"Главные
начальники" края

Лев ДАМЕШЕК,
профессор

Иркутск, как
и большинство сибирских городов,
возник как военно-административный
центр для облегчения продвижения
отрядов русских землепроходцев на
восток. Особенностью Иркутска,
отличавшей его от остальных
городов Зауралья, стало сочетание
тенденций городского развития с
проводимыми административными
преобразованиями в крае. Уже с 1682 г.
Иркутск — центр самостоятельного
воеводства, в 1686 г. он утверждается
в звании города, в 1722 г. становится
провинциальным, а в 1764 г. —
губернским центром. Быстро росло и
население Иркутска. Если в конце 17
в. оно исчислялось в 1000 человек, то в
1825 г. в городе насчитывалось уже
свыше 14 тыс. жителей. Накануне
отмены крепостного права в 1861 г.
Иркутск стал самым крупным городом
азиатской России с населением в 28
тыс. человек. Особенности
геополитического положения в
сочетании с экономической мощью
иркутского купечества
способствовали превращению
Иркутска в форпост России в Азии,
опорный центр державы на Востоке.

Велика была
роль Иркутска в административных
делах. С конца 18 в. наш город
становится местом сосредоточения
власти трех уровней: городского
самоуправления, губернской
администрации и
Восточно-Сибирского, впоследствии
Иркутского,
генерал-губернаторства,
просуществовавшего, в отличие от
Западной Сибири, до 1917 г.

Если органы
городского самоуправления
выбирались городским населением,
то губернаторы и
генерал-губернаторы назначались в
столице. В далекой Восточной Сибири
"хозяином" огромной
территории, простиравшейся от
Енисея до Тихого океана, был,
конечно, генерал-губернатор. В 19 в.
генерал-губернатор превращается
все больше в фигуру политическую,
призванную поддерживать и
укреплять порядок и целостность
империи. При низком контроле из
центра большинство
генерал-губернаторов действовало
полновластно, их власть носила не
правовой, а во многом личностный
характер. Не случайно в обиходе и
местной печати генерал-губернатора
называли "господин главный
начальник края". Назначение
генерал-губернатора, в отличие от
губернатора, было прерогативой
императора. Как правило, ими были
лица, лично известные государю,
отличившиеся как на военном, так и
хозяйственном поприще. Соединение
в одних руках военной и гражданской
власти делало компетенцию
генерал-губернатора огромной, им
принадлежало "высшее"
заведование государственными
имуществами, казенными лесами,
снабжение хлебом и солью, попечение
над учебными и лечебными
заведениями. Предметами
"особенного" управления были
политическая и уголовная ссылка,
"инородцы", казенная палата,
акцизное и почтовое управление.
Иркутские гражданские губернаторы
имели и чрезвычайные полномочия. Им
разрешалось предавать
военно-уголовному суду ссыльных
"в случае измены, бунта…" Эти
инструкции не оставались на бумаге.
6 октября 1873 г. в Иркутске при
большом стечении народа были
казнены уголовные преступники
Бусоргин, Обряшко, политические
ссыльные Эйхмиллер и К.Г. Неустроев
за "оскорбление действием" —
дали пощечину: первый —
генерал-губернатору Н.П.
Синельникову, а второй — Д.Г.
Анучину.

Тем не менее
генерал-губернаторы постоянно
стремились к расширению своих
полномочий, граничивших, по отзывам
современников, с самовластием
турецкого султана.

Всего за
период с 1822 по 1917 гг. в Иркутске на
должности генерал-губернатора
пребывало 18 человек. За исключением
одного — А.С. Лавинского — это были
люди военные, как правило, в звании
генерал-лейтенанта или полного
генерала. Трое из них имели титул
"граф": Н.Н. Муравьев-Амурский
(получил его за службу в Сибири),
граф А.П. Игнатьев и барон П.А.
Фредерикс. В среднем иркутский
генерал-губернатор находился на
должности около 5 лет. Однако трое —
Н.Н. Муравьев-Амурский, М.С. Корсаков
и А.Д. Горемыкин — возглавляли край
более 10 лет. Для иркутских
генерал-губернаторов доходы от
"личного труда" —
государственного жалования — были
основным источником существования.
Размер жалования менялся. В
середине 19 в. оно исчислялось в 10000
руб. в год и включало в себя
столовые, квартирные, прогонные и
иные выплаты. Ни один из иркутских
генерал-губернаторов не был отдан
под суд или уволен за упущения по
службе. Как правило, отставка
зачастую связывалась с возрастом,
"ранами и болезнею" и
сопровождалась назначением в
Сенат… Среди иркутских
генерал-губернаторов было немало
личностей неординарных,
выдающихся, которые гораздо шире,
чем данные им инструкции и
"наказы", понимали задачи
управления краем, пытались подойти
комплексно к его развитию, искренне
стремились сделать его лучше. Среди
таких генерал-губернаторов следует
назвать прежде всего имя
М.М.Сперанского, результаты
преобразований которого сибиряки
ощущают и сегодня, Н.Н. Муравьева
(Амурского), которому Россия в
немалой степени обязана
присоединением Дальнего Востока,
М.С. Корсакова, продолжавшего эту
деятельность… Но и применительно к
личностям менее известных можно
привести немало примеров
благородного служения Отечеству. С
именем "старика" В.К. Рупперта
иркутяне справедливо связывают
память об основании и
строительстве прекрасного здания
Института благородных девиц, с
именем сурового А.Д. Горемыкина —
строительство здания
драматического театра, с именем Д.Г.
Анучина — основание и
строительство здания Иркутского
краеведческого музея.
Предназначенные быть
представителями центральной
власти на окраине империи,
иркутские генерал-губернаторы в
силу личностных качеств через
несколько лет нередко превращались
в представителей интересов региона
перед центром. Именно эта сторона
деятельности генерал-губернаторов
отложилась в памяти благодарных
потомков.