Рывок в
будущее

Действующая власть
продолжает работу над программой
развития Иркутской области. Что нам
ждать от ближайших нескольких лет —
спада, или наоборот, экономического
подъема? Сегодня редактор отдела
политики "Восточно-Сибирской
правды" Дмитрий ЛЮСТРИЦКИЙ
беседует с Николаем МЕЛЬНИКОМ,
первым заместителем главы
администрации Иркутской области.

—
Николай Викторович, сейчас много
говорят о программе развития
Иркутской области. Почему именно
сегодня возникла необходимость в
такой программе?

— Давайте
оглянемся на путь, который прошла
область за несколько последних лет.
Мы увидим, что в эти годы нам,
приходилось работать в режиме
антикризисного управления. Мы
работали на то, чтобы обеспечить
минимум, который позволяет
существовать нашему социуму. В
результате мы отошли от края
пропасти, преодолели спад в
экономике области. Теперь нам надо
задуматься о дальнейшем развитии,
определить его цель. Я думаю, что
рост промышленного производства,
или, например, развитие сельского
хозяйства не могут быть самоцелью.
Это лишь средства для достижения
конечной цели: обеспечение роста
жизненного уровня населения.

А есть ли
основания для такого оптимизма?

Есть. Давайте
попробуем проанализировать
ситуацию и определить, где же
находится сегодня область. Сравним
показатели Иркутской области со
среднероссийскими. На фоне других
регионов Российской Федерации дела
у нас обстоят неплохо. Возьмем
показатели прошлого года по
промышленности: показатели
производства валового
регионального продукта у нас выше,
чем по России. У нас валового
продукта произведено на душу
населения на 31 тысячу рублей, а по
России в среднем — 28 тысяч. По ряду
позиций мы значительно опережаем
другие регионы. Например, в
здравоохранении: в расчете на
десять тысяч населения мы ввели в
эксплуатацию 1,2 больничных койки,
по России введено лишь 0,6; по
амбулаторно-клиническим
учреждениям у нас введено 3,7, а в
России — 1,6. То же самое — по
образовательным учреждениям: на
десять — тысяч 70 у нас, по России —
лишь 57,8. И в то же время мы
чувствуем, что этого явно
недостаточно. В чем же причина?

В 2000 году
поступление доходов в федеральный,
областной и местный бюджеты
составило 20,4 млрд. рублей. Из них
примерно треть ушла в федеральный
центр. Остальные 14,1 млрд. руб.
остались на территории области. Это
явно недостаточно: по минимальным
социальным нормативам наш
областной бюджет должен быть где-то
в пределах 18-20 млрд. рублей. Это
означает, что объем налогов,
который будет собираться на
территории области, должен
составлять 28-30 млрд. рублей.

За счет чего
можно достичь этой цифры? Во-
первых, дальнейшее укрепление
налоговой дисциплины. Мы работаем
над этим, совместно с управлением
МНС по Иркутской области, используя
в качестве механизма областную
межведомственную комиссию по
формированию доходного потенциала,
принимая решения по
реструктуризации накопленных
ранее долгов. Словом, используем
все доступные нам методы. Это
заметно повысило — и, кстати,
продолжает повышать — собираемость
налогов в регионе. Однако этот
фактор мы скоро можем полностью
исчерпать. Гораздо больший
налоговый потенциал нам сулит рост
объемов производства в
промышленности, сельском хозяйстве
и сфере услуг. Вот на это мы и
ориентируем в первую очередь
разработку программы развития
Иркутской области.

— За счет
каких отраслей промышленности
можно добиться столь впечатляющего
роста?

— Анализ
показывает, что сегодня у нас
практически произошла
реструктуризация хозяйства, но в
отличие от других областей,
перестройка ударила по нам меньше.
Например, такие области, как
Ивановская, пострадали очень
серьезно. Там все базировалось на
станкостроении, на
хлопчатобумажной промышленности.
Эти отрасли сегодня в России
разрушены всерьез и надолго. У нас
же сохранилась, в основном, та
структура, которая существовала
раньше, но — в иных объемах.

Как и в
советское время, базой экономики
Иркутской области является
топливная, лесная, алюминиевая
промышленность, энергетика,
машиностроение и химический
комплекс, золотодобыча. Однако
резервы роста за счет ранее
созданных мощностей уже исчерпаны.
Алюминщики сегодня работают на
пределах существующих мощностей,
здесь возможен небольшой рост, лишь
в 3-4%. Подошла к пределу своих
мощностей и целлюлозно-бумажная
промышленность: Усть-Илимск
работает практически на проектных
мощностях, в Братске предел будет
достигнут в ближайшие годы, а на
БЦБК действуют ограничительные
параметры, связанные с
экологической ситуацией.

Если мы могли
обеспечивать рост, осуществляя
ввод в эксплуатацию мощностей,
фактически законсервированных в
период острого кризиса, то сейчас
необходимо дальнейшее развитие. А
это значит — нужны инвестиции. После
научно- практической конференции,
посвященной развитию области, мы
признали, что первоочередной
задачей является создание условий
для привлечения инвестиций в
развитие нашей экономики. И
программа развития области сейчас
дорабатывается именно с этих
позиций: вносятся изменения в ее
составные части, в программы по
лесу, по развитию горнодобывающей
промышленности, строительного
комплекса.

Эти
изменения будут отражены и в
законодательной базе: мы
подготовили ряд предложений, в
частности, закон об инвестициях в
Иркутской области. Закон позволит
финансовым ресурсам
беспрепятственно притекать в
Иркутскую область. Замечу, что
отдавая приоритет крупной
промышленности, администрация
области будет формировать
благоприятные условия для развития
малого бизнеса, а также становлению
сельскохозяйственного
производства.

—
Насколько перспективна Иркутская
область для инвесторов?

— Наличие
квалифицированной рабочей силы,
огромные природные ресурсы,
развитая транспортная сеть,
близость к емким рынкам
Юго-Восточной Азии формируют
привлекательные условия для
инвесторов. Благоприятны в этом
смысле и изменения, которые приняты
в налоговом законодательстве на
федеральном уровне.

Здесь нужно
трезво смотреть на вещи. Мы уже
говорили, что происходит
реструктуризация промышленности
региона. Некоторые отрасли,
существовавшие в советское время,
нам уже не удастся возродить в
полном объеме. Как бы нам ни
хотелось полностью загрузить АНХК,
мы столкнемся с проблемами
реализации продукции — что ни
говори, а основным потребителем
"Ангарки" была армия — группа
советских войск в Монголии,
Забайкальский военный округ,
Тихоокеанский флот. Такая же
ситуация складывается и с лесным
комплексом. Раньше у нас был
централизованный потребитель:
Средняя Азия, Украина. Сегодня этот
потребитель с нашего рынка ушел,
ушел, видимо, надолго. А значит,
леспромхозам необходимо выходить
на новые рынки, в том числе и
зарубежные. Но на зарубежных рынках
более высокие требования к
качеству продукции — значит, нужны
инвестиции, средства на новое
оборудование, для того, чтобы
обеспечить требуемое качество.

Мы эту
проблему видим и осознаем, что
сегодня для блага области мы должны
создать условия для привлечения
инвестиций в лесной комплекс. И
есть уже конкретные проекты:
например, мы рассмотрели проект
группы "Ринко", реализация
которого обеспечит рост заготовки
и переработки леса в пределах 2 млн.
кубов в год. Причем из расчета
поставки пиломатериалов не только
в Китай, но и в Европу. Новые
капиталовложения пойдут и в
Усть-Илимск.

Вообще, очень
распространена точка зрения, что
частный предприниматель ведет себя
в лесу, как разбойник. Гробит лес,
заготавливает один кругляк, не
занимается восстановительными
работами. Да, и это есть. Но за
последние годы наблюдается иная
тенденция. Частный предприниматель
со своими небольшими капиталами
пришел в лес, поднял объемы
заготовок, дал людям работу. На
первом этапе почти все торговали
круглым лесом. Но вот по прошлому
году мы проанализировали цифры и
увидели, что именно частные
предприниматели и небольшие
общества открытого типа создали
мощностей по переработке
пиломатериалов на 610 тысяч
кубометров. То есть произошла
наработка первоначального
капитала, и он в полном
соответствии с экономическими
законами пошел на переоснащение
производства.

— При
предыдущей администрации часто
была распространена практика
привлечения инвестиций под
гарантии областного бюджета.
Сегодня гарантии тоже обещаны?

Полагаю, что
с гарантиями из областного бюджета
мы должны закончить раз и навсегда.
Область нахлебалась с ними за
прошедшие годы. Это не бизнес, когда
кто-то приходит и под гарантию
государственной структуры
вкладывает деньги. После того, как
бизнесмен получил гарантию, он
абсолютно теряет интерес, будет ли
эффект от его инвестиций или нет.
Состоялся проект — получил прибыль,
не состоялся — по гарантии получил
деньги назад, еще и с процентами.
Сейчас у нас много
"инвесторов", желающих
вкладывать деньги под гарантию, но
мы говорим четко: такая схема
больше не подходит.

Другое дело:
инвестор должен почувствовать, что
его вложения, во-первых, будут
оберегаться соответствующими
правовыми механизмами, во вторых —
экономическая ситуация в регионе
позволяет надеяться на быструю их
окупаемость. И у нас есть все
основания утверждать, что так и
будет: у области высокий
экономический рейтинг. Плюс
условия, которые мы создаем для
привлечения инвестиций. Еще раз
вынужден повторить: сегодня для
области инвестиции — это главное.
Только при условии привлечения
инвестиций мы в состоянии
обеспечить рост производства,
который мы запланировали в
программе в пределах 27 — 35%, а значит,
и соответствующий рост налоговых
поступлений.

В России
традиционно настороженное
отношение к крупным инвесторам. Их
попросту побаиваются. А уж если
речь идет о зарубежном инвесторе,
то некоторые готовы кричать чуть ли
не о предательстве национальных
интересов.

Давайте
разберемся. Например, в программе
экономического развития Иркутской
области занимает важное место
развитие принципиально новой для
области отрасли — газодобывающей.
Однако освоение Ковыктинского
месторождения оценивается в
астрономическую сумму — порядка 12
млрд. долларов. Есть ли такие деньги
в России? Нет. Более того, такой
объем свободных средств будет
трудно найти и зарубежным
инвесторам. Значит, любой
потенциальный участник
Ковыктинского проекта будет
вынужден привлекать кредитные
ресурсы. Кому, в первую очередь,
банки готовы предоставить большой
долговременный кредит? Известной
компании, имеющей репутацию
надежного партнера как с
финансовой, так и с
производственной точки зрения. Три
года назад, когда мы только
начинали заниматься этим проектом,
в России вообще не было инвесторов,
которые в состоянии были бы вложить
такие деньги. Они появились в
последние два-три года — выросли на
объемах экспортных поставок, на
выгодных ценах на энергоносители. А
в той ситуации, когда начиналась
разведка месторождения, приход в
проект британской компании
"Бритиш Петролеум" был очень
удачным решением.

С моей точки
зрения, участие крупных зарубежных
компаний в таких масштабных
инвестиционных проектах, как
Ковыкта, способствует их успешной
реализации. Сейчас некоторые любят
стучать себя в грудь кулаком:
распродается, мол, народное
богатство. Да, эти запасы могут
лежать в земле еще сто лет, а мы
будем прозябать в нищете. Это нам
нужно? А ведь можно на
первоначальном этапе получить за
это сырье финансовые ресурсы,
правильно их вложить, а в
результате получить высокие
экономические результаты. Сегодня
участие иностранного капитала в
проекте четко прописано
законодательством, тщательно
регламентировано. Соглашение о
разделе продукции предусматривает
все возможные варианты
взаимодействия акционеров и
государства, есть уже опыт
реализации таких соглашений на
Сахалине. Словом, нам не нужно
бояться зарубежных инвесторов.

То же самое
относится к крупным российским
инвесторам. Вот приход в область
"Русского алюминия". Пришел
крупный собственник, который в
состоянии проводить свою
техническую политику, развивать
производство. Разве это плохо?
Можно, конечно, замыкаться на
региональном , но в регионе нет
таких денег, которые требуются для
нормального функционирования
алюминиевой промышленности.
Сегодня реализуется перспективный
проект строительства алюминиевого
завода в Тайшете. В сентябре
опытное производство на 10 тысяч
тонн заработает, дальше будем
смотреть на производство
"большого алюминия", благо в
области электорэнергии хватает, 20
млрд. квч. потенциальной выработки
на ТЭЦ области не задействовано.
Так что приход инвестора, который
думает не о том, чтобы быстро
ущипнуть кусок и исчезнуть из
региона, а который заинтересован в
реализации долговременных
проектов — это благо для любого
региона.

Когда
население почувствует реальное
улучшение?

Я реалист и
понимаю, что скачкообразного
улучшения не бывает. Это разрушать
можно быстро, а восстанавливать
приходится постепенно. Здесь
необходимо применять комплексный
подход: с одной стороны, заниматься
социальной работой, адресной
помощью наиболее нуждающимся слоям
населения. С другой — создавать
стимул для эффективной
деятельности работающей части
населения. В любом случае,
реализация долговременных
социальных программ, финансируемых
из государственных средств,
упирается в наполнение
регионального бюджета. Получается
цепочка: рост производства —
наполнение бюджета —
перераспределение средств с
акцентом на социальную сферу. Я
убежден: мы в состоянии значительно
увеличить налоговую базу, а значит,
и бюджета к 2005 году. Конечно, многое
будет зависеть от ситуации, которая
будет складываться в целом в
Российской Федерации. Но, по
крайней мере, существенно повысить
заработную плату бюджетной сфере
реально уже в будущем году.