Михаил
Лапшин и третье сословие

Геннадий
ПРУЦКОВ,
"Восточно-Сибирская правда"

Начиналось
последнее десятилетие ХХ века.
Перестройка, которая так была
необходима и которая так резво
стартовала, почти исчерпала себя.
Но она вынесла на свой гребень
немало новаторов. Иные к концу ее
из-за невостребованности почили в
бозе, другие… Для тех немногих
начинавшиеся реформы были их
звездным часом. В числе таких
немногих оказался директор
подмосковного совхоза "Заветы
Ильича" Михаил Иванович Лапшин.

"Я всегда
хотел быть первым"

Он, пожалуй,
первым смело пошел на создание
фермерского хозяйства и не просто
благословил на это нелегкое дело
одного из лучших специалистов,
Геннадия Митрофанова, но и всячески
помогал ему. Почему и была надежда,
что круто пойдет у того дело в гору.
Первым в стране Лапшин ввел
акционирование хозяйства. Оно
имело от того очень хорошие
результаты. Что и побудило меня,
иркутского журналиста, отправиться
к нему в командировку.

Во время той
давней встречи Михаил Иванович был
откровенен со мной. Ругнул не
сильно моего земляка, тоже
директора совхоза, который, по его
словам, уж больно заскорузлый, за
старое держится, хотя в
производственной жизни он был
одним из лучших в Приангарье.
Честно признался, что везде хочет
быть первым.

— Если бы мне
предложили пост второго секретаря
Московского обкома КПСС — ни за что
бы не пошел. Скорее согласился бы
быть первым секретарем нашего
Ступинского района, чем где-то
вторым.

Честолюбив,
ничего не скажешь. На пятом курсе
Московского государственного
института международных отношений
Лапшин круто меняет курс. Уходит из
МГИМО и поступает в Тимирязевскую
академию, на агрономический
факультет. Но дипломатическая
учеба все-таки не пропала даром. Она
позволила постичь иностранные
языки и благодаря этому знать из
первоисточников о том, что творится
в аграрном секторе Запада.

Лапшин вошел
в число лидеров левого и
патриотического движения. Это
Лапшин на съезде социалистической
партии трудящихся предложил
послать телеграмму томившемуся в
Матроской тишине члену ГКЧП
В.А.Стародубцеву и поздравить его с
днем рождения. Под текстом
поставили подписи все делегаты
съезда.

Еще будучи
депутатом Верховного Совета СССР,
Лапшин начал поговаривать о
создании аграрной партии. "Это
кто еще генералом тут захотел?!" —
громко оборвала его однажды
женщина, представительница
Украины. Оборвать-то оборвала, но
М.И. от этого намерения не
отказался. Являясь даже одним из
руководителей Соцпартии
трудящихся, он не раз напоминал нам,
что надо занять эту нишу, нишу
выразителей интересов
крестьянства.

Все эти
события прошлого невольно
приходили на память, когда я
направлялся на пресс-конференцию с
приехавшим в Иркутск лидером АПР.
Первый вопрос — о земле. Интерес к
нему обострился в связи с
разблокированием ст. 17
Гражданского кодекса. А заморожен
он был в связи с тем, что до сих пор
оказался непринятым Земельный
кодекс. С этой темы, с ЗК, и начал
разговор высокий гость.

Один
гектар за одну бутылку

— Земельный
кодекс, над которым Госдума
работала шесть лет, довольно-таки
обстоятельный документ, — так
оценил Лапшин документ. — Там все
согласовано и следует вернуться к
этому варианту Закона.

Он выступает
категорически против купли-продажи
земель сельскохозяйственного
пользования. В подтверждение
правоты своей позиции сообщил о
событиях, происходящих в
Саратовской области.

— Мы
располагаем абсолютными данными по
Саратовской области. На аукционах
идут абсолютно одинаковые
процессы. Крестьяне только продают
землю, ни один из них не приобретает
ее. Землю приобретают спекулянты. И
вот купленные участки три года
назад, когда состоялся первый
аукцион, снова выставлены на торги.
Если сначала она была куплена за
доллар, то есть меньше, чем за
бутылку водки, то в следующий раз
цена ее поднялась, на третий год
стоимость ее стала еще выше, чуть ли
не пять долларов. То есть тут налицо
— спекуляция землей.

Возражая
против использования земли в
качестве товара, Михаил Иванович в
то же время считает, что крестьянин
должен быть собственником. То есть
собственником земли. Раз 12,5
миллиона крестьян наделили ею в
виде паев, то обратного хода не
должно быть. Резко сказано. Но
достаточно ли честно и объективно?
Многие аграрники бьют тревогу по
поводу того, что эти паи как раз
"не работают". Не вдаваясь в
детали, можно отметить, что паи даны
буквально всем проживающим на селе.
И если коллективное хозяйство, чья
пашня состоит как раз из таких паев,
на ладан дышит, если от этой
собственности хозяин ничего не
имеет, то зачем огород городить? Не
лучше ли избрать иной путь, который
позволил бы и землю эффективнее
использовать, отдачу от того иметь
да и дивиденды самому пайщику
получать? Но вот здесь-то как раз
начинаются несостыковки.
Несостыковки прежде всего со
многими учеными Российской
академии сельхознаук, которые
придерживаются иной точки зрения
по вопросам использования
собственности, с Агропромышленным
союзом. Странно, что лидер АПР тут
переводит стрелки на КПРФ, заявляя
в том числе и на пресс-конференции,
что если его партия требует: земля
должна принадлежать крестьянину,
то коммунисты утверждают: земля
должна быть государственной.

— А что
значит "государственной"? —
спрашивает Лапшин. — Значит надо
отобрать паи у 12,5 миллиона
крестьян. Это недопустимо.

— Извините,
Михаил Иванович, но у нас чаще
употребляют выражение "земля —
общенародная собственность", —
пришлось напомнить высокому гостю.

— Такого
термина "общенародная
собственность" нет. Есть частная,
кооперативная, государственная. И
все это (?) представляет
общенародную собственность.

Странная,
конечно, трактовка. В крестьянском
НАКАЗЕ, составленном летом 1917 года,
сказано, что "земля —
общенародное достояние", а по
мнению лидера Аграрной партии,
такого понятия то ли нет, то ли оно
существует. Из-за дефицита времени
у нашего гостя не удалось напомнить
Михаилу Ивановичу, как года четыре
назад он тоже "носился с
идеей",что земля должна
принадлежать крестьянину. Если,
мол, не отдать ее в собственность
хлеборобу, то с введением права на
распродажу он и вовсе лишится
земли. Вынужден был заметить, что у
нас в Иркутской области учителя,
врачи, пенсионеры идут в
расположенное рядом еще крепкое
хозяйство и несут свои документы с
просьбой: "Возьмите мой пай
земной".

— Но это
отдельный разговор, — послышалось в
ответ,— а так отбирать паи нельзя. Я
вообще считаю, если мало пашни у
тех, кто хозяйствует
самостоятельно, то почему бы не
наделить дополнительной? Почему
через продажу он должен наращивать
свои угодия? Ведь идет земельная
реформа, суть которой в наделении
землей тех, кто работает на ней.
Должен быть создан механизм
наделения. К тому же общество
обладает крайне ограниченными
финансовыми ресурсами, чтобы можно
было организовать куплю-продажу.

Не
продать бы и Ковыкту!

Зато Михаил
Иванович спокойно принял решение
незначительным большинством
голосов Госдумы разблокировать
статью 17 Гражданского кодекса.
Поскольку, по его словам, она не
предусматривает оборота земель
сельскохозяйственного
пользования. Речь, мол, идет о
садовых, личных приусадебных
участках, которые и так продаются. А
голосовал против лишь потому, что
руководствовался принципом: дай им
только мизинец — они потом и руку
отхватят.

Да, видимо, не
зря М.И. учился во МГИМО. Наверное,
там приобрел некоторые
дипломатические навыки. Да и как
представителю крестьянства ему в
хитрости не откажешь. Во время
пресс-конференции он ни словом не
обмолвился по поводу того, что под
ту статью попадают земли лесного
фонда, водоохранного,
реакрационной зоны, земли запаса,
промышленности, транспорта,
городских, поселковых и сельских
органов. Таких земель у нас в
Иркутской области 87 процентов. Ну
представим на миг, что сегодня
ввели в действие ст. 17, завтра
какой-то олигарх, пользуясь данными
геологоразведки, купил за бесценок
огромные таежные массивы
Жигаловского района, а послезавтра
там открыли Ковыктинское
месторождение газа. Вот коллизия
получилась бы. Сколько судебных
издепжек, нервотрепки, проволочек
возникло бы лишь только от того, что
земля уже куплена. А разве мы,
горожане, выгодаем от того, что тот
или иной участок будет куплен
кем-то? А вдруг на том участке
окажется наш дом, в котором живем?
Или палатка, где покупаем хлеб и
молоко? Во что обернется появление
собственности на ту землю? Куда
пойдет рента?

Но временами
в Лапшине берет верх не политик,
ориентирующийся на определенные
сегодняшние ценности, а директор
совхоза, крестьянин.

— Сейчас не
столько о земле стоит вопрос, я
подозреваю, что его кто-то вбросил,
чтобы нас увести от решения главных
вопросов. Его, конечно, надо решать,
но он не имеет сейчас столь большой
остроты, чтобы немедленно собирать
всех губернаторов и обсуждать его.
У нас другая сейчас главная
проблема — как функционировать?
Весна идет, к ней готовиться надо, а
нам сейчас говорят: продавать и
продавать. Они (т.е. инициаторы того
Закона) выхватили вопросы
купли-продажи из общего комплекса
проблем. Да что она решает эта
купля-продажа?! Решает вопрос
наделение землей, создание условий.

Михаил
Иванович так часто и так сильно
акцентирует внимание на наделении
сельского жителя землей,
сохранении паевого принципа
функционирования
сельхозпредприятий, что невольно
ставит его в ряды тех, кто ведет
арьергардные бои за укрепление
позиций крестьянина-собственника,
формирование третьего сословия. Да,
еще недавно Ельцин и Хакамада,
Гайдар, Жириновский и Немцов только
и говорили о необходимости
создания среднего класса, того
слоя, который стал бы опорой
государства. Как утверждают
сторонники этой точки зрения, лишь
при наличии такого мощного
среднего класса возможна
политическая и экономическая
стабильность в обществе. На Западе
в средний слой входят фермеры,
мелкие предприниматели, научная и
культурная элита, журналисты и так
далее. Не отсюда, мол, успехи его? Но
у нас истинная трудовая
интеллигенция прозябает в нищете,
мелкий товаропроизводитель
отчаянно борется за право
производить продукцию и жить
более-менее достойно.

Выражаясь
современным уличным языком, третье
сословие в России просто-напросто
кинули. Да и сам Михаил Иванович
когда-то с увлечением рассказывал
мне об индустриализации сельского
хозяйства на Западе, о кооперации.
Если появляется там индивидуал, то
это прихотями его вызвано. Львиную
долю продукции дают крупные
предприятия, а не мелкий частник.
Чего ради исповедывавший те истины
еще десять лет назад Лапшин начал
ломиться в другую дверь?