Добро
должно быть в душе, а не снаружи

Геннадий ПРУЦКОВ
"Восточно-Сибирская правда"

Илье Алексеевичу Сумарокову,
одному из ведущих аграрников
Приангарья, 65 лет

Не
ждал не гадал, а на бал миллионеров
попал

Бывают же
такие контрасты. В
Усолье-Сибирском, ожидая машину из
сельскохозяйственного
производственного кооператива
"Усольский свинокомплекс", я
зашел в привокзальный кафетерий.
Присел, только отхлебнул горячего
кофе, как напротив меня устроился
небритый мужчина с бородой, в
весьма поношенной одежде. В одной
руке бокал с кипятком, другой лезет
за пазуху и вытаскивает приличный
кусок "Дарницкого". Не иначе
как бич, с неприязнью подумал я. И
тут же спохватился: может быть,
просто выброшенный из жизненной
колеи человек, сломленный
обстоятельствами? Трезвый же. Шум в
дверях отвлек от грустных
размышлений. Милиционер выводил
молодого парня, черного, как
головешка, в трико да в сандалиях на
босу ногу. Следом ковылял пацаненок
лет восьми. Взъерошенный, мокрый. Мы
приехали с ним одной электричкой. И
теперь он ходил по вокзалу с
протянутой рукой. В зале ожиданий
обратил внимание на женщину с
опухшим лицом. Она неловко
дернулась, и посыпались из авоськи
пустые бутылки, зазвенели.

… А через
несколько часов я сидел в уютной
рабочей столовой Усольского
свинокомплекса, битком забитой
нарядно одетыми женщинами,
степенными мужчинами. На столах
яблоки и апельсины, колбасы разных
сортов, дымящаяся курица, тушенная
с мясом картошка, сухие, десертные
вина, напитки. В центре зала —
генеральный директор СХПК
"Усольский свинокомплекс"
Илья Алексеевич Сумароков.

— Дорогие
товарищи! Мы собрались сегодня,
чтобы подвести итоги соревнования.
Но сначала давайте поговорим о том,
как поработали, что сделали, что
надо еще завершить.

Украдкой
разглядываю сидящих рядом и тех,
кто расположился поодаль. Чистые
одухотворенные лица, во взорах
чувство достоинства и даже
важности. Правда, ощущается
некоторая сдержанность, даже
скованность. Словно угадав мои
мысли, сосед справа шепчет на ухо:

— Сейчас
посидим, поговорим, расслабимся,
песни начнем петь, танцевать,
плясать…

А из центра
зала несется голос Сумарокова:

— За истекшее
полугодие численность работающих
возросла примерно на сорок человек.
Это, может быть, не всех радует, но,
товарищи, поймите правильно: мы
вынуждены увеличивать переработку,
именно в этом цехе стало больше
работников. В течение шести месяцев
переработали 78 процентов
произведенного мяса. Это позволяет
нам иметь больше доходов. Теперь — о
наших лидерах. Первое место
присуждается цеху номер два,
начальник Мануилов Владимир
Иванович. Премия — десять тысяч
рублей.

— Самый
большой цех, — шепчет мой сосед. —
Там свыше ста человек трудится.

Кстати,
накануне торжественного собрания
мы долго беседовали с Ильей
Алексеевичем. "Больных" тем у
нас обоих много. Ну что это такое:
десять лет внедряется рынок, надо
думать об экономической
эффективности, но мы почти не
оперируем таким понятиями, как
себестоимость продукции, ее
фондоемкость, фондоотдача
производства, производительность
труда.

Едва я
произнес последние слова, как меня
тотчас же прервал Сумароков и с
какой-то горячностью — видимо,
наболело — начал:

— Да нельзя
игнорировать производительность
труда! Если я, директор, забуду об
этом, если не буду голову ломать,
как увеличить производство
продукции в расчете на каждого
работающего, на единицу времени, —
все. Труба нам. Предприятие не будет
иметь завтрашнего дня. Скажите, как
повышать зарплату, если не
поднимать производительность
труда?!

На Усольском
свинокомплексе в расчете на
работающего производят 15,6 тонны
мяса. Это учитывая всех, начиная от
уборщицы, секретаря-машинистки,
директора и кончая оператором
откормочного цеха. Между прочим,
все фермерские хозяйства Иркутской
области — а их у нас свыше трех
тысяч — произвели в прошлом году 3115
тонн всякого мяса, то есть по одной
тонне на одно хозяйство. Но в каждом
из них трудится не только глава
фермы, но и его жена, дети, наемные
работники. Вот и сравнивайте теперь
производительность труда. Хотя,
конечно, поддерживай государство
фермера не на словах, а на деле, тот
давал бы гораздо больше продукции.
В деньгах же на каждого работника
свинокомплекса было произведено
мяса почти на полмиллиона рублей.
Так что мне крупно повезло: не ждал
не гадал, а на бал миллионеров
попал. Да, да, миллионеров. Тут ведь
не только чушек выращивают, поросят
на продажу предлагают. Вон сколько
свинины идет на изготовление
колбас, сосисок, корейки, различных
деликатесов, а они неизмеримо выше
ценятся.

— Человек
велик в труде, — говорил Илья
Алексеевич во время подведения
итогов.— Результаты его труда
определяют благополучие в каждой
семье. Вы, собравшиеся в этом зале,
являетесь маяками для всех
производственников. Спасибо всем
за ваш труд.

Сел
генеральный директор за стол, а я
вспомнил тех отверженных, что
встретил на вокзале, с которыми
сталкиваемся мы каждый день. Ясно,
как день: сохранись повсеместно
производство, разве шатались бы?

Тем временем
секретарь правления кооператива
Анжела Прокопьева продолжала
начатое директором:

— Почетная
грамота присуждается оператору
(свиноводу) Душко Наталье Ивановне,
оператору Битковой Надежде
Васильевне, слесарю Марцеву
Владимиру Викторовичу, сварщику
Снегиреву Сергею Ивановичу,
оператору очистных сооружений
Степанюку Петру Михайловичу…

Неброские
вроде бы у победителей
специальности, но… Если бы не они,
то стол наш был бы беднее, цены в
магазинах еще выше. Ведь на долю
Усольского свинокомплекса
приходится 85 процентов всей
свинины, что производят все
сельхозпредприятия Иркутской
области (без Усть-Ордынского
округа), или 30 процентов всего мяса.
199 человек были награждены денежной
премией, отмечены почетными
грамотами. Это почти каждый третий
труженик предприятия. Да, здесь не
на словах ценят человека труда.
Между прочим, меня особенно
поразила галерея передовиков, что
расположена напротив
административного корпуса.
Прекрасно оформленная, огромные
цветные портреты. А надпись какая!
"Лучшие люди свинокомплекса".
И здесь же слова вождя о том, что
производительность труда в
конечном счете самое важное, самое
главное…

Ну
почему ты смеешься?

— Илья! Ты не
забыл наш наказ?!

— Ха-ха-ха.

— Да ты не
смейся, — лицо Попова становится
суровым. — Чтобы никаких законов о
купле-продаже земли не принималось!

После
какого-то областного совещания
недавно избранный народным
депутатом СССР Сумароков получал
очередное напутствие. Но ни он, ни
его коллега, директор совхоза из
Братского района, не знали, что
ожидает нас впереди. Ощущение
тревоги, надвигающейся большой
опасности не покидало многих, и
потому тот смех немного задевал
меня.

Более
четверти века знаю Илью
Алексеевича. В декабре 91-го были
вместе, как-то ночи коротали в одном
номере московской гостиницы, пили
горький чай. Знаю некоторые его
привычки, но кое в чем он остается
для меня загадкой. Странно, что и в
веселые минуты, и в тяжкие, почти
драматические, Сумароков скажет
неприятную истину и вдруг
засмеется. Помню первую встречу в
середине 70-х. Он был тогда
директором строящегося
свинокомплекса. В беседе с ним все
допытывался, что из себя будет
представлять новое предприятие. Он
то говорил серьезно, то вдруг
бросал что-то подобное этому:
"Автоматизация здесь такая:
нажнешь кнопку — спина мокрая.
Ха-ха-ха".

А иной раз
улыбнется, пару слов произнесет, и
так легко, тепло становится на душе.
Обаяние — это талант, это от бога, от
родителей. Но в других случаях
спорить, убеждать бесполезно. Он
каменеет. Тверд как скала. Скорее ты
разобьешься о ее твердь и
откатишься, как морская волна, чем
он он сдвинется хотя бы на иоту. Вот
беседует директор с работницей.
Что-то не так она сделала. Мгновенно
исчезает улыбка с лица, сжимается
рот, взгляд жесткий, фразы краткие.
Ни грубого слова, ни крика, ни мата,
а провинившаяся бледнеет, краснеет,
губы кусает.

Но разве вот
этого обаяния, умения потребовать
достаточно, чтобы сохранить
коллектив и сам свинокомплекс? Или,
может быть, на роду у таких хозяйств
индустриального типа написано жить
да жить в любых условиях? Чтобы
уточнить последнее, во время той
встречи попросил показать данные
об итогах работы крупнейших
свинокомплексов страны.

Ба, да
некоторые из них ко дну идут. Таких
чуть ли не пятая часть из
занесенных в список 33 комплексов.
Зато наши земляки в прошлом году на
девять процентов прирастили
производство мяса, в группе среди
равных по проектной мощности
третье место занимают, совсем
немного уступив аналогичным
предприятиям, расположенным в
хлебных регионах, Краснодарском
крае и Волгоградской области. Но в
словах Ильи Алексеевича не только
гордость за свой коллектив, но и
горечь по поводу неудач иных
коллег.

— Без
внимания государства, без заботы о
своем сельском хозяйстве, без
защиты национального рынка трудно
работать. Вот говорят: кадры решают
все. Этот принцип срабатывает лишь
в определенных условиях. Ну, если на
хозяйство уже накинули петлю, какие
кадры тут могут что-то решить?!

— Свою
трудовую деятельность вы начинали
в совхозе "Уковский", главным
инженером? — прерываю собеседника.

Около
десятка отделений было в том
огромном совхозе, который стал
таковым при нем. В одну сторону до
самого дальнего 65 километров, в
другую — 85. Утром уедешь — ночью
возвращаешься. Собрания регулярно
проводили. Тогда же демократия
была. Механизатор порой так
пропесочит инженера, почему
технику вовремя не подготовили,
почему запчастей не хватает. И ведь
не обидишься. О деле люди
беспокоились. После этого еще
сильнее крутиться приходилось.

— Первым
директором, с которым пришлось
работать, был Барахтенов Алексей
Ильич. Серьезный мужик. Погорел
из-за того, что согласился
глубинить. Была такая практика.
Надо отчитаться, сколько зерна
заготовили, вот иной раз и
предлагали оформить документы на
ответственное хранение. А то зерно
еще может быть и не обмолочено. Оно
в поле. "Ну ты же все равно
обмолотишь". Он и согласился.
Весна подходит — там на далеком,
глубинном отделении не то что хлеба
нет, там сеять нечем. Его на бюро.
Отчитывают. Не выдеражал мужик:
"Да… вашу мать, вы же сами меня
уговаривали, заставляли…"

Потом пришел
Алексей Антонович Тарасов. При нем
у нас такое строительство
развернулось. В одном отделении
коровник возводят, в другом —
телятник, в третьем — свинарник,
жилье обновляли. Знаете, бывает, что
именно в определенную эпоху попал в
хозяйство такой человек.
Государство тогда лицом к селу
повернулось. Столько средств
выделялось. После него директором
стал Закир Абдулатипович
Рысьмятов. Богатейший жизненный
опыт. Воевал, совпартшколу кончил,
был на партийной работе, руководил
райисполкомом. Он-то и назначил
меня своим заместителем. Вот когда
мне пришлось работать с людьми. А
работать с простым советским
человеком не так просто. Надо знать
привычки, повадки, характер
каждого, уметь подойти к нему. О-о,
это была большая школа для меня.
Именно при Рысьмятове мы серьезно
занялись свиноводством. Три
директора, три характера, три стиля,
а общее одно: все они были
самоотверженными людьми,
производством жили, все силы делу
отдавали.

— Учитывая,
что вы прошли такую хорошую школу,
вас и назначили директором
строящегося свинокомплекса? —
начинаю догадываться я.

— Ну да,
очевидно. Но сначала был директором
строящегося здесь же тепличного
комплекса, который потом станет
совхозом "Заря". Начал с
колышка, кончил пуском. Потом
назначили директором строящегося
свинокомплекса.

В какой же
кипящий котел попал он. По семь
миллионов рублей или почти по 14
миллионов долларов ежегодно
осваивалось тогда. Что не подрядчик
— то туз. У каждого свои претензии,
спрос перекрестный и жесточайший.
Каждую неделю планерка с участием
заместителя председателя
облисполкома Романова. Сейчас я сам
недоумеваю, почему в ту пору мы,
журналисты, больше писали о
промахах и упущениях. Может быть,
потому, что все были полны желания
скорее решить продовольственную,
жилищную проблемы, сделать нашу
жизнь лучше. Может быть. Но, глядя в
то время на пустыри, снующие машины,
в этой пыли, грохоте и реве
тракторов просто невозможно было
вообразить, что появится скоро
красавец-поселок, вырастит
гигант-совхоз, заработает, да так,
что станет одним из лучших в той еще
старой развивающейся стране.

После 91-го,
когда пошел бум приватизации, Илья
Алексеевич мог бы шапкой ударить
оземь и крикнуть: "Да я же строил
его, этот комплекс, на ноги
поднимал, в люди вывел! Кто как не
директор кучу акциий заслужил?!"
А он вместо этого со своими
сподвижниками ведет речь о том, что
надо наиболее современную форму
собственности выбирать, наиболее
демократичную. Остановились на
кооперации. Паи делили с учетом
стажа и вклада. Уж тут-то Сумарокову
львиная доля должна принадлежать.
Но он и здесь сам себя обрезал.
Настоял на собрании на том,, что
максимальное количество паев у
члена кооператива не должно
превышать минимальное в три раза.
Не это ли явилось одной из причин
того, что рабочий получает сполна,
по пять тысяч рублей, что по мере
удорожания жизни и его заработок
удается поднять.

Как-то
беседуя со мной, Сумароков
рассказывал:

— Мама у нас
неграмотной была, но какая мудрая
женщина. В детстве не раз говорила
мне: "Илюша, добро должно быть в
душе, а не снаружи".

И по сей день
он следует этому материнскому
напутствию.