Неласковый
Баяндай

Геннадий ПРУЦКОВ
"Восточно-Сибирская правда"

Баяндай
никогда не слыл хлеборобным краем,
хотя немало у него богатых земель.
Здесь, как нигде в нашей области,
особенно суровые условия для
ведения сельского хозяйства. Зато,
когда обойдут его стороной ранние
заморозки, прольют немного дожди,
он получает немало зерна. Помню, как
в наиболее удачный год Люрский
совхоз получил столько хлеба, что
никакие амбары не могли вместить. И
тогда директор Маслов выгнал из
гаража все автомашины на улицу.
Зато хлеб был под крышей. До сих пор
удивляюсь, как удавалось тому же
Анатолию Табинаеву возделывать
гречиху в своем северном Хоготе.
Сам видел то созревающее поле. Вот и
Бушков уже в пореформенное время в
Шаманке выращивал и гречиху, и
семена рапса. Причем урожаи получал
весьма неплохие. Но вот такие
отменные результаты удаются
наиболее опытным, талантливым
хлеборобам. В целом же район очень
сильно и часто страдает от
природных катаклизмов.

Тем не менее,
несмотря на все капризы природы, в
прошлом жил район,
развивался,строился. За счет чего?
За счет помощи государства? Не
только. Вообще местные труженики
никогда нахлебниками у государства
не были. А вот кормильцами… Они
успешно занимались производством
мяса, умело осваивая принципы
специализации и концентрации
производства. А здешняя говядина,
между прочим, наряду с ольхонской,
качугской и нукутской, считается
наиболее вкусной. Ее предпочитают
гурманы. Остальным отраслям
животноводства тоже уделялось
немало внимания.

Чтобы не быть
голословным, приведу некоторые
цифры. В 80-е годы колхозы, совхозы и
межхозяйственное объединение по
откорму скота поставляло городу
свыше трех тысяч тонн мяса, более 17
тыс. тонн молока и реализовывало,
кроме того, более 500 тонн шерсти.
Платили тогда полной мерой. Это и
позволяло на свои деньги
приобретать не столь дорогие
удобрения и вносить до 26 тысяч
центнеров ( это в 20-40 раз больше, чем
вносится сейчас). Поэтому у такого
рачительного хозяина, как у
директора Гаханского совхоза Орла
Аракшинова, при благоприятных
условиях каждый гектар давал до 31
центнера зерна с гектара.

Однако с
началом реформ все стало валиться:
специализация и концентрация
производства, система закупок и
централизованных цен, в прошлом
осталась и забота государства об
аграрном секторе, о насыщении рынка
собственноми продуктами питания
числом побольше, ценою ниже.

За последнее
десятилетие поголовье крупного
рогатого скота в коллективных
хозяйствах резко сократилось,
основательно ужалось и дойное
стадо. Сегодня ни в одном
предприятии сельхозуправления нет
ни одной овцы. Ножницы цен под
корень подрезают сельскую
экономику. И не только одного
Баяндая. За последние десять лет в
целом по Усть-Ордынскому
автономному округу поголовье овец
сократилось почти в 30 раз, свиней —
в 12, крупного рогатого скота — в 3,8
раза. Резко ужалось зерновое поле.
Что тогда говорить о районе,
который находится в наиболее
сложных условияхъ, где хлеб растят
на вечной мерзлоте?

Мы много
говорим о падении в аграрном
секторе, называем самые различные
причины, но при этом упускаем две
весьма существенные. Первая
заключается в том, что крестьянин
не может в соответствии с затратами
отстаивать свою цену. Цену диктует
не только потребитель, но и
перекупщик. Даже пробивной,
знергичный и многоопытный Бушков и
тот ради своевременного завершения
посевной вынужден был за бесценок
продавать коровью тушу на Якутском
тракте. Если воспользоваться
долларовым эквивалентом, то
окажется, что закупочная цена на
говядину за минувшее десятилетие
снизилась почти втрое. Перекупщик,
конечно, давал бы немного больше да
в городе он тогда серьезного навара
лишится. И сам город за истекшее
десятилетие основательно обеднел.
Как ни много колбасы в магазинах, но
она редкость во многих семьях. Да и
суп с мясом не у всех бывает. Именно
низкая платежеспособность
населения и сдерживает рост
розничных цен, сохраняя хрупкое
равновесие между спросом и
предложеннием на невысоком ценовом
уровне. Все это и снижает резко
доходы села, добивает его
экономику.

Перед лицом
внезапно обрушившихся трудностей
ломались не самые стойкие
коллективы. Разваливается некогда
хорошо шедший в гору совхоз
"Гаханский". Сбегает в поисках
лучшей доли Харагунская бригада
колхоза "Путь Ленина" и
превращается в агрофирму.
Раскалывается на мелкие одна
деревня — один колхоз
"Ользоновский", бывший в
далеком прошлом совхозом-гигантом.
Действуя по принципу "А мы что,
рыжие?" перестает сеять совхоз
"Память Борсоева". Он
находится в самой суровой зоне. В
его тайге не растет сосна, на полях
не водится овсюг, а в домах —
тараканы. Но ведь когда-то сеяло,
возделывало хлеба хозяйство.

Самое верное
— ругать реформы, ругать Москву.
Есть за что. Но в нашем случае не
обошлось и без местного
"человеческого фактора".
Где-то оказались очень слабые
руководители, а вместе с тем время
сформировало новую генерацию
лидеров, зараженных зудом
реформаторства. Зачем нам,
допустим, совхоз? Давайте создадим
агрофирму. Агрофирма катится вниз.
Зачем нам пахать и сеять? Лучше лес
валить, чем урожай растить. Уж
здесь-то заработаем. Но, как
говорится, пошли по шерсть, да
вернулись стрижеными. Ах, раз нет в
жизни счастья, давайте
самораспустимся. Именно такая
трансформация произошла с совхозом
"Баяндаевский". Обидно, что
бывший его руководитель, который
так много сделал в 80-е годы для
развития и укрепления хозяйства,
впоследствии увлекся нигде не
апробированными новациями. Раньше
предприятие содержало две тысячи
голов скота, 3,5 тыс. овец,
производило более четырех тысяч
тонн зерна, теперь нет ни агрофирмы,
ни совхоза, а значит, и прежнего
стада, прежних отар.

Что такое
исчезновение предприятия? Это не
только потеря работы, заработка,
натуроплаты для сельского
труженика. Это потеря
значительного количества
продукции, которая производилась
на той земле. А вместе с тем и
порождение целого ряда
социально-экономических проблем.
Если небольшой СХПК имени Чапаева в
1998 году перечислил на образование,
транспорт, милицию и т.д. около 200
тыс. рублей, то умирающиее, но
довольно-таки крупное ОАО
"Баяндай" отдало в местный
бюджет в 12 раз меньше. Сегодня и
этих средств район не может
получить. Ибо нет предприятий и не с
кого собирать. Не идут платежи в
пенсионный фонд, на медицинское и
социальное страхование. Чем это
может обернуться? Допустим, Иван
Доржиев чего доброго сломает ногу
на личном покосе, в больницу его
отвезут, гипс наложат, а дальше что?
У него же полиса нет. А как быть с
пенсионным обеспечением, если
человек не трудится на
производстве? Район, конечно, не
бросает в беде бедолаг, но делать
это приходится за счет других. Вот к
чему привели реформы и стремление
наиболее ретивых обогнать время.

Однако как ни
трудно, как ни сложно складываются
отношения в экономической сфере
(сейчас об этом пишут самые
продвинутые сторонники новаций), но
не теряют веры баяндаевские
хлеборобы, не впадают в панику. Они
живут надеждой на лучшее. И не
только надеются. Вернулась в
кооператив "Путь Ленина"
бывшая агрофирма "Харагун". Ее
труженики рады до смерти, что
приняли их в отеческий дом. На
гаханской земле сложилась
небольшая инициативная группа во
главе с бывшим главным инженером
Виталием Доржиевым по
восстановлению хозяйства.
Собирается техника, скот,
инвентарь. Из обломков
развалившегося хозяйства
создается новое. Фермеры и
крестьяне-индивидуалы, проживающие
на территории бывшей агрофирмы
"Баяндай", образуют ассоциацию
фермерских и крестьянских
хозяйств. Встрепенулась и Кырма,
где была центральная усадьба
совхоза "Память Борсоева".
Вышла она в поле. Посеяла хлеба.
Пока что серые.

Меняется
психология руководителей, ищут
новые подходы лидеры района. Сам
Баяндай пытается адаптироваться к
новым необычным условиям. Особое
внимание уделяется развитию
личного подсобного хозяйства.
Вообще-то личное подсобное — это
"слабое место" нынешнего главы
администрации Табинаева. Еще в
середине 80-х годов, будучи
директором Хоготовского совхоза,
начал Анатолий Прокопьевич
проводить эксперименты по
кооперации индивидуального
сектора и государственного.
Помогал строить крупные стайки,
целые фермы для частника. Пенсионер
Буйзанов, например, получая от
совхоза зерно, выращивал 50 и более
поросят. Этот поиск начал давать
неплохие результаты. Не случайно
именно на базе "Хоготовского"
областной агропром проводил
семинары. Но потом экономическая и
политическая ситуация круто
изменилась и все полетело в
тартарары. Но все равно. Любовь
баяндаевцев к живности, к личному
подворью неистребима. Этим они и
живут. Именно они являются ведущими
поставщиками мяса, молочных
продуктов и маленьких поросят на
рынки Иркутска. Их продукция уже
так хорошо себя зарекомендовала,
что кое-кто из продавцов выдает
свой неведомо откуда полученный
товар за баяндаевский. Но это
частности.

Являясь
сторонником приоритетного
развития коллективного,
государственного сектора, я должен
отметить и другое. Уже ни один год
на самых различных уровнях —
столичных, областных и окружных, —
много говорят о создании среднего
класса, куда входят по определению
мелкий собственник, учитель,
инженер, журналист и т.д. Говорят
много, но появление такого
влиятельного класса не
чувствуется. А в Бандае он все-таки
формируется. И ведущим
представителем его является
труженик-фермер. Он не изгой и не
прощелыга. Представители этого
слоя трудового крестьянства в
центре внимания, по заслугам им
почет и уважение. Все-таки они тоже
приумножают общественное
богатство.

Анализируя
все эти тенденции, направления,
невольно приходишь к выводу, что в
районе складывается новая система
жизнедеятельности. Да, уровень, на
котором оказался Баяндай, высоким
не назовешь. Но сейчас происходит
собирание сил, отрабатывается
механизм функционирования. С тем,
чтобы в дальнейшем снова можно было
пойти в гору. И по мере восхождения
роль сельского труженика как
кормильца будет все больше
возрастать.