Удар в
лицо США

Стефан Симонс,
Ханс Хойнг, Der Spiegel

Интервью с Брентом
Скоукрофтом, бывшим советником по
безопасности при президентах Форде
и Буше, о внешней политике нового
президента США

— Генерал
Скоукрофт, что европейцы могут
ожидать от Джорджа Буша-младшего?
Кажется, он преимущественно
привлек команду своего отца, при
котором вы занимали должность
советника по безопасности.

— Я хорошо
знаю членов этой команды и поэтому
убежден, что будет сделана попытка
укрепить трансатлантическое
партнерство. Буш будет стремиться
достичь максимального согласия
среди членов альянса.

—
Скажите, есть ли в действительности
у членов команды Буша тот
"мировой кругозор", в
отсутствии которого постоянно
упрекают нового президента?
Кондолиза Райс, новый советник
президента по вопросам
безопасности, в первую очередь
является специалистом по
Советскому Союзу. Не слишком ли это
одностороннее амплуа для ее нового
поста в Белом доме?

— Однако она
смышленая, ей удалось создать
прекрасную экспертную команду. Я
познакомился с ней 15 лет назад и с
тех пор восхищаюсь ее острым умом.
Кроме этого, есть еще
вице-президент Дик Чейни, который
не только занимал пост министра
обороны, но и в течение десяти лет
был членом конгресса. Колин Пауэл
тоже обладает достаточным опытом в
области внешней политики…

— Буш
провозгласил возвращение к внешней
политике, главным приоритетом
которой были бы национальные
интересы США. Разве раньше было не
так?

— В последнее
время наша внешняя политика
приобрела идеалистический оттенок.
Больше 200 лет мы всячески
приветствовали стремление других
народов к свободе, однако защищали
лишь собственную независимость.
Сегодня президент Клинтон
заявляет: "Мы поможем везде, где
притесняют и убивают людей". Эта
задача превосходит возможности
США, да и любого другого
государства. Мы не можем брать на
себя выполнение всех задач.

— Кто же
должен определять, где заканчивает
"моральная ответственность" и
начинаются "национальные
интересы"?

— В случае
нападения на Европу мы должны
действовать в любом случае. Однако
в Югославии такой настоятельной
необходимости вмешиваться не было.
В Боснии никакой угрозы
американским, да и европейским,
интересам не было.

— Могут
ли США закрывать глаза на геноцид,
происходящий в других частях света?

—
Правительство Буша, в отличие от
Клинтона, по крайней мере не будет
"сломя голову" вмешиваться в
урегулирование таких кризисов.

— Таким
образом, роль Америки в качестве
мирового полицейского будет сильно
ограничена. Что же должно
произойти, чтобы Америка вмешалась
в ход событий?

— Во время
американской интервенции в
Югославии в мире творилось много
ужасных вещей — в Судане, Анголе,
Чечне и Афганистане. Однако здесь
мы вели себя так, как будто нас это
не касается. Мы всегда должны точно
взвешивать, имеет ли смысл
вмешиваться. Мы должны понять, есть
ли шансы на успех или же наша задача
лишь в том, чтобы кого-то ослабить
или кому-то бросить вызов?

— В
качестве противовеса гегемонии США
наблюдается все большее сближение
России, Китая и Индии. Будет ли эта
тенденция способствовать
скорейшему созданию национальной
системы ПРО, о которой говорил Буш
во время предвыборной кампании?

— К сожалению,
дебаты на эту тему до сих пор
преимущественно проходят без
участия наших союзников и других
ядерных держав. Создавая щит, мы
хотим защититься от преступников, в
руки которых может попасть ядерное
оружие. Не может быть, чтобы такой
щит защитил одну страну, а другие
страны — ослабил.

— Как вы
собираетесь предотвратить новый
виток гонки вооружений?

— Мы должны
ясно определить для себя роль
ядерного оружия после окончания
"холодной войны". Оно
существовало и не может исчезнуть в
одночасье. Нам нужно как
наступательное, так и
оборонительное оружие. Почему мы
должны отказаться от возможности
взять под контроль ядерный
потенциал? Предвыборная кампания
закончилась, и теперь мы должны
спокойно обсудить эту тему и с
нашими союзниками, и с такими
атомными державами, как Китай и
Россия.

— Почему
же Колин Пауэл уже во время своей
первой пресс-конференции произвел
такое впечатление, как будто США
уже завтра приступят к созданию
своего противоракетного щита?

— Пауэл
служит президенту, который
выступает за этот план значительно
активнее, чем будущий госсекретарь.
Пауэл просто следует за Верховным
главнокомандующим.

— Почему
именно президенту-республиканцу
будет легче договариваться с
русскими, чем демократу Клинтону?

— За
последние двадцать лет у
республиканцев в общении с Москвой
было больше успехов, чем у
демократов. После окончания
"холодной войны" отец нового
президента США сделал все, чтобы у
русских не осталось чувства
унижения. А вот при Клинтоне
русские это унижение
почувствовали.

— Как же?

— Вспомните о
войне в Косово. Тогда русские
выступали резко против применения
силы. Несмотря на это, мы начали
бомбардировки именно в тот момент,
когда российский премьер летел на
переговоры в Америку. Это самое
сильное оскорбление, которое
только можно себе представить.

— Под
угрозой оказалась и
трансатлантическая дружба. Один из
советников нового президента
назвал планы европейцев по
созданию собственных войск
быстрого реагирования "ударом в
сердце НАТО". Это новый тон в
отношениях между партнерами?

— Не
обязательно. Важно понять цель
создания таких войск. Если она в
том, чтобы провозгласить
независимость Европы от США, тогда
действительно это так. Если же эти
войска призваны лишь увеличить
мобильность альянса, тогда я не
вижу повода для разногласий.

— По
иронии судьбы именно война в
Косово, самая масштабная
совместная операция НАТО, привела к
возникновению наибольших
разногласий между партнерами?

— То, что
европейский контингент появился во
время проведения операции в Косово,
я воспринял как удар в лицо США, как
ответ на наше самовольное
поведение.

—
Возможна ли такая реакция и в
других регионах мира? Ведь в
военном отношении США все еще
представлены в 65 странах мира.

— Такое
впечатление, к сожалению,
создается. Ясно, что в мире, в
котором нас все ненавидят, нам не
добиться политического успеха. В
действительности у нас нет
претензий на гегемонию, мы не
стремимся к превосходству. Мы лишь
стремимся создать мир, в котором
можно было бы мирно сосуществовать.

— США —
непонятое государство?

— Такой
позиции, которую мы занимаем
сегодня, никто не занимал со времен
Римской империи. Это раздражает
другие страны и становится
причиной разногласий. Мы должны
сделать все, чтобы не казаться
чересчур надменными.

— 20
января Джордж Буш въедет в Белый
дом. Будет ли на него оказывать
влияние обстановка, в которой он
стал президентом.

— В любом
случае он сможет утверждать, что
представляет волю всех
американцев. Нация оказалась
слишком расколотой. Его будущие
партнеры по переговорам,
безусловно, расценят это как
слабость. Ему понадобится время,
чтобы преодолеть этот барьер.
Однако я уверен, что ему это
удастся.