Не
карьера — служба!

Людмила
Бегагоина
"Восточно-Сибирская правда"

Генералами
не рождаются. Надо сначала
солдатской каши хлебнуть. Путь от
опера до начальника милиции
Приангарья Александр Россов
проходил у нас на глазах: он свой, не
"варяг", как называют в УВД
засланных центром ставленников,
для которых Иркутская область с
двумя десятками лагерей и вечно
зашкаливающим уровнем
преступности частенько
становилась отправной точкой
карьерного роста.

Нынешний же
генерал свою карьеру начинал и
вовсе нетипично — трактористом в
совхозе "Бельский". Что было,
впрочем, для него как раз
естественным: его мама работала всю
жизнь дояркой, а отец пахал на
тракторе, пока не покалечился, из-за
чего пришлось выучиться на
бухгалтера. Пределом мечтания
родителей была для сына карьера
сельского инженера-механика. Эта
мечта уж было начала воплощаться в
жизнь: Александр поступил в
Иркутский сельхозинститут на
отделение механизации. К тому
времени, как положено нормально
ориентированному деревенскому
парню, он имел права механизатора
широкого профиля и опыт работы на
колхозных полях. Однако на этой
ниве Россов-младший не задержался:
из института он вскоре ушел.

Да и все
равно учеба в этом институте на ум
не шла: к тому времени у него
появилась собственная мечта,
отличная от родительской.
Посмотрел в сельском клубе фильм
"Я — инспектор уголовного
розыска" и захотелось самому
раскрывать хитроумные
преступления, вычислять убийц и
рисковать жизнью ради торжества
справедливости.

После службы
в пограничных войсках Россов
отправился в Хабаровскую школу
милиции, которую окончил с красным
дипломом.

С
Александром Россовым я знакома лет
20. О его работе написала
бесчисленное количество статей и
заметок и, разумеется, слышала о нем
самые разные мнения. Отношения в
УВД никогда не были простыми. За
продвижением каждого по служебной
лестнице офицеры следили всегда,
мягко говоря, ревниво. Но как бы к
Россову не относились коллеги —
доброжелательно и не очень, все и
всегда безусловно признавали за
ним талант сыщика, высокий
профессионализм. Вообще на такую
похвалу опера скупы. Когда заходит
речь о мастерах сыскного дела —
пальцев на руке оказывается больше,
чем называется фамилий, но Россов
среди них присутствует непременно.

Способности
к оперативной работе у будущего
генерала проявились уже в
милицейской школе. Именно в годы
учебы он открыл счет распутанным
преступлениям. Распределили его в
Ленинский райотдел Иркутска.
Молодой инспектор, раскрывая
первое же порученное ему
преступление, вышел на бандита,
который, "расколовшись",
рассказал практически обо всех
"глухарях" в районе. Так
называют преступления, которые
годами числятся как нераскрытые и
портят милицейскую статистику.
Вышло, что юный опер одним махом
поправил дела в райотделе. Приехал
тогда в отдел начальник областного
угро Жданов и поинтересовался, кто
сдвинул с места эту гору. "Вот
этот," — кивнули на новенького. И
Россова тут же забрали в областной
аппарат. И если первое его везение
было собственно никаким не
везением, а результатом
добросовестного труда и
способностей — бандита надо было
вычислить, поймать и расколоть — то
теперь парню действительно
повезло: в то время в областном
угрозыске работали мастера сыска,
опытные и талантливые
профессионалы, фронтовики, которых
сегодня чтут как легенду иркутской
милиции. Россов учился сыскному
делу у Фомина, Кихтенко, того же
Жданова. Ездил по губернии с
миссией оказания практической
помощи. Раскрывал глухие убийства,
тяжкие преступления, которые были
на слуху, будоражили
общественность.

Молодой опер,
проявивший явный сыскной талант,
большое усердие и трогательную
скромность (отказался от должности
начальника Шелеховского угрозыска,
заявив, что еще не набрался опыта),
жил одной лишь работой. Его кидали
туда, где требовалось раскинуть
мозгами, распутывая сложный след, и
проявить хладнокровие и мужество
при задержании опасного
преступника. У Россова эти качества
прекрасно сочетались. Он умел
докопаться до истины, найти
разгадку устроенной преступником
головоломки — а потом изящно, без
стрельбы провести операцию по
задержанию.

Так было,
например, когда он в 1975 году шел по
следу банды Шичалина, — кстати,
первой в наших краях. В результате
оперативно-розыскных мероприятий
сыщик вышел на одного из членов
преступной группировки — директора
Братского завода отопительного
оборудования Красильникова. Явился
к нему на службу, представившись
работником обкома комсомола, —
иначе подобраться к преступнику
было невозможно из-за охраны. С
приветливой улыбкой подал руку
хозяину кабинета, а другой —
молниеносно защелкнул на его
запястье наручники. Ни один мускул
не дрогнул на лице
высокопоставленного бандита.
"Щенок, — устало изрек он, — ты за
это ответишь. Я 21 год в партии, я
заслуженный человек." И правда,
обыск на квартире ничего не дал,
дело грозило рассыпаться. Если бы
"щенка" подвел нюх. Но он
догадался, что подозреваемый, кроме
квартиры по известному всем адресу,
имеет другую "берлогу",
тщательно законспирированную.
Когда ее удалось разыскать,
вещдоков оказалось хоть отбавляй.

В таких
поединках Россов многому учился.
"Вот это нервы!" — восхищался
он, наблюдая, как арестованный,
припертый к стенке неопровержимыми
уликами, тем не менее невозмутимо,
целых 40 минут, ковырялся вилкой в
гуляше, купленном на маленькую
зарплату опера. Россов уплел свою
порцию за пять минут и молча
наблюдал за не потерявшим
достоинства, готовым к дальнейшему
сопротивлению врагом.

Победа в
таких поединках, впрочем, радовала
далеко не всегда. Как-то в
Усть-Илимске оказывал помощь
местным оперативникам в раскрытии
убийства: в ограде частного дома
обнаружили труп молодого мужчины с
огнестрельным ранением, следов —
никаких. Воссоздать картину
преступления Россову, конечно,
удалось — но до сих пор он
переживает, что окончательно
сломал жизнь людям, и без того
попавшим в беду. Выяснилось, что
парень, ставший жертвой, в ссоре с
женихом сестры первым схватился за
ружье, девушка бросилась его
отнимать — у нее в руках оружие
выстрелило. Кто знает, может, этой
девчонке и удалось бы пережить
страшную трагедию, наладить
отношения с женихом — но ее
пришлось отправить за колючую
проволоку. Шерлоку Холмсу было
проще: он хоть и считался с законом,
но руководствовался все-таки
собственой совестью — мог передать
преступника полиции, а мог и
отпустить.

Но сколько
мне приходилось писать о Россове —
"вытрясти" из него
увлекательные воспоминания о
захватывающих погонях и разных там
геройствах (опера обычно любят
такие байки) сроду не удавалось.
"А вот еще был случай" — это не
по его части. Уж скорее поделится
тем, что его мучает. Он вообще не
очень-то вписывается в рамки
обычного представления о
милицейском начальнике.
Предпочитает поступать не как все,
а по своему разумению. Мог
отказаться — так было не однажды —
от выгодной должности. А спустя
годы оказывалось, что он ничего при
этом не потерял. И даже наоборот.
Недаром говорят: "Хорошее — враг
лучшего".

В 1978 году
Александр Россов как лучший сыщик
получил направление в Киевскую
высшую школу МВД СССР. Это было одно
из самых сильных учебных заведений
Министерства — не случайно имя
Дзержинского, за которое всерьез
боролись тогда вузы, готовившие
кадры для органов, было присвоено
не Московской академии МВД, а
Киевской высшей школе милиции.
Здесь работали профессора и
доктора, по чьим книжкам учился
тогда весь Союз, конкурс при
поступлении был 8 человек на место.

Провинциальному
оперу, чья дипломная работа заняла
первое место среди учебных
заведений МВД, была предложена
блестящая перспектива: место на
кафедре оперативной работы, учеба в
адъюнктуре и в ближайшем будущем
защита диссертации. Россов
отказался, заявив, что хочет
работать в милиции и непременно в
своей, иркутской. Чем немало изумил
председателя комиссии по
распределению Черненко. "Первый
раз вижу такого дурака", — сказал
брат будущего генсека.

Так
столичную жизнь и престижную
научную работу Россов променял на
должность заместителя начальника
отстающего райотдела милиции в
далеком поселке Залари Иркутской
области. Ему понадобилось два года,
чтобы вывести этот последний по
всем показателям коллектив на
первое место и получить областное
знамя. И тем заслужить право
переехать в Иркутск, где ему было
доверено руководить оперативной
работой в Куйбышевском райотделе.
Когда тот стал первым по всем
показателям, Россов пересел в новое
кресло. Не в буквальном смысле,
конечно. Потому что милиция
Иркутско-сельского района, которой
пришлось руководить, ютилась тогда
в полусгнившем сарае с
соответствующим интерьером.
Собственно, и руководить-то там
оказалось практически некем: 60%
личного состава было выброшено на
улицу после проверки МВД,
возглавляемой печально знаменитым
"черным полковником" Сванидзе.

Через три
года краж в районе не было даже на
дачах, а сотрудники справляли
новоселье в более чем приличном по
тем временам помещении. Добиться
последнего Россову помогла
выходка, за которую тогда легко
можно было поплатиться
партбилетом. Начальник райотдела
самовольно занял освободившееся
общежитие сельхозтехникума на
улице Александра Невского.
Разбираться с ЧП приехали
председатель Иркутского
горисполкома Шкуропат и первый
секретарь обкома КПСС Потапов.
Партийный вождь пытался было
урезонить зарвавшегося майора.
"Да мы в ЦК в таком кабинете,
бывало, втроем сидели", — сказал
он примирительно. "Вы в таком
кабинете сидели, а мы работаем", —
не моргнув глазом, отпарировал
майор. После чего вручил партийному
руководителю расчеты, какое по
нормам полагается помещение для
нормального функционирования
районного отделения милиции. Очень
скоро коллектив въехал в здание,
где все эти требования были учтены.
А сам Россов получил очередное
назначение — заместителем
начальника областного угрозыска.
Окончив в 1991 году Академию МВД СССР,
он принял только что созданное
управление внутренних дел города
Иркутска.

Наверное, это
были самые трудные для него годы. Не
только потому, что городская
милиция представляла тогда
печальное зрелище. Рост
преступлений в областном центре
достиг в 91-м 27 процентов, а тяжких —
даже 54. Раскрываемость составляла
всего 23%. Из двух тысяч сотрудников
(это на 16 тысяч преступлений в год!)
треть имела стаж менее года. Трудно
было по другой, субъективной
причине: Россов пришелся не ко
двору новому командиру.

Подполковник
Михаил Никифоров, назначенный
начальником УВД в 1992 году, был из
"варягов". В первом интервью,
помнится, я задала ему вопрос: "Не
боитесь, что не угодите
администрации и вылетите из кресла,
как ваши предшественники?" Он
убежденно ответил: "Это мне не
грозит. Я умею пройти в тапочках
там, где другие прутся в сапогах".
Так и было. Подполковник,
дослужившийся в Иркутске до
генерал-лейтенанта, умел ловко
лавировать среди чиновничьих
кабинетов. Он оставался у местной
власти на хорошем счету — даже
несмотря на то, что все эти годы
Иркутская область занимала второе
(редко — третье) место снизу по
раскрываемости преступлений в
России. Россов же со своей
прямолинейностью, склонностью
отстаивать собственное мнение и
резать на больших совещаниях
правду-матку, не стесняясь в
выражениях, находился тогда под
большим давлением начальника и
областной администрации. Сколько
помню, вечно ходили слухи о том, что
его "вот после этой-то проверки
уж точно выгонят".

В 93-м Россова
почти "дожали" — он дал
согласие на должность начальника
УВД Калининградской области. После
очередной комиссии проверяющий из
Министерства его убедил: "Все
равно здесь работать не дадут". В
Калининградской же области
преступность была меньше, чем в
городе Иркутске, тогда как
численность милиции в 2,5 раза
больше. Министр Ерин уже подписал
приказ о новом назначении Россова,
которое тот принял без оптимизма,
рассматривая его чем-то вроде
ссылки. Но ехать в нее не пришлось:
помог наш брат — журналист, падкий
до сенсаций, высосанных из пальца. В
Калининградской областной газете
вышла статья "Янтарная дача
генерала Дунаева", где,
разоблачив бывшего замминистра,
обозвали будущего назначенца
Россова его ставленником. Россов
встречался с опальным генералом
всего один раз, когда получал от
него втык за какие-то недостатки в
работе. Но отмываться, разумеется,
не посчитал нужным — переезд просто
не состоялся.

Жизнь,
конечно, штука полосатая. Но у
Россова черная полоса затянулась
сверх всякой меры — все шло вкривь и
вкось. В тот же год он расстался с
женой. Сын — подросток ушел с отцом
почувствовав его правоту.
Министерство отрабатывало вариант
назначения Россова в УВД
Владимирской области. Но полковник
не стал дожидаться выгодного
местечка, не захотел судиться с
бывшей супругой из-за квартиры и не
пожелал просить у городских
властей, чтобы ему выделили
жилплощадь. Он просто написал
рапорт о переводе в сельский район,
где жилищный вопрос решился бы сам
собой. Перевод не состоялся из-за
вмешательства мэра города Иркутска
Бориса Говорина. Начальник милиции
остался на своем месте и получил
квартиру.

Тот факт, что
генерал Россов сегодня попал под
обстрел журналистов, и его имя
можно найти едва ли не в любом
номере многочисленных
предвыборных газет и листовок,
связано с его отношениями с
нынешним губернатором. Деловыми,
конечно, других просто нет и
никогда не было. В гости они друг к
другу не ходят, семьями на природу
не выезжают. Но когда Борис Говорин
был мэром, а Россов — начальником
ГУВД, штаты иркутской милиции
увеличились на две тысячи человек
(столько же, кстати, насчитывал
основной личный состав), для чего
выделялись средства из местного
бюджета. Свердловская, Ленинская
милиция, городское управление
переехали в новые здания. На
бюджетные деньги обучались
специалисты, сотрудникам
выделялись квартиры. Насколько
знаю, благодарности городской
администрации и лично мэру за
поддержку милиции Россов сроду не
испытывал, считая, наверное
справедливо, что все это в порядке
вещей.

В 1998 году
полковник Россов стал начальником
областного УВД, сменив на этом
посту генерал-лейтенанта "в
тапочках" Никифорова. И тут-же
стал объектом "черного пиара",
обвиненный в том, что он —
"губернаторский опричник". Что
при нем, якобы, и коррупция
возросла, и с наркомафией не
борется и вообще, как заявила одна
из газет, "потопил область в
криминале". Не больше и не меньше.

В борьбе
против генерала Россова в ход пошли
такие козыри, как традиционно
высокий уровень преступности в
области и усложняющаяся год от года
криминогенная ситуация. Но как бы
не жонглировали статистическими
данными и не расписывали кровавые
убийства (процент расследованных у
нас, кстати, выше, чем в среднем по
России) — но лишь при Россове
впервые за много лет Иркутское УВД
вышло по показателям в середняки, и
область перестала, наконец,
поминаться в десятке регионов с
самой низкой в стране
раскрываемостью преступлений.
Глупо не признавать очевидного.

И опять я
слышу от "доброжелателей", что
генерала "вот-вот, на этот раз уже
точно, снимут". Да кто знает,
снимут или повысят, а главное — что
от этого изменится? Только не наше
мнение об этом человеке. Ведь
Россов — свой. Он даже в отпуске
дальше Байкала никогда не уезжал.
Здесь живут его пожилые родители,
которым он помогает управиться с
нехитрым деревенским хозяйством.
Здесь его сын Сережа принял решение
пойти по стопам отца — окончил
Восточно — Сибирский институт МВД
России, поступил в аспирантуру и
приступил к работе в Иркутском НИИ
Министерства внутренних дел. Здесь
предстоит расти и маленькому Мишке,
который родился у них с Аленой год
назад. Когда жизнь человека
проходит на твоих глазах, ты знаешь,
какой он профессионал в своем деле,
какой заботливый отец, преданный
сын и надежный друг, — ну что может
поколебать твое мнение о нем?