От
традиционности до эксперимента

Светлана ЖАРТУН

151-й сезон академический
драматический театр имени
Охлопкова закончил постановкой
пьесы А. Вампилова "Прошлым летом
в Чулимске". Впереди — гастроли в
Киеве и Одессе, позади —
блистательный юбилей, премьерные
спектакли, споры о них, размышления
о пережитом.

Сезон
оказался напряженным. Юбилей, на
организацию и проведение которого
были затрачены колоссальные силы,
казалось, должен был истощить
энергию театра, перевести
творческое напряжение на щадящий
режим. Нет, восемь премьер
посмотрели зрители на основной и
камерной сценах — рекордное
количество. Этот творческий
марафон говорит о том, что театр
оказался стабильно и плодотворно
работающим организмом. Коллектив
не отказывался и от экспериментов,
постановок с допуском риска, как в
выборе драматургии, так и
режиссеров, приглашенных для них.

Какими
разными по возрасту и эстетическим
устремлениям оказались эти
режиссеры! Умудренный жизненным и
творческим опытом Юрий Жигульский,
экспансивный, находящийся в
постоянном движении петербуржец
Владимир Михельсон, эстет, Артур
Офенгейм с задатками вундеркинда и,
на первый взгляд, кажущийся
вальяжным Геннадий Шапошников.

Репертуар
сезона был разнообразным.
По-прежнему большое внимание
уделялось классике: от
древнегреческого Софокла к нашим
русским столпам драматургии —
Гоголю и Горькому. Зарубежные пьесы
Кампаниле и Герне представляли
комедию, а странная, зашифрованная
манера японца Бэцуяку — притчу.
Современной русской драматургии в
репертуаре не было, найти хорошую
пьесу сегодня трудно. Но есть
Александр Вампилов с его
непроходящими темами любви,
одиночества, непонимания человека
человеком и сострадания к нему.

Впрочем,
современным во всех отношениях,
оказался спектакль "Ревизор".
Его язык прост, поступки героев
понятны, характеры узнаваемы.
Режиссер Сергей Тищенко создал на
сцене среду обитания, в которой
сильный подчиняется слабому, умный
— дураку, а все вместе живут в
стране взяточничества, холуйства и
чинопочитания.

Спектакль
можно было бы высоко оценить, если
бы не исполнительская
разрозненность актеров на сцене.
Каждый герой существует как бы сам
по себе, независимо от
обстоятельств, предлагаемых
сюжетом. Актеры поставлены в
условия, где вольно или невольно
солируют, не стараясь партнировать
друг с другом.

Надо
заметить, что слабой
ансамблевостью грешат многие
спектакли академического театра и,
казалось, этот недостаток в работе
у актеров непреодолим. Но
блистательным опровержением того
стал спектакль московского
режиссера Юрия Жигульского
"Отец", поставленный по пьесе
Горького "Последние". Хорошее
актерское взаимодействие создало
на сцене атмосферу подлинной семьи,
которая, по спектаклю, больна. Одним
ее членам суждено страдать от
физических недугов, другие
разложились морально.

Спектакль по
жанру определен как "трагический
балаган". Этот балаган состоялся.
Правда, не сразу, на первых
публичных показах он переходил со
сцены в зрительный зал будто через
стекло, не хватало дыхания
подлинной жизни, нерва,
напряженного соединения
персонажей пьесы с героями
спектакля. Но Юрий Жигульский
настолько точно по мысли и
выразительно по внешнему рисунку
поставил спектакль, что
понадобилось только время, чтобы
"Отец" по-настоящему ожил,
задышал, передал состояние семьи —
болезненной, любящей,
взаимоуничтожающей.

Постановки
классических пьес на основной
сцене продолжили режиссеры
заслуженный артист Геннадий Гущин
со спектаклем "Сидеть! Лежать!
Любить!" по пьесе американского
драматурга А.Р. Герни и Владимир
Михельсон с фарсом итальянца
Акилле Кампаниле "Бедный
Пьеро". Оба спектакля выбиваются
из рамок привычной комедии.

У спектакля
"Сидеть! Лежать! Любить!"
поклонников много, особенно среди
"собачников". Удивляет, а
некоторых и раздражает "Бедный
Пьеро". Эта работа театра
экспериментальна, основана на
режиссерской и актерской
импровизации. Владимир Михельсон,
дописывая и подправляя текст пьесы,
приблизил ее к итальянской комедии
масок, масочно решены и все ее
персонажи. Четко прочитывается
подтекст спектакля: все
нагромождения невероятных событий,
происходящих на сцене, и есть
настоящий Театр. Он может быть
разным — "от великого до
смешного", в нем проявляются вся
гамма человеческих чувств,
стремление невозможное сделать
возможным, желаемое —
действительным.

Надо
заметить, что трактовка спектакля
не проста, он неровен в
постановочных приемах и актерской
игре, но для тех, кто любит
откровенную театральность,
неожиданные повороты сюжета,
"Бедный Пьеро" — настоящий
праздник театра, его стихия,
свободный поток сознания.

Парадокс
двух премьер марта заключается в
"перевертыше", произошедшем с
их режиссерскими установками:
экспериментальный спектакль был
поставлен на основной сцене, а
академически строгий
"Эдип-царь" — на камерной,
собственно предназначенной для
театральных изысканий. Высокая
трагедия привнесла на сцену
камерного театра недостающую
атмосферу строгой гармонии, в
которой режиссура и декорации
существуют в едином замысле, а
актеры (все, без исключения)
наполнены подлинной страстью.

Практически
без перерыва Артур Офенгейм
приступил к постановке
спектакля-притчи "Город и
самолет" по пьесе японского
драматурга Минору Бэцуяку, в
котором сценографию, костюмы,
музыкальное оформление
представляет в одном лице.
Колоссальная нагрузка не могла не
сказаться на решении спектакля,
который показался в большей
степени знаковым. "Поток
сознания" режиссера актеры
передают с удивлением или
бесстрастием, приближенными к
инфернальному, бликующему, полному
предчувствий и загадок, разгадок у
которых нет. Артур Офенгейм
проявился как режиссер высокой
культуры, который знает законы
сценических построений и умеет
по-настоящему доверительно и
подробно работать с актерами. Так
что не случайно к концу сезона
Артур Офенгейм назначен на
должность главного режиссера
театра.

Подводя
итоги работы, можно было бы
опустить этот момент, сделать его
сюрпризом для поклонников театра и
режиссера к предстоящему сезону.
Но, опережая события, скажем, что
это важное решение необходимо было
принять давно. Театр в последние
годы осуществлял свою творческую
деятельность фрагментарно,
выстраивая репертуар из отдельных,
не связанных общей идеей
спектаклей. Одни могли быть более
удачными, другие менее, но
собранные вместе, они не решали
многих проблем, например,
планомерной актерской занятости.
Приезжие режиссеры для своих
постановок выбирают тех, кого
видели на сцене, и не подозревали о
потенциале других, кто находится в
простое. Существует и проблема
объединения всей труппы, которая
обязательно должна состоять из
индивидуальностей, но подчиняться
единой исполнительской стилистике.

Вот, пожалуй,
и все. Остался спектакль "Прошлым
летом в Чулимске" Александра
Вампилова. Но это премьера июня
заслуживает отдельного разговора.