иммиграция. По данным ГУВД Москвы, в
настоящее время в столице
нелегально проживает более 800
китайцев (по данным специалистов
ИСАА, как минимум, в 10 раз больше).

По данным
журнала "Фар Истерн Экономик
Ревью", на начало декабря 1999 г. из
почти 150 тыс. иностранных граждан,
прибывших официально
трудоустраиваться в Россию, доля
китайцев составила около 23%. (Для
справки — въездная виза стоит 150
долларов).

Выезд из
Китая в Россию по туристической
визе и чужому паспорту обходится
нелегалу в 2,8 тыс. US $, а прописка по
московскому адресу в 80- 200 долл.,
которые платят коррумпированному
сотруднику милиции.

Специалисты
Управления собственной
безопасности ГУВД Москвы не
фиксировали связей между
высокопоставленными милицейскими
чинами и представителями китайской
ОПГ, по их данным, уровень связей
китайской мафии в
правоохранительных органах —
участковые или сотрудники местного
отделения милиции. Для сравнения —
каждая встреча нелегального
китайца с младшим милицейским
чином в Иркутске стоит первому
стандартную сумму — 50 рублей.

Квота
иностранной рабочей силы для
Приморья, например, составляет 15
тыс. человек в год. Тем не менее,
только в Приморском крае
официально ныне зарегистрировано
свыше 16 тыс. китайских рабочих и
служащих (включая
переселенцев-крестьян). В
Хабаровском крае — почти 4 тыс. В
Еврейской автономной области — 1,6
тыс. чел. 45% занято в строительстве,
35% — в сельском и лесном хозяйстве,
около 20% — в торговле. Однако, по
данным специалистов центра
Карнеги, количество нелегальных
китайских эмигрантов- поселенцев
на Дальнем Востоке как минимум
вдвое больше, чем официально
посчитанных, в т.ч. в Приморье не
менее чем в 2,5 раза больше. В
Пограничном р-не вблизи оз. Ханка
при численности населения около 35
тыс. человек, 25 тыс. китайцев.

Ежедневно на
территории Приморского края
находится около 30 тыс. иностранцев,
80% из них составляют граждане Китая.
В 1999 г. в Приморье въехало 297 477, а за
три квартала 2000 г. 182 809 китайцев.
Специалисты считают, что эти цифры
смело можно умножать на два,
поскольку очень много китайцев
въезжают в край с сопредельных
территорий, сколько же китайцев
выехало за этот период —
неизвестно.

По мнению
сотрудников аналитических служб
ГУБОП, китайское оргпреступное
сообщество относится к числу
наименее изученных, т.к. не играет
(пока! — В.О.) решающей роли в
криминальном мире.

Преступления,
совершаемые членами китайской
диаспоры Москвы,
труднораскрываемы, т.к. лишь в
единичных случаях затрагивают не
их соотечественников, а также
потому, что все участники
китайского ОПС дают "обет
молчания" и нарушивший его
заранее знает, что его найдут, где
бы он ни был. Так, арестованный в
апреле нынешнего года 35-летний
китайский рэкетир Лю Дзян Го,
кстати, выпускник Московского
гидромелиоративного института,
более 10 лет нелегально жил в
китайских общежитиях Москвы и ни
разу не был ранее задержан, т.к. не
было заявлений.

По данным
аналитиков ГУБЭП МВД РФ,
концентрация капиталов в китайской
диаспоре идет очень быстро, и уже в
ближайшее время можно ожидать
резкого обострения конкуренции в
Москве и России в целом между
китайским торговым капиталом и
кавказским, а в перспективе и
вытеснения последнего.

В начале 1998 г.
появилась информация о том, что
китайская ОПГ наладила маршрут
поставки наркотиков в столицу, но в
сводках ГУВД за 1998-2000 гг. не
зафиксировано ни одного задержания
китайских торговцев (возможно, речь
шла только об эфедрине, а не о более
сильных наркотиках, т.к. в Китае в
последние годы построено четыре
крупных завода по его
производству).

Но есть
регионы, где китайская
преступность нашла еще один мощный
канал промысла — контрабанду
суррогатного алкоголя, а также
нелегальный вывоз стратегических
товаров. К таким районам относится,
прежде всего, Дальний Восток и, в
меньшей степени, Восточная Сибирь.
Цифры и факты по этим регионам
производят шокирующее впечатление.

Через многие
китайские, а также корейские фирмы,
как и через совместные предприятия,
а таких на Дальнем Востоке более 200
(по официальным данным), из региона
за бесценок "уходят", прежде
всего, стратегические промышленные
ресурсы, продукция двойного, в том
числе оборонного, назначения,
высокоценное лекарственное и
сельскохозяйственное сырье, ценные
и редкие древесина и морепродукты.

По оценкам
Дальневосточного управления
таможни, в 1996-99 г. незаконно
вывезено в Китай и через Китай
товаров на сумму, как минимум, 3
млрд. долл. В том числе упомянутых
выше "объектов" не менее чем на
2 млрд. долл.

По
незаконному вылову морепродуктов
привлечь китайских
контрабандистов к ответственности
представляется практически
невозможным, т.к. вылов
осуществляется российскими судами,
а трепанг, например, скупается за 2-3
тыс. $ за тонну, варят и сушат его в
заброшенных гаражах, а затем в
готовом виде нелегально провозят в
Китай (обычно в грузовиках с
металлоломом и двойным дном).
Килограмм сушеного трепанга в
Китае стоит 100 $. По данным
правоохранительных органов, этот
бизнес контролируют три
криминальных клана.

Огромный
размах приняла и контрабанда
алкоголя.

По данным
оперативной таможни
Дальневосточного ТУ, в 1999 г. на
пограничных пунктах пропуска в
Приморье было конфисковано более 410
т. спирта и готовой алкогольной
продукции производства КНР,
нелегальный завоз на 10% превысил
легальный импорт.

Шесть тысяч
пластиковых пакетов с
контрабандной водкой из Китая
уничтожили таможенники Иркутска,
содержание сивушных масел и других
вредных веществ в сотни раз
превышало установленные нормы. В
Читинской области таможней
уничтожено более 4 тыс. литров
опасной для здоровья контрабандной
водки китайского производства,
сейчас на складах у таможенников
скопилось около 200 тыс. бутылок
нелегальной китайской продукции и
сотни канистр спирта. 29 марта 1999 г. в
Уссурийске при попытке сбыта у
граждан Китая изъята партия
рисового этилового спирта — 21 бочка
объемом в 4200 литров, такого объема
конфискованного сырья могло
хватить для работы нескольких
подпольных цехов на целый год.

По мнению
специалистов ГТК, контрабанда
алкоголя носит хорошо
организованный характер, и в Китае
в этом бизнесе участвуют
устойчивые преступные группы… Они
создали на территории КНР ряд фирм,
которые контролируют полный цикл
незаконного оборота спирта,
начиная от производства до
поставки в Россию. Разлив
контрабандного спирта происходит
уже на российской территории —
преимущественно в Уссурийске —
также под контролем китайцев.

Поскольку
российское дальневосточное ОПС
справедливо считается одним из
наиболее богатых и влиятельных в
России, невозможно предположить,
что эти гигантские обороты
контрабандного алкоголя прошли
мимо него. Следовательно, можно с
полной уверенностью
констатировать, что на Дальнем
Востоке, впервые в России, закрытые
этнические преступные группировки
вступили в деятельное
сотрудничество с местными
криминальными кругами.

Летом 2000 г. во
Владивостоке было торжественно
открыто китайское казино
"Аристократ" ( владелец ЗАО
"Ингода" со 100-процентным
китайским капиталом). Торжество
было омрачено визитом СОБРа,
который задержал несколько
китайских граждан с весьма
характерными татуировками,
означающими принадлежность к
знаменитым "триадам". В ходе
расследования выяснилось, что
"Ингода" владеет несколькими
квартирами переоборудованными под
гостиничные притоны, куда
приглашались русские "жрицы
любви", сутенеры которых
контролируются т.н. комсомольской
ОПГ (по месту пребывания ее центра в
Комсомольске на Амуре). Всплыли в
ходе следствия и материалы об
отправке русских женщин в притоны
Макао и Гонконга.

Практически
только в сотрудничестве с местными
ОПГ могли китайские фирмы наладить
бизнес "секс-туризма" из
северо-восточных районов Китая в
Приморье. Приезжающая группа из 50-60
человек приносит "групповоду"
(одна из самых доходных профессий в
Северном Китае) до 1000 $.
Дополнительные доходы от посещения
саун с "восточным массажем",
стриптиз- клубов с "продолжением
банкета", интим-магазинов и т.д.
делятся между "гидом" и
"китайскими владельцами" (
впрочем подобные магазины часто
оформлены на русских коммерсантов).
Оборот подобного бизнеса точно
установить невозможно, но
несомненно он выражается
многозначными суммами в СКВ.

Естественно,
что вслед за богатенькими
искателями удовольствий за
пределами Поднебесной двигаются и
искатели легкой наживы. В 1999 г. на
территории Приморья зафиксировано
103 преступления против китайцев, из
них 82 тяжкие и особо тяжкие, за 10
месяцев 2000 г. зарегистрировано 94
преступления, из них 79 тяжких и
особо тяжких. В прошлом году
Дальневосточное РУБОП выдало Китаю
15 членов банды Ган Лючжи (Сяо Ган —
"маленький Ган"), занимавшихся
грабежом китайских туристов.
Числившийся в розыске в Китае
бандит, наверняка будет, после
упрощенного судопроизводства ,
публично казнен, как это произошло
с членами банды, выданными
Московским УВД на транспорте
китайским правоохранительным
органам за грабеж
соотечественников в поезде
"Пекин-Москва" в 1998 г.

Но суровые
наказания не останавливают
китайских преступников. В Иркутске
в междоусобных разборках (здесь
соперничают две группы
коммерсантов, зарегистрированные,
как "общественные
организации") все чаще
появляются увечные и раненые. Но,
даже оказавшись в больницах и
травмпунктах, китайцы не дают
никаких показаний, предпочитая не
вмешивать милицию в свои дела. По
неофициальной информации из
Восточно-Сибирского РУБОП, очень
часто "нелегалы" скрываются в
студенческих общежитиях иркутских
вузов, где живут китайские
студенты, а те под страхом
физического насилия не могут
отказать "землякам".

Но
криминальные "триадисты" — это
уже вчерашний день. Гораздо большая
опасность исходит от китайской
"беловоротничковой"
преступности. Стоящие во главе
"криминальных" фирм бывшие
работники китайских спецслужб,
нелегально провозя в Сибирские и
Дальневосточные регионы большие
суммы денег, примериваются к их
инвестированию в поставки
запрещенных товаров и услуг не
только китайцам, но и местному
населению. Связь крупного
чиновничества в континентальном
Китае с организованной
преступностью и высочайший уровень
коррупции уже признаются и
государственными СМИ КНР. Недаром
(по опыту автора) официальные
делегации на уровне крупных
провинциальных чиновников и даже
деятелей партийных комитетов более
чем активно ищут
"неофициальные" контакты,
предпочитая беседы с криминальными
российскими коммерсантами
официальным визитам к региональным
руководителям. На примере
кавказской диаспоры мы наблюдали
сращивание коррумпированного
чиновничества и ОПГ, не начинается
ли такой процесс и на Дальнем
Востоке и в Сибири?

Эта
тревожная перспектива не только
для отдельных регионов, но и для
всей России, где криминализация
общественных отношений давно стала
сущностной стороной системного
кризиса.

Если же
попытаться обобщить выводы по
данному материалу, то мы увидим, что
Китайская Народная Республика, чьи
экономические достижения сейчас
так пропагандируются не только
коммунистическими экспертами в
России — эти-то явно абсолютизируют
китайский опыт, но и крайне правыми
либералами в США (скорее как
инструмент
политико-психологического
давления на РФ) находится в той же
фазе системного кризиса, что и
Россия. Виднейший эксперт Томас
Грэхем, чуть было не ставший новым
американским послом в России, в
одной из последних публикаций в
"НГ" осторожно говорит о двух
сценариях развития Китая. Первый —
оптимистичный — предусматривает
его лидерство и соперничество с США
в XXI веке, второй — более вероятный —
говорит о возможном взрыве и
распаде многонационального Китая
под влиянием все более
усиливающихся напряжений в
экономическом базисе и
консервативной политической
надстройке. Отсюда — чудовищная
коррупция, разгул преступности,
усиление национальных движений,
все более глубокие противоречия
между передовыми (восточными) и
депрессивными (западными)
регионами. Не правда ли все это
очень напоминает СССР периода
поздней перестройки. Чем все это
кончилось, мы знаем.

(При
подготовке статьи использованы
материалы НИИ МВД РФ, СМИ и
информационных агентств)