Восьмидесятая
весна Алексея Мацуля

Александр
САМСОНЕНКО, журналист

Вспоминается.
Лет десять назад с группой
специалистов — дизайнеров,
художников, технологов — прилетаем
в Монголию для устройства выставки
современного электрифицированного
инструмента для строителей. Первый
вопрос, который задает в аэропорту
Улан-Батора встречающий нас
директор выставочного комплекса
Тэрбиш: "Как поживает Алексей
Николаевич Мацуль"?

Так было не
только в Улан-Баторе, но и в
Эрдэнэте, в Дархане. Настолько
популярным в то время было имя
русского строителя Алексея
Николаевича Мацуля в братской
стране. Ему дважды с 1968-го по 1971-й
год и с 1980-го по 1985-й довелось
поработать на благо развития
экономики Монголии — создании
мощных баз индустрии, вводе в строй
и поныне крупнейших предприятий.
Монгольский народ оценил заслуги
Алексея Николаевича Мацуля самой
высокой наградой страны — орденом
Полярной звезды.

Первый же
свой орден этот удивительный
человек, который завтра отметит
свое восьмидесятилетие, заслужил в
двадцать три года. Был он тогда
одним из сотен тысяч бойцов 1-го
Белорусского фронта, прошел через
всю войну от рядового до капитана,
от начала службы на Дальнем Востоке
до стен Берлина. Алексей Николаевич
о своем ратном пути вспоминает
очень скупо. И уж что абсолютно
точно, не всенародно, не на публику.
Так, будто между прочим, иногда,
эпизодами, в кругу семьи или среди
очень близких друзей. Он считает,
что выполнял свой священный долг
перед Родиной. И точка. Выполнял как
мог. А вся его дальнейшая жизнь
показала, что и в мирные времена он
всегда трудился на пределе сил, не
прячась за спины других, с
расчетливым азартом, как на
передовой. Но бывают минуты, когда,
собираясь на какое-нибудь
торжество, официальный прием, на
котором его попросили обязательно
присутствовать, Алексей Николаевич
непременно остановит свой взор на
том первом боевом ордене Красной
Звезды, на военных медалях, на
ордене Отечественной войны II
степени. Война вечными рубцами
врезалась в его память и, наверное,
повлияла и на выбор самой мирной на
земле профессии — строителя,
созидателя.

Хотя, если
быть объективным, в строители
Мацуль подался еще до войны.
Паренек из села Троицкое
Красноярского края до призыва в
армию успел поучиться пару лет в
Канском строительном техникуме.
После Дня Победы перед ним, бравым
капитаном, отличавшимся острым
умом и твердым характером,
открывались многие дороги и
возможности. Он раздумывал, но
недолго, чтобы занять место за
партой того же техникума, который
шесть лет назад провожал его на
фронт. И как большинство его
сверстников, прошедших горнило
войны, Мацуль жадно тянулся к
знаниям, быстро стал одним из
лучших. Поэтому и учеба в
Новосибирском строительном
институте давалась ему легко, была
в радость, как и первое серьезное
назначение на должность прораба в
трест "Востоктяжстрой". Но
опыта практической работы все-таки
было маловато, так что приходилось
компенсировать старанием,
сверхурочными, что, впрочем, "в
моде" было тогда у строителей. А
тут еще неведомые доселе объекты
"большой химии". Корпуса
ртутного электролиза,
металлического натрия,
кремниеорганических материалов, и
как основа энергетической подпитки
всех этих объектов — ТЭЦ-11… Голова
кругом шла и у специалистов,
попробовавших эту химию "на
зуб" в уже известных
промышленных центрах — Татарстане,
Нижнем Новгороде. За десять лет,
проведенных Мацулем в
Усолье-Сибирском, "большая
химия" потрепала ему нервы и
здоровье многотрудными авралами,
нагоняями от партийных боссов,
разочарованиями и трагедией взрыва
одного из только что запущенных в
производство заводов. Но
целеустремленность этого человека,
инженерная эрудиция и напористость
быстро продвигали Мацуля по
служебной лестнице. В октябре 1964
года Алексей Николаевич вновь
оказался на пороге серьезных
решений. Его, уже несколько лет
управляющего трестом
"Востоктяжстрой", пригласили
на новую работу. И не кто-нибудь, а
сам Василий Иванович Прядко,
авторитетнейший человек, в ту пору
заместитель председателя
Иркутского совнархоза.

:Начало
шестидесятых годов превратило
Сибирь в строительную Мекку.
Возведение Братской ГЭС,
металлургических и химических
комплексов, гигантских
лесоперерабатывающих предприятий
стало магнитом для тысяч
добровольцев со всех концов страны.
Эту трудовую армию нужно было
обучить, приставить к делу и умело
командовать. На первый план выходят
вопросы оперативного управления.
Москва далеко, не будешь за каждым
пустяком обращаться туда. Часто
возникали ситуации, требующие
незамедлительного решения.
Промедление грозило остановками
огромного механизма строек.

Понимая это,
в основу Постановления "О
совершенствовании управления
капитальным строительством в
РСФСР" Совет Министров СССР
положил военную тактику: вынесение
"командных пунктов" ближе к
"фронту" в момент генеральных
наступлений. Главки из столичных
структур превращаются в
территориальные. Вместе с
"погонами" они получают
широкие права и полномочия. В
Иркутске таким командным пунктом,
сосредоточившим управление
строительными организациями
Иркутской и Читинской областей, а
также Бурятской АССР, становится
Главвостоксибстрой. Первый его
начальник В.И.Прядко и позвал
Алексея Николаевича на должность
своего заместителя.

Главвостоксибстрой,
как главный штаб строителей
Восточной Сибири, набирал обороты,
а в "высоких инстанциях" все не
могли решиться на утверждение.
Припоминали, может быть, слишком
независимый характер, излишнюю
проницательность и умение твердо
отстаивая свое мнение. Прядко был
непреклонен. На очередном бюро
обкома партии сказал лишь одно
слово: "Мацуль" — и погрузил
себя непреступной глыбой в кресло.

Новый пост в
жизни Алексея Николаевича лишь
добавил хлопот и ответственности.
По существу за ним было закреплено
разрешение инженерных проблем
строек Приангарья, Читы, Бурятии. И
каких строек! Огнеупорный завод в
Половине, обогатительные фабрики в
Черемхове, камвольно-суконный
комбинат в Чите, базы строительной
индустрии в Иркутске, Шелехове,
Улан-Удэ, начало строительства на
левом берегу Ангары города ученых с
уникальными
научно-исследовательскими
институтами, комфортабельными
жилыми домами, комплексами сервиса,
отдыха, спорта.

К этому
времени научно-технический
прогресс и острая необходимость
быстро обеспечить максимальное
количество людей жильем на первый
план выдвинули крупнопанельное
домостроение. Алексей Николаевич
Мацуль очень хорошо понимал
преимущества такой
организационной структуры, когда
сооружение домов ставится на поток.
Свой каждый рабочий день он начинал
с изучения сводок со строительных
площадок Иркутского
домостроительного комбината, его
Мельниковского и Ленинского
заводов КПД, УПТК, управлений
механизации. По его указанию
инженерный штаб
Главвостоксибстроя — трест
"Оргтехстрой" на две трети
подчинил свою работу проблемам
совершенствования деятельности
ИДСК. Полностью была
реорганизована структура
комбината, появились мобильные
бригады-потоки, монтаж домов стали
вести в три смены! Города от Тайшета
до Читы стали расправлять плечи
новыми микрорайонами. И многие из
нас за радость еще тех дальних
новоселий должны быть благодарны
лично Алексею Николаевичу Мацулю.

А тем
временем его уже ждала первая
длительная загранкомандировка в
Монголию. В Главзарубежстрое
посчитали, что лучшего специалиста
для координации работ на многих
развернувшихся стройках соседней
страны не найти. И он уехал, чтобы
через три года вернуться уже в
качестве руководителя
Главвостоксибстроя. Наверное,
Восточной Сибири здорово повезло,
что в те бурные годы строительный
комплекс, людей, работавших в нем,
возглавил именно Мацуль. Человек
неравнодушный и к основному делу,
которое он держал крепкой рукой
почти десять последующих лет, но и к
бытовым, повседневным запросам
монтажников, отделочников,
мастеров, механизаторов. В Усолье и
Черемхове, на Аршане и в Тулуне, по
заливам Байкальского тракта один
за другим стали появляться
оздоровительные комплексы, турбазы
для строителей, разрастаться
дачные поселки. Строители
возводили сотни тысяч квадратных
метров жилья для горожан и своих
семей. Повезло, что он стал
начальником главка, только
переступив пятидесятилетний рубеж.
Хотя и сейчас, на пороге
восьмидесятилетия, болезни и
хворобы обходят Алексея
Николаевича стороной (чего ему
желают на многие годы все друзья и
знакомые), именно тогда, в
семидесятые, он был, как говорится,
в расцвете сил. И сил этих никогда
не жалел. По всему огромному
региону Мацуль успевал пролететь,
проехать, чтобы самому разобраться
в действительном положении дел на
стройках. Это были не дежурные,
"начальственные" проверки:
людям, а особенно тем, кого он сам
назначал на ответственные посты,
всегда доверял безоговорочно.
Доверял их компетентности,
квалификации. Но на пусковых без
вмешательства высшего руководства
порой происходили досадные сбои.
Вот и мотался по стройкам, как
начинающий прораб. Зато и
результаты были налицо.

Например, из
намеченных к сдаче в эксплуатацию в
девятой пятилетке 133 объектов и
мощностей номенклатуры Совета
Министров СССР и Госплана СССР
Главвостоксибстрой ввел в
эксплуатацию 112. На фоне все
возрастающей по стране
"незавершенки" это были
впечатляющие результаты. А
конкретно — начавшие выдавать
продукцию мощности Иркутского
алюминиевого завода, Азейского
угольного разреза, Усольского
химфармкомбината, завода
"Теплоприбор" в Улан-Удэ,
завода "Иркутсккабель",
Ново-Иркутской ТЭЦ, завода
"Востсибэлемент", Читинского
автосборочного, Мегетского
строительных металлических
конструкций. В эти же годы начали
возводиться Иркутский
пивобезалкагольный комбинат,
"Радиан" и релейный завод,
Бирюсинский гидролизный,
Холбольджинский угольный разрез. И
каждой пусковой стройке Алексей
Николаевич уделял самое
пристальное внимание, был всегда в
курсе всех событий и умело
направлял действия строителей.
Благо, природой ему был отпущен
мощный заряд энергии, да и образ
жизни он всегда вел, как теперь
модно говорить, здоровый. Такие же
разумные подходы к жизни Мацуль
привил и своим детям, дочери и сыну,
воспитав их достойными гражданами
Отечества, ставшими, как и отец,
отменными специалистами
строительного производства.
Намечающиеся сдвиги в возрождении
строительного комплекса
Приангарья дают надежду, что и
внуки смогут пойти проторенной
дорогой.

Особый пласт
в работе Алексея Николаевича
Мацуля, хозяйственника, экономиста,
инженера, — разработка вместе с
единомышленниками Ю.А.Шкуропатом,
А.С.Шустиковым, Ю.Г.Корытовым,
А.И.Пельменевым, Б.М.Бахаревым,
Н.В.Андреевым, В.А.Воскобойниковым и
многими, многими другими
комплексной инженерной подготовки
производства. То есть инженерного
подхода к организации и управлению
строительством на основе
долгосрочных целевых программ,
таких как "Прогресс",
"Комплект", "Финансы",
"Новые конструкции" и так
далее. Программно-целевой метод
позволил в короткие сроки сделать
строительство в Приангарье более
эффективным. В 1976 году из 32
планируемых к вводу мощностей
строители не смогли сдать четыре.
На будущий год лишь одна стройка из
39-ти оказалась незавершенной. В 1978
году вошли в строй все объекты. А в
семьдесят девятом лишь по очень
объективным причинам за чертой
пусковых оказался также один
объект. Метод иркутских строителей
стали распространять и на другие
строительные ведомства регионов. И
небезуспешно!

К своему
"пенсионному" юбилею Алексей
Николаевич Мацуль подошел со
званием "Заслуженный строитель
России", к боевым и зарубежным
наградам прибавив два ордена
Трудового Красного Знамени. Только
заикнулся, что хочет в конце-то
концов отдохнуть, — уговорили вновь
поехать в Монголию. На годик.
Оказалось, почти на пять. Потому что
было любимое дело, был размах,
возможность проверить на практике
новые технические, инженерные
решения. Без суеты, без
поднадоевшего за долгие годы
окружения "с телефонным
правом". Кстати, всю технику, все
инструменты, оснастку, привезенную
нами на ту памятную выставку, не без
добросердечного участия Алексея
Николаевича Минвостокстрой СССР
передал в дар монгольским
строителям.

Умудренный
опытом и прожитыми годами, Алексей
Николаевич Мацуль и в годы
перестройки, болезненного,
особенно для строителей, вхождения
в рыночные отношения не растерял
оптимизма. А главное — энергии, идей.
Консультировал, советовал, помогал
инженерам "Востоксибстроя"
налаживать отношения со
строителями на новых условиях. Два
года назад к нему обратилась группа
ветеранов Великой Отечественной
войны с предложением возглавить
Фонд Жукова. Помочь организовать
проектирование и строительство в
городе на Ангаре памятника
полководцу Георгию
Константиновичу Жукову. Он
согласился с легким сердцем, хотя
как специалист прекрасно понимал,
что дело окажется ох каким
непростым. Но, дав согласие, уже
отступить не мог, как никогда не
отступал ни перед врагом, ни перед
трудностями. Да еще и потому, что со
времен войны, когда ему довелось
повоевать под командованием творца
Победы, он высоко чтит
полководческий талант Жукова,
считает, что для патриотического
воспитания поколений монумент
маршалу в Иркутске просто
необходим.

Вот только, с
сожалением отмечает Мацуль,
иркутские "тугие кошельки" не
спешат распахнуться на встречу
благому делу. Но он верит, что еще
многие откликнутся и маршал Победы
на бронзовом коне въедет на крутой
берег Ангары.

— Так что
будем продолжать работать, — как
само собой разумеющееся замечает
Алексей Николаевич. — И с
потенциальными спонсорами, и с
администрацией, и с
промышленниками — со всеми, кто не
утратил чувства патриотизма,
гордости за страну, уничтожившую
самую страшную чуму XX века.

Немного
помолчав, словно что-то вспоминая,
Мацуль неожиданно, с каким-то
присущим только ему озорством,
подмигивает из-под сдвинутых на нос
очков и вопрошает: "А может быть,
моя лучшая часть жизни еще не
прожита, а впереди"?

С
восьмидесятилетием Вас, уважаемый
Алексей Николаевич!
И пусть сбудутся все Ваши помыслы и
стремления.