Страсти
вокруг тайника

Геннадий МАШКИН

Сборник В.
Анотского "Тайник", изданный в
Иркутске издательством
"Письмена" в 2000 году,
привлекает уже своим названием. А
название отражает ту задачу, над
которой денно и нощно бдят
поисковики таможенной службы
одного из наших дальневосточных
портов. Напряженная работа
таможенной службы своей спецификой
создает интригующие моменты как в
повести, так и в рассказах. С
максимальной достоверностью автор
прослеживает не только служебные
демарши таможенников при отплытии
и возвращении сухогруза
"Светлогорск", но и
профессиональные тонкости в их
работе, чувства этих поисковиков
недозволенного провоза, психологию
контрабандистов, социальные мотивы
любителей легкой наживы.

В одной
связке работают офицеры таможенной
службы Павел Потерин и Алексей
Стариков. Работа непростая
физически и психологически,
приходится лазить по трюмам, рыться
в оснастке теплохода, в хламье, даже
разбирать установку на камбузе. При
этом "моряки не любили тех, кто по
каждому поводу спешил создать
серьезную бумагу, не заботясь о
последствиях". И с офицерским
составом судна таможенникам
приходится сталкиваться не только
при досмотре, но и в портовом
городе, где многие знают друг друга.

Первый
помощник капитана, "замполит"
Андрей Васильевич Остроумов,
который "в одинаковой степени не
любил писем с нытьем, заводов в
степи и мужчин, дымящих на
женщин", с пониманием встречает
таможенников. Его психологические
изыски приводят к открытию
тайников в душонках маленького
стяжателя плотника Охочего и более
серьезного по претензиям старпома
Гиталова.

Сами же Павел
Потерин и Алексей Стариков с
профессиональной
проницательностью находят
запрятанную обезьяну, а потом и
хитрый тайник, пустотелое
коробчатое пространство за
электрощитком. Темное пятно
ложится на команду
"Светлогорска", естественно, с
последующими оргвыводами, вплоть
до списания на берег, как в рассказе
"Контрабандист", где увольняют
матроса Зюбина.

Однако у
самого Павла на душе пятно
пострашнее: родной отец
оказывается не просто бывшим
пленным бойцом, а предателем. И
теперь, даже после смерти отца,
сыну, который изобличает других в
неблаговидных антизаконных
деяниях, придется смывать вину за
предательство однажды дрогнувшего
перед немцами отца. Это при том, что
"Пашке нравилось, как поет отец.
Негромко и хрипло, никому не
подражая, будто рассказывая под
музыку задушевную историю".

Диалектика
самой жизни привела Павла к
открытию отцовского тайника с
газетными вырезками о предателях.
"Он вспомнил, как парень из его
отдела Вовка Смирнов рассказывал,
что у него от долгой работы в
таможне появилась стойкая привычка
все открывать. Даже вне работы,
когда его просили просто подержать
сумку или портфель, смеялся Вовка,
он с трудом удерживался, чтобы не
заглянуть вовнутрь. Павел еще не
дошел до такой степени профболезни,
но иногда он ловил себя на мысли,
что, смеясь, Вовка говорил чистую
правду".

И то же
профессионально-патриотическое
чувство ответственности
заставляет героя рассказа
"Стоведж фактор" Виктора
вставать во время исполнения гимна
нашей страны на магнитофоне
японского приемщика леса Ямагучи в
общаге перед пьяной компанией
ловкачей-докеров. Беспринципность,
всеядность, хапужничество собирают
в свои "тайники" тех, о ком
начальник таможни Игнатенко имеет
выстраданное мнение: "Они не
дремали, они тащили все, что
менялось на деньги, что можно было
спрятать в трюме, кладовке,
переборке, под стелькой башмака. И
так же деловито и без разбору они
тащили отсюда — неважно,
принадлежало это одному человеку
или всему народу. Если бы древние
храмы разбирались, они бы по частям
перевезли их на ту сторону. Если бы
разбиралась Кремлевская стена, они
бы по кирпичику вывезли и ее".

На страже
этого разрастающегося
прохиндейства не только по долгу
службы, но и по зову совести, сердца,
ума стоят бойцы досмотра, которые
прежде всего самим себе
предъявляют высокие нравственные и
моральные претензии.

Поддержкой
человеческих качеств друг в друге
сильны эти люди на внутренней
границе. Труд этих дозорных
востребован в наши дни во
всероссийском масштабе. Несмотря
на некоторые сюжетные срывы, не
всегда точно найденные окрасы
языка и стилевые погрешности,
авторская "накачка" делает
книгу увлекательной, актуальной и
поучительной.

Иркутск,
2001 г.