КАК
ПОДРОСТОК ВОРА ПОЙМАЛ
и почему из этого не вышло ничего
хорошего

Людмила
БЕГАГОИНА,
"Восточно-Сибирская правда"

В новом году
усадьбу Александра Л. облюбовали
воры. 4 января они взломали в бане
окно и дверь и вынесли импортную
стиральную машинку, котел и другое
имущество на сумму 30 тысяч рублей.
На следующий день залезли снова —
сняли с крыши шифер. Пытались
проникнуть в дом, выбив стекло на
веранде, но тут их, видимо, спугнули.
На этом воры не остановились. Еще
через несколько дней утянули со
двора сетку-рабицу. Одного из
преступников поймал сосед, из рук
которого вор сумел вырваться еще до
приезда экипажа милиции. Лишь на
четвертом заходе преступника
удалось задержать. И сделала это не
милиция, а сами потерпевшие.

О второй и
третьей кражах, а также попытке
проникновения в дом Александр Л. в
милицию не сообщал. Он был уверен,
что у него во дворе орудует одна и
та же шайка: по следам на снегу
прикинул, что воришки сначала
сделали разведку, а потом совершали
набеги в заранее намеченные места.
Александр думал, что и одного
заявления в милицию достаточно,
чтобы ловить воров, повадившихся к
нему домой. Ведь вызовут же его как
потерпевшего для дачи показаний —
тогда он и расскажет о своих
подозрениях, о выбитом окошке,
крыше без шифера. Но прошло полтора
месяца — в милицию его так и не
вызвали.

15 февраля
15-летняя Таня, возвращаясь из школы,
увидела убегавшего с ее двора вора
с двумя алюминиевыми стойками под
мышками. Девочка кинулась за ним и
бежала несколько кварталов, пока не
потеряла преступника из вида. Потом
вернулась домой и рассказала отцу.
Вместе они решили пройти по следам
вора — мало, впрочем, надеясь на
удачу. Однако им повезло:
самодеятельные детективы увидели
парня, который хоть и был уже без
краденого, тут же бросился наутек.
Он моментально, с одного взгляда
узнал Таню, несмотря на то, что она
на всякий случай переоделась в
другую куртку.

Собственно,
это обстоятельство и заставило
отца приехать с жалобой в редакцию:
он испугался за девочку, когда
узнал от дежурного, что пойманный
ими преступник, доставленный в
милицию экипажем охраны, сбежал
из-под стражи. Александр
засомневался, что найдет защиту у
блюстителей порядка.

Судя по тому,
как встретили нас в первом
отделении Ленинского РУВД, он был
прав. Заместитель начальника по
следствию Елена Власова
категорически отказалась назвать
фамилию сотрудника, ведущего
расследование по краже,
совершенной 4 января. Выразила
опасение, что он раскроет мне
пресловутую "тайну следствия".
"Тайна", судя по количеству и
датам вложенных в дело бумажек,
заключалась в прохладном отношении
к раскрытию преступления.
Следователь ушел на сессию, другому
уголовное дело, вероятно, не
передали. А ведь если бы
расследование велось не формально
— второй, третьей и четвертой кражи
по одному и тому же адресу могло и
не быть.

Когда в
кабинете у начальника милиции Юрия
Матвиенко мы стали разбираться с
жалобой на побег из-под стражи
подозреваемого в краже, оказалось,
что никакого побега вовсе не было.
Дежурный просто сболтнул это
потерпевшему, чтоб не приставал. На
самом же деле парня отпустили,"
потому что того требует закон". В
краже он сознался (устно, с него
почему-то не стали брать
письменного объяснения),
дежурившему в тот день
оперативнику Роману Сябренко
рассказал, куда сбыл похищенное.
Показал сыщику исколотые вены,
объяснил кражу необходимостью
доставать где-то деньги на
наркотики. И вместе с потерпевшими
в сопровождении второго,
дежурившего в тот день, сыщика
Михаила Черныха поехал в пункт
сдачи цветного металлолома, где
похищенное было возвращено
владельцу уже в изувеченном,
непригодном состоянии. Причем
выемка краденого (то есть
следственное действие)
производилась без понятых, без
составления протокола, без взятия
объяснений у скупщиков — мало того,
даже без возбуждения уголовного
дела.

Трое парней,
занимающихся нелегальным бизнесом,
встретили сыщика и сопровождающих
его людей вполне гостеприимно и
изобразили готовность к
сотрудничеству. Почему-то
милиционер не поинтересовался,
есть ли у них лицензия на право
заниматься скупкой цветных
металлов. Зато, уезжая, на глазах у
изобличенного в воровстве и
потерпевших (Александр был опять с
дочкой) прихватил с собой
здоровенный мешок, почти доверху
наполненный алюминиевыми и медными
изделиями, надо думать, тоже
крадеными. Это странное действие
стража порядка опять же не было
задокументировано.

Попросить
Черныха объяснить его неадекватное
поведение я не могла: он отдыхал
после суточного дежурства. Но
интересно, что начальник милиции и
его замы ничего необычного в таком
обороте событий не усмотрели. Они
заявили, что лишь отсутствие у меня
высшего юридического образования
мешает мне понять законность
действий сотрудников. Вора они
отпустили, не избрав меры
пресечения, потому что ему не было
предъявлено обвинения: проводится
доследственная проверка согласно
статье 109 УПК РФ, и сроки ее еще не
вышли. Чтобы возбудить уголовное
дело, сказали мне, необходимо
установить сумму ущерба — а значит
в процессе проверки изъять
краденое. Но чтобы изъять краденое,
надо сначала… возбудить уголовное
дело. Где уж мне понять милицейскую
логику.

Кроме того,
оказалось, что я защищаю "не того,
кого следует". "А знаете ли вы,
что потерпевший сам обвинялся в
хулиганстве, а вот эта его дочка,
которая воров ловит, наблюдалась в
психоневрологическом диспансере,
да и второй его ребенок больной?"
— спросила меня начальник
следствия с выражением лица,
означавшим: "ага, попался,
негодяй, будешь знать, как
жаловаться". Ее не остановили ни
рыдания девочки, ни мои настойчивые
просьбы не вести подобные
разговоры в присутствии ребенка.
Тем более, если он болен. Угомонил
Власову лишь хозяин кабинета,
попросив ее выйти.

Он и меня
пригрозил удалить за дверь за
неуважение к власти. Неуважение
состояло в том, что я поделилась
вслух своим наблюдением:
милиционеры почему-то часто не
любят потерпевших. Может, потому
что те доставляют им хлопоты?
Изнасилуют женщину — значит она
легкого поведения. Обворуют
квартиру — кто честно работает, у
того красть нечего. Вот уже и против
подростка, не захотевшего упустить
вора, что-то наскребли…

Начальник
милиции, надо отдать ему должное, не
отказал в просьбе послать со мной
оперов для проверки лицензии у
приемщиков металлолома.
Естественно, ее не оказалось, как и
других документов. Сколько
совещаний в администрациях,
прокуратурах, УВД проводится на
тему усиления борьбы со скупкой
краденого цветного металла, а вот
поди ж ты — не трогает этих
"бизнесменов" милиция. Лишь в
моем присутствии сыщики заставили
смыть на заборе надпись, гласившую,
что по адресу: Севастопольская, 58,
проводится "прием лома цв". И
только после выраженного мною
вслух недоумения сотрудники
пригласили "предпринимателей"
зайти в милицию и объяснить, как к
ним попадают краденые
металлоизделия (в сенях мы видели
свернутые листы, явно снятые у
кого-то с крыши). Попался нам на
глаза и блокнот с ценами на все виды
металла, записями долгов и адресов.
Потерпевшему парни сказали, что
сотрудничают с милицией: когда у
них находят краденое — возвращают,
и никаких проблем.

Остался
открытым вопрос: бескорыстно ли
сотрудники делают скупщикам
"крышу"? Хотелось бы также
узнать, что стало с мешком железяк,
"изъятым" без всяких правил в
пункте приема лома офицером
милиции. И как собираются знатоки
закона делать столь якобы
необходимую для возбуждения
уголовного дела оценку стоимости
похищенных у Александра приборов,
если они возвращены владельцу без
оформления — когда дело дойдет до
суда, непременно возникнут
сомнения в подлинности этой улики.

Главное же,
что непонятно: как можно бороться с
преступностью, закрывая глаза на
нелегальные пункты приема
краденого и отпуская задержанного
потерпевшими вора, даже не взяв с
него объяснений?

Меня могут
упрекнуть: настраиваю против
милиции общественное мнение. Да, но
ГУВД отказалось помочь газете
разобраться с жалобой. Опять же
хотелось бы узнать: почему?