Карта
крапленой колоды

Политическая
борьба не ведает нравственных
ориентиров: чем круче вираж, тем
наглее ложь как главный аргумент в
споре. Это противно. Горько потому,
что чем полезнее, необходимее
Приангарью что-то из обретений
последних лет, обязанных воле,
энергии нынешней власти, тем
отвязней наветы ее оппонентов.
Казалось бы, как можно лечебное
учреждение, современнейшее по
оснащению, поднявшее практическую
медицину области на качественно
иной уровень, сделать картой в
крапленой колоде? А вот поди ж ты — в
потоке инсинуаций, обрушившихся на
Иркутский межрегиональный
диагностический центр, сегодня
можно захлебнуться. Расчет
примитивен, но психологически
выверен — представить
"массовке", через пару недель
отправляющейся на выборы
губернатора, диагностический центр
этакой элитной "поликлиникой",
в которой чем богаче больной, тем
угодливее перед ним врач.
Разумеется, "народные
заступники" сами прекрасно
осведомлены о принципе работы
диагностического центра,
подчиненном интересам
общедоступного здравоохранения. Но
эти знания — для посвященных; для
кукловодов, играющих нервами людей,
как нитками, на которых болтаются
картонные паяцы. Для "толпы" —
только подтасовка фактов; только
черный пиар, таранящий
общественное сознание, чем
болезненнее, тем лучше.

30 мая
"Восточно-Сибирская правда"
опубликовала интервью по этому
поводу с главным врачом
диагностического центра Игорем
Ушаковым, озаглавленное так:
"Каждому свое — кому помогать
людям, кому заниматься клеветой".
Спустя месяц "Восточно-Сибирские
вести" поместили гневную
отповедь госпожи Чебаненко Б.Б.,
обиженной на диагностический центр
за казенное, как она уверена, к ней
отношение и сердитой на нашу газету
за то, что в ней главный врач
диагностического центра делом
назвал работу всего коллектива, а
клеветой — возводимую на коллектив
напраслину.

Публичное
выступление госпожи Чебаненко Б.Б.
не было лично для меня ни случайным,
ни неожиданным. Она предупредила о
нем в письме, присланном как отклик
на интервью главного врача
диагностического центра.
"Единственная возможность у
жителей области выплеснуть свое
недовольство, — написала госпожа
Чебаненко, — появляется в
предвыборный период, когда
возникает оппозиционная печать, за
что ей большое спасибо". Мне,
правда, хотелось бы заметить, что
"выплеснуть свое
недовольство" она могла бы и
раньше, обратясь хотя бы в
прокуратуру с жалобой на то, что
диагностический центр поставил ее
жизнь под угрозу. Обвинение
достаточно серьезно для того, чтобы
молчать о нем целый год. Но
"предвыборный период"
показался госпоже Чебаненко более
подходящим. Не потому ли, что
действительно скрупулезный и
непредвзятый разбор жалобы (мне,
кстати, известно, что попытка
разобраться со всеми претензиями в
областном комитете по
здравоохранению была воспринята
госпожой Чебаненко как "давление
на нее") менее эффектен, чем
вызов, брошенный "чиновникам от
здравоохранения" с публичной
трибуны?

Но, как
говорится, вольному воля. И каждый
из нас выбирает тот способ
выражения мыслей и чувств, который
кажется ему наиболее разумным и
честным. Вот передо мной лежит
пухлая папка ответов на все
претензии госпожи Чебаненко —
подробных, с отслеженными числами
всех ее обращений в
диагностический центр, с подробным
объяснением по каждому пункту ее
жалобы. Все, что касается
специальных вопросов имеющегося у
нее заболевания, я уверена, должно
остаться за рамками вынесенного на
люди спора. Это вне дискуссий! Но
есть упреки, на которые мне бы
хотелось ответить в полный голос.
"Если бы вы, — обращается лично ко
мне госпожа Чебаненко, —
послушавшись опытных советчиков,
уже побывавших в этом центре,
предложили бы заплатить, вас бы
приняли незамедлительно; в центре
скрыто вымогают оплату услуг". Но
сама госпожа Чебаненко обращалась
в центр три раза, причем два раза
сверх квоты своей поликлиники.
Исследований, проведенных по
поводу ее диагноза, было сделано
больше, чем просил врач ее
поликлиники. Ни одно исследоавние
не было платным. Проходя по
кабинетам, госпожа Чебаненко имела
в руках лишь так называемый
"маршрутный лист", как и все
остальные пациенты. На нем никаким
тайным знаком не было обозначено,
платный или нет пациент стоит перед
врачом. Ни один медик
диагностического центра не ведает,
с кем он имеет дело; из фонда ли
обязательного медицинского
страхования, из областного ли
бюджета или из собственного
кармана оплачено всегда дорогое
исследование, необходимое
человеку. К сведению всех, кому еще
предстоит прийти в центр — таков
порядок, заведенный здесь
изначально.

Впрочем,
привилегированные пациенты
все-таки в Иркутском
диагностическом центре есть! И я их
сейчас назову. Это — ветераны
Великой Отечественной и афганской
войн; это воспитанники детских
домов и приютов; это одинокие и
вдовствующие женщины, получившие
возможность обследовать своих
детей в Иркутске; это ребята,
возвращающиеся из Чечни. Я говорю
об этом с полным правом, поскольку
встречалась с ними, разговаривала и
узнавала вещи, которые
"оппозиционной прессе"
"освещать" совсем невыгодно.
Хотя бы то, как во сто крат
экономятся деньги в
малообеспеченных семьях,
избавленных от необходимости везти
больного ребенка в Москву; как
благодаря бесплатным
исследованиям составляется
индивидуальная карта развития
каждого малыша из детского приюта;
как начинается диагностическим
центром бесплатное обследование
всех живущих в области ветеранов —
учителей и врачей. В отличие от тех,
кто "готов выплеснуть свое
недовольство в предвыборный
период", Иркутский
диагностический центр не
приспосабливает свою
благотворительную деятельность к
горячему моменту. Да и как
определить, где кончаются
предписанные центру обязанности по
оказанию бесплатной помощи
пациентам и начинается его
благотворительность? За все время
своего существования, с девяносто
девятого года и по сегодняшний
день, более 70 процентов всех
проведенных исследований
бесплатны. Вернее, они
профинансированы бюджетом, или
каким-то сильным предприятием для
своих работников, либо фондом ОМС. И
лишь 30 процентов — исследования
платные. Это что —
благоворительность или
обязанность лечебного учреждения?
Из средств, поступающих в кассу
диагностического центра за платные
услуги, немало тратится на
приобретение дорогих расходных
материалов, без которых
исследования невозможны. Это
благотворительность или
обязанность? Работа в регистратуре
человека с высшим образованием за
500 рублей в месяц; ставки врачей,
которые намного ниже, чем в
подобных лечебных учреждениях
обеих российских столиц, — это
обязанность или
благотворительность? Если перед
человеком, пришедшим в центр по
квоте поликлиники или стационара с
направлением на одно какое-то
конкретное исследование, вдруг
встает призрак онкологического
заболевания, и ему, уже по
усмотрению самих врачей
диагностического центра, проводят,
разумеется, бесплатно, столько
исследований, сколько необходимо, —
это обязанность или
благотворительность?

Это не
риторические вопросы! Это —
информация к размышлению
доверяющим для черного пиара.
Госпожа Чебаненко с его помощью
"выплеснула свое
недовольство". Если ей полегчало,
я рада…

Элла
Климова
"Восточно-Сибирская правда"