Борис
ГОВОРИН:

"Я
знаю, меня поддерживают люди"

Беседа заместителя главного
редактора "Восточно-Сибирской
правды" Александра Гимельштейна
с губернатором Иркутской области
Борисом Говориным.

А.Г.:
Борис Александрович, главная тема
обсуждений на стыке экономики и
политики на сегодняшний день — это
судьба Иркутской энергосистемы.
Такого накала политической
дискуссии область еще не знала.
Населению хотелось бы узнать
позицию губернатора без
недоговорок и умолчаний.

Б.Г.:
Действительно, мы должны очень
четко и ясно с вами обозначить то,
что ситуация с акционерным
обществом "Иркутскэнерго"
сегодня является проблемой номер
один, потому что вокруг нее
существуют не только разные точки
зрения и позиции, но и длящаяся
буквально с самого первого дня
составления планов приватизации
этого производственного
объединения проблема
собственности. Давайте рассмотрим
документы, которые, на мой взгляд,
позволят абсолютно справедливо
разобраться и в истории этого
вопроса, и в тех действующих лицах,
которые принимали участие во всей
этой истории. Давайте посмотрим
план приватизации, который
составлялся в 1992 году. Согласован
он конференцией трудового
коллектива производственного
объединения энергетики и
электрификации
"Иркутскэнерго" 22 сентября 1992
года, председательствовал С.В.
Куимов. Утвержден государственным
комитетом Российской Федерации по
управлению госимуществом —
директор Иркутского
территориального агентства В.Г.
Дворниченко, согласовано с
Иркутским городским советом
народных депутатов, все подписи.
Написано: обыкновенные акции,
подлежащие передаче РАО ЕЭС,
указана их сумма и указана доля от
общего числа. То есть, идет второй
вариант приватизации, при котором
51% по закрытой подписке остается
среди членов трудового коллектива,
у них сегодня должен быть
контрольный пакет акций, если бы не
события, которые вымыли у трудового
коллектива акции, и они оказались в
руках других компаний, в том числе и
зарубежных.

Итак, 24,5 %
подлежат передаче РАО ЕЭС и 24,5%
передаются комитету по управлению
госимуществом Иркутской области,
причем этот комитет, как записано,
выступает как территориальное
подразделение Госкомимущества
Российской Федерации. Этот
документ подписан всеми
руководителями акционерного
общества, о чем они сейчас
предпочитают молчать. И потом
распоряжение от 1 ноября 1993 года, то
есть через год. Вносятся изменения
в план приватизации, по которому, вы
видите, 51% — трудовому коллективу, 20%
процентов подлежат передаче в РАО
ЕЭС, 20 остаются в собственности
Иркутской области, 9 — подлежат
продаже на специализированном
чековом аукционе среди населения
Иркутской области. Через месяц
опять меняется план приватизации.
РАО ЕЭС заменено на
Госкомимущество Российской
Федерации. Причем сделано это так,
что сейчас вызывает у Высшего
арбитражного суда определенные
сомнения в том, что этот документ
был квалифицированно оформлен. То
есть с самого момента начала
приватизации производственного
объединения "Иркутскэнерго"
Боровский Виктор Митрофанович,
Межевич Валентин Ефимович, Куимов
Сергей Владимирович принимали
участие в составлении плана
приватизации, по которому четко и
ясно явствовало, что 24,5% в первой
редакции, а потом и в новой редакции
20% отдается РАО ЕЭС. Поэтому, когда
пишут, что в 1992 году удалось
закрепить в областной
собственности контрольный пакет
энергосистемы региона, это рождает
резонный вопрос: а откуда же тогда
возникли все эти проблемы? Почему
сегодня этот вопрос находится в
арбитражном производстве в Высшем
арбитражном суде? И там все вовсе не
безоблачно и просто. Просто были
какие-то договоренности, которые в
этом плане приватизации
отображения не нашли, и которые
позволяли оставлять в подвешенном
состоянии ситуацию с госпакетом.
Поэтому дальше события развивались
следующим образом. В 1993 году эта
проблема была внесена в
Конституционный суд, в рамках
которого произошло по существу
оформление следующей нормы, что
Иркутская область имеет права на
имущества "Иркутскэнерго".
Президенту и руководителям
территорий поручено провести
согласительную процедуру. Но ни
федеральные власти, ни
региональные власти в лице
областной администрации,
областного совета, а потом и
Законодательного собрания
почему-то решение Конституционного
суда не выполнили.

Теперь далее
— в 1996 году в мае подписывалось
соглашение по разграничению
полномочий между Российской
Федерацией и Иркутской областью.
Этот вопрос всплыл и был закреплен
таким образом, что сомнению
состоявшаяся приватизация не
подвергается. Но госпакет признан
спорным. И опять после подписания
этого документа ни федеральные
структуры власти, ни администрация
области, ни менеджмент руководства
"Иркутскэнерго" не смогли
почему-то оформить юридически
права Иркутской области в этом
госпакете. Поэтому после моего
вступления в должность в 1997 году я
сразу же обратил внимание, что есть
все формальные поводы начать
согласительную процедуру, но этого
почему-то не сделано. Я стал
обращаться в Правительство, и есть
мои письма всем премьер-министрам,
которые были в должности за этот
промежуток времени. И все это время
министерство по управлению
госимуществом, а ныне министерство
имущественных отношений говорило,
что нами не реализован план
приватизации, в уставный капитал
РАО ЕЭС России не передана та доля,
которая в этом плане была. Это видно
из тех документов, которые я вас
попрошу опубликовать. Это факты, а
не истерика по поводу того, что
Иркутской области пришел
"энергетический консолидец",
как пишут некоторые газеты.

А.Г.: В
Иркутской области существует такая
детская страшилка для взрослых —
она называется Анатолий Чубайс.
Фамилия руководителя РАО ЕЭС стала
аналогом понятия "враг
региональных интересов Иркутской
области". В связи с этим
отрывочная информация о вашем
совместном письме на имя В. Путина
привела в смущение многих.
Возникает группа вопросов, как
системообразующих, так и бытовых.
Останутся ли акции, внесенные в
уставный капитал управляющей
компании, в собственности области,
в какой пропорции будут
распределены полномочия по
управлению новой компанией между
Иркутской областью и РАО ЕЭС, кто из
частных акционеров будет
участвовать в деятельности
компании, как все это скажется на
энерготарифах, и, наконец, сколько
будет платить "за свет"
иркутская бабушка?

Б.Г.: Вопросы,
которые вы задаете, самые главные. И
я на них отвечу. От нас всегда
требовали — выполняйте план
приватизации. Наиболее остро эта
проблема встала, как вы знаете, в
конце 1999 года. Мы не можем
согласиться с тем, что 40% акций
являются собственностью Федерации.
И министерство имущественных
отношений обращается с иском в
Высший арбитражный суд, то есть
сразу же в инстанцию самого
высокого уровня. После этого,
естественно, вопрос был внесен мною
на Законодательное собрание, и была
сформирована группа из
представителей депутатского
корпуса и из представителей
администрации области по защите
наших имущественных прав в
акционерном обществе
"Иркутскэнерго". Сегодня на
календаре — октябрь. На улице снег…
Этот вопрос в суде через разного
рода давления обеих сторон до конца
не доведен. Мы, кстати,
проинформировали всех депутатов
Государственной Думы, которые
избраны как по партийным спискам,
так и по территориальным округам, и
попросили о том, чтобы они
подключились к разрешению этой
проблемы. К сожалению, они это
сделали только на словах, вы
помните высказывания Курина, что он
там поборется за права и интересы
населения Иркутской области. Но к
сожалению моему, я рядом с собой не
видел этих людей. В суде мы
привлекли все возможные силы для
того, чтобы защищать наши интересы.
У меня, кроме этого, были системные
встречи с министром имущественных
отношений. Где мне, без каких-либо
обиняков, было сказано: "Товарищ
Говорин, эта позиция сегодня
сформирована у президента
Российской Федерации. Источник
формирования этой позиции
президента — Анатолий Борисович
Чубайс. И поэтому мы с вами можем
решать вопросы только в таком ключе
— вы соглашаетесь с нашим
требованием о передаче всех 40% в
собственность федерации. Мы
позволяем вам до 1 января 2002 года
участвовать в управлении этим
государственным пакетом. Это в
первую очередь вопрос политики.
Поэтому вы садитесь за стол
переговоров, договоривайтесь и
находите взаимоприемлемые
решения".

Я вынужден
был вновь встретиться с министром
имущественных отношений, который
еще раз подтвердил, что если
губернатор Иркутской области в
состоянии выйти прямо на
президента, причем вместе с
Чубайсом, потому что позицию
президента сформировал именно
Чубайс, а не министр, — тогда
возможно какое-то иное решение, чем
то, что 40% акций уходит в
собственность Российской
Федерации. Вот тогда я приложил
усилия для того, чтобы обеспечить
формирование условий для
проведения переговоров, достаточно
непростых и сложных, с главой РАО
ЕЭС Чубайсом и формированием той
позиции, которая могла бы быть
воспринята президентом Российской
Федерации, как отвечающая
интересам государства в первую
очередь, которое представляют
президент Российской Федерации и
администрация Иркутской области.
Мы подготовили документ, в котором
предложили провести
согласительные процедуры, в рамках
которых осуществить юридический
раздел, т.е. закрепить в
собственность Российской
Федерации 20-процентную и закрепить
в собственности Иркутской области
20% долю государственного пакета.
Было признано целесообразным
усилить роль государства в
акционерном обществе
"Иркутскэнерго". Эта роль
может быть усилена только
передачей этих пакетов в
управляющую компанию,
консолидировав с пакетом акций,
принадлежащих другим акционерам,
которые бы позволили сформировать
контрольный пакет. Та часть
акционеров, с которыми мы будем
договариваться, должна несомненно
в первую очередь соблюдать
интересы государства, ставить их во
главу угла, ставить
государственные интересы выше
своих частных интересов. Такую
концепцию мы заложили в своем
письме. Я подписал его у Чубайса и
провел обсуждение с президентом
Российской Федерации этой
проблемы. Я сегодня могу сказать о
том, что президент внимательно
изучил все предложения, которые мы
представили в этом письме. И он
отписал его министру имущественных
отношений для реализации этих
предложений в деле. При этом, как я
понимаю, право президента
Российской Федерации определить,
кто выступит от имени
государственного пакета в этой
управляющей компании: Министерство
имущественных отношений,
Минтопэнерго или РАО ЕЭС? Эти
вопросы уже за президентом. И
поэтому, если внимательно читать
письмо, то в нем соответствующим
образом это изложено. То есть, если
президент и министерство признают
возможным передать этот пакет РАО
ЕЭС, значит, администрация будет
заключать соглашения с РАО ЕЭС по
поводу консолидации этого пакета и
определять, кого из акционеров,
ныне действующих в акционерном
обществе "Иркутскэнерго",
привлекать к консолидации
контрольного пакета. Если этот
госпакет останется в министерстве,
следовательно, администрация
Иркутской области будет заключать
уже с министерством имущественных
отношений договор о создании
управляющей компании. Мы
принципиально договорились о
главном — этот пакет не должен быть
разобщен.

А.Г.:
Высказывается мнение, что все это
угрожает самостоятельности
"Иркутскэнерго"

Б.Г.: Говорить
о самостоятельности
"Иркутскэнерго" нелепо. Есть
только самостоятельность
менеджмента. И она будет
упразднена. Исполнительная
дирекция будет осуществлять
техническую политику. А акционеры
будут реально управлять
акционерным обществом.

О тарифах и
ценах. Ведутся разговоры о том, что
сейчас мы платим за электроэнергию
10 копеек, некоторые 8, а будем
отдавать 20, а то и все 30. А вслед
полезут энергетические тарифы,
остальные цены полезут,
промышленникам придется не сладко,
попадет производство в кризисную
ситуацию, доходы в казну резко
сократятся и долги перед
бюджетниками, которые в последнее
время удалось ликвидировать, снова
станут реальностью. И налоги будут
утекать мимо регионального
кармана.

Ну, во-первых,
уже сегодня "Иркутскэнерго"
представило расчеты, по которым она
снижает налоговое поступление в 2001
году по налогу на прибыль на 227 млн.
рублей. Без всякого Чубайса, без
всякого раздела госпакета. И никто
до сих пор не ответил: в чем же
причина?

Теперь
дальше: что касается легенды, мифа
по поводу стоимости
электроэнергии. Я вам докладываю,
что стоимость электрической
энергии, потребляемой населением,
устанавливает правительство
Российской Федерации, потому что и
РАО ЕЭС, и другие компании, которые
работают на рынке электрической
энергии, являются монополистами. И
поэтому вопрос ценообразования
регулируется государством. 30 мая 2000
года было принято постановление
правительства России.
Определяется, что максимальный
уровень тарифов на электроэнергию,
потребляемую населением субъектов
Российской Федерации,
устанавливается региональными
энергетическими комиссиями, исходя
из полной фактической стоимости
производства и передачи
электрической энергии при
напряжении в 220 вольт. Ни о каких
Чубайсах, ни о каких Боровских при
этом речи быть не может. Все
определено правительством.
Обозначен минимальный уровень
тарифа в копейках за киловатт-час
по всем территориям Российской
Федерации. Указана Иркутская
область — 10 копеек минимальный
тариф. Региональная энергетическая
комиссия на основе фактической
стоимости производства и передачи
электрической энергии при
напряжении в 220 вольт подсчитала,
что этот минимальный уровень
тарифа и должен быть установлен.
Его не следует повышать. Поэтому
стоны и плач о том, что кто-то будет,
кроме государства, устанавливать
тарифы в Иркутской области для
населения, есть не что иное, как
очень грубое вранье, просто ложь.
Давайте и этот документ опубликуем.

А.Г.:
Какие есть наработки по структуре
управления компанией, которая
станет управлять госпакетами
"Иркутскэнерго"?

Б.Г.: Никаких
наработок нет. Вы понимаете, что
времени прошло очень мало, и сейчас
мы лишь подготовили текст мирового
соглашения, которое, по нашему
мнению, может быть заключено между
Минимуществом и администрацией
Иркутской области. Этот документ
будет направлен в Москву, и, исходя
из реакции министерства
имущественных отношений, мы будем
его дорабатывать.

А.Г.:
Существует ли угроза отчуждения
госпакета Иркутской области в
процессе реализации этой идеи?

Б.Г.: В
свое время, для того, чтобы у нас
насильно не отобрали 20%, пакет был
передан в доверительное управление
финансово-промышленной группе
Иркутской области, образованной в
том числе с участием акционерного
общества "Иркутскэнерго" и
других крупных предприятий. И
бюджет имеет дивиденды от работы
этих акций.

А.Г.: Но
ведь планируется не доверительное
управление, а внесение акций в
уставный капитал?

Б.Г.: При
создании управляющей компании
госпакет будет находиться в ее
реестре, и бюджет будет получать
доходы от ее работы. С этой точки
зрения ничего не меняется.

А.Г.: Если
процесс создания управляющей
компании получит развитие, он будет
осуществляться вне зависимости от
мнения и решений Законодательного
собрания?

Б.Г.: Никто
не намерен и не будет игнорировать
законодателей. У нас есть законы
Иркутской области о порядке
управления собственностью. Там
определены полномочия
администрации Иркутской области и
полномочия Законодательного
собрания. Должно быть выработано
общее решение.

А.Г.:
Борис Александрович, существует
мнение, что вы защищаете интересы
предприятий — экспортеров в ущерб
энергопроизводителям, и в этом
корень противоречий.

Б.Г.: Вообще,
я защищаю интересы всех
предприятий, независимо от форм
собственности, которые работают на
территории Иркутской области, будь
они большие или будь они малые,
потому что, как вы знаете, это
является основой формирования
доходной части бюджетов как
органов местного самоуправления,
так и в целом консолидированного
бюджета Иркутской области. Наша
продуманная политика в отношении
всех хозяйствующих субъектов имеет
результаты. В чем они выражаются?
Зарплатные долги перед
бюджетниками ликвидированы. Это
признают и наши оппоненты. А ведь
когда я принимал Иркутскую область,
были долги и в самом акционерном
обществе "Иркутскэнерго",
более 100 миллионов рублей
"Иркутскэнерго" задолжало
своим работникам. Такие долги были
и в и в "Востсибугле", и на АНХК,
и на Братском лесопромышленном
комплексе, и на Усть-Илимском
лесопромышленном комплексе, на
Саянскхимпроме, Усольехимпроме.
Можно перечислять буквально все
крупные предприятия — и Иркутское
авиационное производственное
объединение, и завод тяжелого
машиностроения, и объединение
"Восток". Долгов было много. Я
уже не говорю о фатальных долгах
перед бюджетной сферой, о
забастовках, голодовках и стояниях
около здания областной
администрации с транспарантами. Мы
эти проблемы разрешили. Мы работаем
с прибылью, у нас сальдо
положительное, мы повысили
рентабельность всех производств, и
это дает возможность сегодня нам
устойчиво решать вопросы по всему
спектру социальных проблем. Кстати,
оказали большую поддержку
акционерному обществу
"Иркутскэнерго", которое в 1998
году не единожды рассматривалось
на комиссии по банкротству и по
делам о несостоятельности у
Карпова, и мы добивались, чтобы эту
компанию не банкротили. Мы
обеспечили повышение платежной
дисциплины внутри нашего
регионального рынка. У нас по
итогам восьми месяцев 2000 года 8,6%
индекс физического объема, мы
физически увеличиваем объемы
промышленного производства. На
многих предприятиях долги по
заработной плате полностью
ликвидированы. Люди стабильно
получают в полном объеме и
своевременно заработную плату. Вы
ведь знаете, что у нас нет долгов в
бюджетной сфере, мы их
ликвидировали. Сегодня осталось по
областному бюджету всего 80 млн.
долгов за 1999 год по детским
пособиям и компенсациям. И когда у
нас сегодня кто-то говорит о том,
что губернатор лоббирует чьи-то
интересы, это, мне кажется,
напускается тень на плетень.

Никто не
может оспорить истину — у
губернатора нет ни одной акции
предприятий Российской Федерации,
и уж тем более Иркутской области,
как и предприятий зарубежных. Я
живу только на заработанные на
государственной службе деньги.
Поэтому говорить о том, что я чьи-то
интересы специально выделяю, их
лоббирую, — это мне кажется
несерьезным, неаргументированным и
бездоказательным.

А.Г.:
Оппозиционная пресса пишет, что вы
"продаете" область за
поддержку Кремля на будущих
губернаторских выборах. Она вам
нужна, такая поддержка?

Б.Г.: Мне
кажется, здесь тоже следует в
достаточной степени порассуждать.
Когда кто-то что-то продает, то,
значит, у кого-то отбирают. Вот мы
представим нашу семью, семью всех
жителей Иркутской области
количеством 2,8 млн. человек. Мы
знаем, что происходит, когда в семье
отец — пьяница, вытаскивает из дома
вещи или мебель продает, всем плохо:
дети без одежды, не накормленные,
холодно, и так далее… Если
губернатор Иркутской области,
предположим, продает что-то, то,
значит, кому-то что-то недостает. Но
почему тогда при этом во всех домах
у нас тепло, предприятия все
работают, бюджетная сфера
своевременно получает зарплату,
дети получают детские пособия,
компенсации, мы строим школы и
больницы, вводим диагностический
центр, ремонтируем памятники
истории и культуры, частный сектор,
строим мост через Ангару и делаем
тысячи других реальных дел, которые
без денег осуществлены быть не
могут. Значит, тезис о том, что
губернатор разворовывает или
что-то там продает, бесхозяйственно
ведет дела, не соответствует
действительности. Вот до 1997 года
было что-то неблагополучно в
управлении финансами. Люди не
получали заработную плату,
предприятия стояли и работающее
население не получало заработную
плату.

Вторая часть
вопроса. Губернатор добивается
поддержки Кремля. Она у него есть,
чего ему добиваться? Он добился
поддержки Кремля, когда его избрало
население и он в первом туре
победил за явным преимуществом
всех самых своих серьезных
оппонентов. Это самая мощная
поддержка, с которой Кремль не
может не считаться. Нравится вам
губернатор, не нравится — это самая
мощная поддержка. Потому что
избирать будут в 2001 году люди, и мне
кажется, что я показываю результаты
своей работы не путем болтовни. И я
надеюсь, что в оставшийся период
времени я еще много принесу пользы
населению Иркутской области, и мои
земляки это почувствуют и не
поверят попыткам представить мои
действия антинародными.

А.Г.: И
последний вопрос, Борис
Александрович, в этой же связи. Вы в
эти игры, как самарский губернатор
с досрочной отставкой,
форсированием выборного процесса,
играть не будете?

Б.Г.: Несомненно,
не буду. Мне кажется, человек,
который принял на себя столь
большую ответственность, врученную
голосами избирателей, должен быть
оплотом уверенности. Человек,
который занимается политиканством,
— это человек временный, и цели и
задачи он ставит временные, как бы
обмануть кого-то и реализовать ту
или иную задачу.

Я вам выскажу
еще раз свою точку зрения. Никто в
этой жизни не может быть вечным — ни
мэром, ни губернатором, ни
президентом. Но, как я понимаю,
ничто не может быть вечным и в
человеческой жизни. Мы все равно
все приходим и уходим, но в рамках
того времени, которое судьба мне
отвела, я хочу, когда я не буду
губернатором, спокойно ходить по
улицам своего родного города
Иркутска, спокойно приезжать в
любую деревню, в любой другой город,
и чтобы, когда я проходил по
территории этого города, поселка
или деревни, никто мне вслед не
плевал. Это мои правила. Это мои
ценности. Я дорожу этими правилами
и служу именно этим ценностям. И
считаю, что они должны быть
поддержаны моими избирателями.
Потому что работаю не за страх, а за
совесть, не для того, чтобы себя
обогатить, а для того, чтобы каждому
живущему в области было легче жить,
работать, растить детей, помогать
старикам.

Я знаю, меня
поддерживают люди…