Кто
больше знает, тот лучше вооружен

Игорь Владимирович Злобин —
член-корр. Российской Академии
медицинских наук, доктор медицины и
один из ведущих вирусологов в
России и в Европе. Круг его научных
интересов шире чисто теоретических
изысканий; его мысль ориентирована
на медицинскую практику, на решение
задач, связанных с полиомиелитом,
клещевыми инфекциями, гриппом.
Вполне естественно, что и
возглавляемый Игорем
Владимировичем Злобиным Институт
микробиологии и эпидемиологии,
входящий в состав Иркутского
научного центра Сибирского
отделения РАМН, разрабатывая
фундаментальные проблемы
вирусологии, микробиологии, не
только способствует укреплению
позиций практической медицины в ее
противоборстве с грозными
инфекциями, но часто коренным
образом изменяет наши традиционные
представления о болезнях, несущих
грозную опасность людям. За
последние два года в академическом
Институте микробиологии и
эпидемиологии защищено двадцать
кандидатских диссертаций по темам
клещевых инфекций, гриппа, вирусных
гепатитов; готовится к защите
докторская диссертация по
микроэкологии. Вирусы — эти
извечные спутники человечества по
жизни на общей планете — остаются
до конца не познанными, и чем больше
информации о них накапливается
учеными, тем надежнее защита людей
от недугов, готовых, только дай им
волю, обернуться опустошительными
эпидемиями, каких за историю земной
цивилизации было уже немало.

В Иркутском
академическом институте
микробиологии и эпидемиологии
собрана богатейшая коллекция
вирусов, характерных для всей
огромной территории бывшего
Советского Союза.

—
Коллекционировать вирусы— совсем
не то же самое, что собирать, к
примеру, марки; зачем такое
"хобби" вам, Игорь
Владимирович, и вашим коллегам?

— Вирусологи
постоянно начеку, отслеживают
малейшие изменения в природе
вирусов. Мы, если угодно,
впередсмотрящие, дозорные,
обязанные первыми предупреждать о
грозящей опасности. Вирусы
изменчивы. В природе существует
некая "кухня", в которой
"выпекаются" новые
клинические штаммы, и в первую
очередь мы, вирусологи, обязаны
замечать, предупреждать медиков о
"новых блюдах", грозящих бедой.
Наша коллекция ни в коем случае не
лежит "мертвым грузом", она
позволяет нам ориентироваться в
постоянно меняющейся природе
вирусов.

— Игорь
Владимирович, вы только что
вернулись из длительной экспедиции
по Бурятии. Какова была ее цель?

— Вместе с
вирусологами из Москвы, группу
которых возглавлял директор
Института вирусологии, виднейший
российский ученый академик Львов,
мы отслеживали экологию
изменчивости вируса гриппа в нашем
регионе. Брали смывы от перелетных
птиц. Теперь в лаборатории будем
выделять вирусы гриппа и смотреть,
какие из них циркулируют на путях
миграции перелетных птиц. Грядет
осень, а с ней и неизбежный грипп:
необходимо знать, какое обличье он
примет на этот раз.

— Но мы ведь
говорим о человечьем гриппе, при
чем здесь птицы?

— Грипп — в
основном птичья болезнь. Хотя
гриппом болеют и многие другие
животные, но все же в природе
происходит реадаптация между
птичьим и человеческим вирусами
гриппа. Так что перелетные птицы
первые несут информацию о том,
какого "гостя" нужно ждать
каждую осень и насколько этот
"гость" будет агрессивен или,
наоборот, миролюбив. Такие
экспедиции для вирусологов —
необходимая часть их научной
работы. Кстати, в прошлом году мы
обнаружили у нас вирусы гриппа,
аналогичные тем, что вызывают это
заболевание в Японии и в …
Астрахани. Орнитологи, с которыми
мы работаем вместе (кстати, в
Иркутске очень сильная научная
школа орнитологов), не увидели в
этом географическом
"раскладе" ничего необычного,
ведь многие наши перелетные птицы
зимуют и в Стране восходящего
солнца, и в низовьях Волги.

— Но знать в
лицо врага — этого еще
недостаточно, чтобы бороться с
ним…

— Конечно!
Врага нужно знать в лицо для того,
чтобы вовремя суметь вооружиться
против него. Всемирная организация
здравоохранения, анализируя
поступающую от вирусологов планеты
информацию о циркулирующих типах
вируса гриппа, рекомендует ту или
иную вакцину против него. Так что и
нынешняя моя совместная с
московскими коллегами экспедиция —
лишь часть той огромной работы,
которая ведется постоянно во всех
регионах, на всех материках Земли.
Кстати, у нас в Иркутске
предприятие по производству
иммуно-биологических препаратов
вырабатывает вакцину против
гриппа, вполне достойно себя
зарекомендовавшую. И она доступна
каждому жителю нашего региона; об
этом не следует забывать. Мы,
ученые, для того и работаем, чтобы
каждый человек смог уберечь себя от
серьезной болезни или, во всяком
случае, получил бы возможность
избежать опасных ее осложнений.

— Но до
сезонной вспышки гриппа еще
далековато, а вот клещевой
энцефалит, похоже, не отпускает нас
с ранней весны до глубокой осени…

— Клещевые
инфекции — одна из профильных тем
нашего института. Нами доказано,
что существует не два, как раньше
считалось, а три основных
генетических варианта вируса
клещевого энцефалита. Третий тип,
который нами открыт, доминирует на
огромном пространстве и назван
нами "урало-сибирским". Кстати,
болезнь, вызванная этим третьим
типом вируса, протекает более
доброкачественно, нежели та, что
вызвана первыми двумя. Хотя,
безусловно, клещевой энцефалит —
недуг серьезный, шутить с ним
нельзя.

— В прессе
прошла информация о том, что якобы
найдена управа на энцефалит. Мол,
если клещ несет в себе и вирус
энцефалита, и вирус болезни Лайма,
то, примитивно говоря, "Лайм
ослабляет энцефалит" или делает
его не таким уж опасным…

— Я знаком с
этой информацией, но, считаю,
радужные выводы все же делать рано.
Ученые не так давно узнали о
болезни Лайма, а, по сути, эта
инфекция была в природе всегда.
Ничего хорошего для человека нет в
том, что он может стать жертвой
клеща, несущего в себе оба вируса. О
том, как воздействуют на человека
так называемые микст-инфекции (то
есть инфекции смешанные), нам
предстоит еще узнать. Что же
касается непосредственно
клещевого энцефалита, то сегодня
вакцинация реально помогает в
поединке с ним. Отечественная
вакцина, выпускаемая Московским
институтом полиомиелита и вирусных
энцефалитов, достаточно
качественная.

— Но сейчас
есть и импортные вакцины против
клещевого энцефалита. Существует
ли какая-то разница в самой схеме
вакцинации отечественной и
импортной вакциной?

— Существует,
но незначительная. Если речь идет
об отечественной вакцине, то с
осени делается одна инъекция,
весной — еще две. И на следующий год
обязательна ревакцинация — еще
одна инъекция. Если речь идет об
импортной, скажем, австрийской или
немецкой, то инъекций на одну
меньше. Московская вакцина может
быть использована и для детей
дошкольного возраста. Что касается
импортных противоэнцефалитных
вакцин, то они могут быть
рекомендованы для самого раннего
возраста. Сегодня российские
ученые работают над
усовершенствованием отечественной
вакцины, исследуя генетические
различия разных географических
вариантов этого вируса. Кто больше
знает, тот лучше вооружен — истина
эта остается непреложной в научной
деятельности вирусологов.

С
директором Иркутского
академического института
микробиологии и эпидемиологии
Игорем Владимировичем Злобиным
беседовала корр "ВСП"
Элла КЛИМОВА