Не в
капусте находят детей

Людмила
БЕГАГОИНА, "Восточно-Сибирская
правда"

Олечка
родилась в новогоднюю ночь. Однако
никто не обрадовался такому
подарку. Мать завернула ее в
пеленку и выбросила на помойку во
дворе. Девочку спасла соседка,
которая вышла встречать гостей и
услышала слабый писк из мусорного
бака. Врачи едва выходили малышку —
в больницу ее привезли с
температурой тела 34 градуса. Потом
Оля попала в иркутский дом ребенка
N1.

Крепенькая
беленькая девчушка с круглыми
щечками, одетая в модное платье от
"Глория джинс", не захотела
разговаривать с чужой тетей.
Блеснула синими глазами и
потупилась. "Стесняется, —
говорит главврач Лидия Пчела. —
Вообще-то Оля развитая девочка.
Танцует, стихи читает". Сейчас
Оленьке три года. Мать ее лишена
родительских прав. За неудавшуюся
попытку убить собственного ребенка
ей присудили всего три года
условно. Отца у Оли нет, как почти у
всех в этом доме для брошенных
детей. И с бабушкой девчушке не
повезло. Еще молодая бабуля
работает воспитателем в детском
саду, на родную же внучку не
захотела даже взглянуть. Так и
заявила: "Она мне не нужна".

Эти сироты
при живых родителях, брошенные в
родильных домах и "забытые" на
скамеечках во дворах, сегодня ни в
чем не знают нужды. У них есть
нарядные платья и дорогие игрушки,
их каждый день водят в бассейн и
каждый месяц — в кукольный театр.
Они пьют фиточай после жемчужных
ванн, а потом смотрят "видик",
сидя в мягких креслах возле
фонтана. Конечно, это не
государство так расщедрилось на
бедных сироток. Просто здесь
работают люди, которые любят и
жалеют несчастных ребятишек.
"Ищем спонсоров, — объясняет
главврач. — Ходим по организациям,
просим помочь детям. Многие
откликаются".

Так,
Иркутский театр кукол подарил дому
ребенка персонажей четырех сказок.
Теперь здесь собственный театр,
артисты в нем — логопед и
музыкальный руководитель. Галина
Осипова работает логопедом в этом
доме ребенка 28 лет. Она играет
Курочку Рябу и Мышку-норушку. Сама
делает учебные пособия — колючих
ежиков из гречки и петушков,
клюющих зернышки. Они помогают
войти с детьми в контакт. Валентина
Бухарова — молодой музыкальный
руководитель — пришла в дом ребенка
из обычного детского сада и не
жалеет. Одно дело — научить петь и
танцевать домашнее дитя, совсем
другое — добиться, чтобы малыш,
который недавно не мог держаться на
ножках, потому что мама его не
кормила, сплясал на празднике
польку.

Сказать, что
эти специалисты с зарплатой в
тысячу рублей любят свою работу, —
не сказать ничего. Я пришла в дом
ребенка в тот день, когда там
заседал так называемый консилиум.
Логопед, психолог, музыкальный
руководитель, воспитатель и физрук
обсуждали каждого ребенка из
старшей группы. При мне речь шла о
новенькой — двухлетней Свете. Ее
мама в тюрьме, папы нет. У девочки,
поступившей в дом ребенка, было
прозрачное личико, она не могла
ходить, не умела улыбаться и
отказывалась есть. За две недели ее
этому научили. Теперь предстоит
долгая и тяжелая работа по
реабилитации ребенка. Чтобы
развитие девочки соответствовало
возрасту, ей назначены массаж,
лечебные ванны, индивидуальные
занятия с логопедом и другими
специалистами, консультации
врачей. Такой консилиум по каждому
из 169 питомцев этого дома
собирается ежеквартально.
Программа реабилитации детей
разработана заместителем главного
врача по воспитательной работе
Валентиной Батищевой и дает
хорошие результаты. Министерской
комиссией иркутский дом ребенка N1
признан одним из лучших в стране.
Действительно, условия, в которых
живут сегодня эти ребятишки, имеет
далеко не каждая семья. Дело не
только в материальном
благополучии, созданном стараниями
его руководителей. Еще и в том, что
обычные дети не видят такого
медицинского ухода и воспитания.

И все-таки
больно смотреть на этих малышей.
Заходишь в группу — и сердце
сжимается. Не сразу и поймешь, что
здесь не так. Только потом
догадываешься: нет тут веселого
детского гомона, громкого смеха и
беготни, которыми встречает
обычный садик. В группах с
ласковыми названиями
"Мотылек", "Теремок",
"Колокольчик" непривычно тихо.
Вот "гномики" сидят на
роскошных горшках, сделанных под
вид игрушек. Застенчиво улыбается
Лена. Мама от нее отказалась, когда
девочке было уже полтора года: отца
посадили, растить ребенка одна
женщина не захотела. Трехлетняя
Марина помогает раздеться другой
малышке. Делают они это молча. Мама
у Марины умерла, папа сдал ее в дом
ребенка. В "Теремке" живут
совсем маленькие — до года.
9-месячная Валюша крепко стоит на
ножках в манеже и терпеливо ждет
своей очереди обедать. У нее есть
брат, который живет дома. Девочке же
не повезло — она нежеланный
ребенок. "Я ее не люблю, " —
заявила мать.

"Мамочка,
родненькая, забери меня домой. Я уже
умею говорить "мама" и скоро
научусь ходить", — такие письма
главврач отсылает Валиной матери и
другим родителям, бросившим своих
ребятишек. "Может, сердце
дрогнет, совесть проснется," —
объясняет свой ход Лидия Петровна.
Однако вернуть ребенка родителям
или бабушкам удается не часто. Одни
совесть давно пропили, а другие
как-то умудряются и без нее
обходиться. Недавно бабушка
малютки, оставленного в роддоме,
явилась к Лидии Петровне с
претензией: чего, мол, навязываете
моей дочери этого ребенка, хотите
ее опозорить и жизнь исковеркать?
Молодой мамаше надо заканчивать
вуз, за ее обучение 300 тысяч рублей
уплачено, с ребенком на руках ее и
замуж не возьмут. А бабушка с
дедушкой — еще молодые и более чем
обеспеченные люди, на
золотодобывающем предприятии
работают, в их планы не входит
связывать себя заботой о внуке.

Так что вся
надежда на то, что малышей усыновят
добрые люди. Иностранцы делают это
охотнее. США, Франция, Израиль имеют
аккредитованные агентства,
занимающиеся усыновлением не
нужных нашей стране ребятишек.
Однако в доме ребенка N1, как и в
других заведениях для сирот,
предпочтение отдают российским
гражданам, желающим взять в семью
брошенного малыша.

— Никто из
тех, кто решился на такой шаг, от нас
без ребенка не уходит,— заверяет
главврач. — У нас можно с
минимальным риском подобрать дочку
или сына в возрасте до трех с
половиной лет.

Говоря о
риске, Лидия Петровна имеет в виду в
первую очередь наследственность,
которая через несколько лет может
преподнести новым родителям
неприятные сюрпризы. В доме ребенка
ничего от усыновителей не скрывают.
Если удается разыскать родную мать
отказного ребенка, а к этому
прилагают немало усилий,
социальный педагог Наталья
Таюрская непременно ее посещает и
собирает все сведения. Здесь
считают, что правда о настоящих
родителях необходима усыновителям,
они должны все хорошо взвесить,
чтобы не испортить жизнь ни себе, ни
ребенку. Если "личное дело"
малыша не смущает будущих
родителей, матери предлагают лечь
вместе с ним в стационар на полное
обследование — пусть сама убедится,
в каком состоянии его здоровье и
развитие. Когда нет времени или
желания лежать в больнице, малыша в
присутствии будущей матери
обследуют в диагностическом
центре. Усыновляют ребенка в суде,
сохраняя эту тайну, — и малыш
наконец обретает семью и все права
законного родного чада. Перед судом
родителей приглашают в дом ребенка
на последнее собеседование.
Воспитатель, психолог, логопед,
социальный педагог, врач отвечают
на все их вопросы: что любит
малютка, как он спит, что
предпочитает есть — это поможет
найти путь к сердцу крошечного
незнакомца, которого еще предстоит
полюбить.

По-разному
складываются судьбы усыновленных
детей. Было несколько случаев,
когда работники дома ребенка
выбирали здесь малышей для себя и
своих близких — и семьи эти живут
хорошо. А было и такое: богатые
супруги взяли ребенка, как игрушку
в дом. Через несколько лет
разошлись — и мальчишка оказался
никому не нужен, сдали его в детдом.
Одной девочке-подростку соседка
рассказала, что она в семье
неродная. Девчонка бросила школу,
ушла из дома, мать извелась от
переживаний. Лидия Петровна
предложила девочке поработать
нянечкой в доме, где прошли ее
первые годы. Расчет оказался верным
— здесь она научилась ценить
воспитавшую ее мать.

Сейчас в доме
ребенка N1 есть несколько детей,
которые не должны разочаровать тех,
кто решится их усыновить. Киму
второй годик. Его отец — армянин.
Мать отказалась от малыша в
роддоме, потому что не имеет
финансовой поддержки. Мальчик
красивый и хорошо развивается.

Саше три
года. Его тоже оставили в роддоме.
Мать впоследствии вышла замуж, ее
супруг согласился было забрать
ребенка, но бабушка не позволила.
Малыш беленький и очень
хорошенький. Жене было два года,
когда его нашли на улице замерзшего
и привезли на санках в милицию.
Мальчик был худой, слабый и
замкнутый. За год он окреп, на
занятиях ведет себя активно.

Эти
трехлетние ребята, как и Олечка,
найденная соседкой в мусорном баке,
скоро переедут в детский дом.
Прощание будет тяжелым: в такие
минуты плачут все — и малыши, и те,
кто их здесь выхаживал. Что ждет в
будущем этих без вины виноватых
крох? Очередной казенный дом. Если,
конечно, не найдутся добрые люди,
которые захотят приютить
настрадавшихся малышей в своей
семье и подарить им настоящую
родительскую любовь.