Ход
времени

Как жесток
он, ход времени! Вот и Великая
Отечественная со всей своей
жертвенностью и жестокостью, со
всем своим ожесточением и
отчаянием осталась в минувшем веке.
Да что там в минувшем веке! Она
осталась в уже отчалившем втором
тысячелетии новой эры. Но пока еще
не ушли все ее солдаты, пока есть
поколение, вскользь задетое ею,
Великая Отечественная все равно в
сегодняшнем дне. В хрупких
фронтовых треугольниках, в цепкой
стариковской памяти, в зыбких
очертаниях военного детства. Та
война, переломившая двадцатое
столетие на две неравных половины —
до и после нее — все еще с нами. И
хотя часы, заведенные историей,
никому не дано остановить, так уж
устроены мы, люди: свое прошлое
бережем, каким бы тягостным оно ни
было. И чем горше груз пережитого,
тем сердцу дороже. В конце концов,
именно он и оправдывает наше земное
существование.

Внимательный
читатель, наверное, заметил
постоянную рубрику полосы писем —
"Это наша с тобой биография". В
потоке жалоб, просьб, сетований на
невезение письма, публикуемые под
этой рубрикой, такие личные и
безыскусные, свидетельствуют о
торжестве духа над сиюминутностью.
Конечно, когда-нибудь, и неизбежно,
наступит пора, когда миллионы
перепаханных той войной судеб
поглотит одно маленькое тире между
двумя датами: 1941-й — 1945-й. Но я
убеждена: от нас, живущих, от тех,
кто намного моложе ветеранов, но
уже вступил в сознательную жизнь,
зависит, как долго эти две даты
будут хранить живое тепло назло
бетону, бронзе и граниту
монументов. Индивидуальная память
каждого из нас свята. Но хранителем
общей памяти, объединяющей нас,
таких разных, в единый народ, должно
быть государство. Майские
торжественные шествия ветеранов по
центральным площадям российских
городов; скорбный колокольный звон
и склоненные знамена в самый
длинный день в году, нареченный
Днем памяти и скорби; прекрасные
песни военных лет, хотя бы на миг
заставляющие молчать эстрадный
ширпотреб, — все это необходимый
официальный ритуал. Но что за ним?

Я долго
думала, не поместить ли письмо
Антонины Васильевны Ивашиной из
Свирска тоже под рубрику "Наша с
тобой биография". Ведь и оно о
пережитом и переживаемом. Но потом
решила: исповедь этой женщины,
дочери погибшего под Кенигсбергом
российского солдата, должна стоять
наособицу. Потому что ее рассказ о
самом больном и самом
принципиальном: о том, каким
всесильным оказывается "Его
Величество Государственный
Параграф", подминающий память и
напрочь перечеркивающий смысл всех
обязательных мероприятий. Солдату,
сложившему голову за два месяца до
победы, голос дочери не услыхать.
Очень важно, услышим ли мы его,
услышит ли держава по имени
Россия…

Элла
КЛИМОВА
отдел писем "ВСП"