"Возьмите
мой пай!"

Геннадий
Пруцков,"Восточно-Сибирская
правда"

Для Хадахана
стало уже привычным появление
ходоков из села Бахтай, что
расположено буквально за
распадком, но уже в соседнем
Аларском районе. У всех
приезжающих, как правило, одна
просьба. "Возьмите мой земельный
пай." Эти слова иные произносят
чуть ли не со слезами на глазах.
Вздыхает обычно невозмутимый,
уравновешенный Аполлон Николаевич
Иванов, который возглавляет ТОО
"Приморский". Чаще всего,
преодолевая себя, произносит он
лишь два слова:"Не могу". Иным
приходится обьяснять, что его
хозяйство и так набрало сотню чужих
земельных паев, ну невозможно весь
Бахтай брать под свое крыло. С
другими разговор короткий и
жесткий. Это когда приходят крепкие
мужики в 30-40 лет с той же просьбой.
"А ты почему не хочешь работать
на своей земле!?"— задается такой
вопрос-упрек. И тем ничего не
остается, как покидать хозяйство не
солоно хлебавши. Совсем другое
отношение к пенсионерам, учителям,
медикам и другим иным
представителям бюджетной сферы.

Почему же с
такой надеждой несут сюда соседи
свои земельные документы? Ответ на
этот вопрос дает сам Иванов:

— Мы берем
паи, точнее землю, а хозяева
получают от нас по тонне зерна,
гектару зеленки, (сами засеваем,
сами косим и к осени пожалуйста 35-40
центнеров хорошего сена), а соломы
даем вдоволь.

Привыкшему
мерить все рублем не столь
корыстной может показаться та
сделка: земля в обмен на хлеб и
корма. По моим расчетам пайщик
получает от приморцев продукции на
9-12 тысяч рублей, в засушливые годы
намного больше, но не настолько,
чтобы мог он озолотиться, купить
себе "мерседес". Однако не
будем забывать, деревня живет своим
трудом в своем подсобном хозяйстве.
Поэтому тонна хлеба, да несколько
грузовиков зеленки — это для
пенсионера великое благо.

Но тут
невольно напрашивается другой
вопрос: почему же надо ехать "за
бугор", просить и умолять чужих
людей, чтобы взяли твой пай? Потому
что "Бахтайский", в прошлом
очень крепкий совхоз, ныне лежит на
боку. К счастью, он один из немногих
в Аларском районе, но живущим там
разве легче от того?

Прошлым
летом, проезжая его полями, был
поражен увиденным. Там, где когда-то
наливались богатые хлеба,
хозяйничали сорняки. Видимо, уже ни
один год те массивы не пахались. Но
подьехали к границе,за которой
начинались угодия
"Приморского", и какая
красотища открылась. Зеленые
рослые хлеба. Раскустившаяся
пшеница, ячмень, выбросивший
крепкий колос.

Кстати, в ту
пору тоже пекло. Но на удивление
всему урожай удался на славу.По 23,5
центнера в амбарном весе тут взяли
с гектара. На фоне соседей
"Приморский" выглядит
островком благополучия. Но какой
ценой дается то благополучие. Нет,
дело не только в старании,
добросовестности. Трудолюбием у
нас многие земледельцы не обделены.
Главное, в какое русло направить их
труд, старание. Знает ли читатель,
что половину производимого в
Иркутской области пивоваренного
ячменя дает именно
"Приморский"?

— А ячмень
это деньги,— напоминает Аполлон
Николаевич. — Иркутский
пивобезалкогольный комбинат
платит не за абы какой ячмень, а
учитывая его качество.

Качество
степного ячменя неплохое. И потому
он дает почти такой же доход, какой
и продовольственная пшеница. По
этой причине пришлось основную
культуру даже немного потеснить.

Между прочим,
есть тут один любопытный нюанс.
Основная продовольственная
культура очень требовательна к
плодородию и потому ее размещают по
пару, что и позволяет получать
зерно с высоким содержанием
клейковины. А в ячмене, наоборот,
должно быть меньше белка, иначе
пива хорошего не сваришь. Так что
земля здесь довольно эффективно
используется.

Почему же у
одних прибыли и доходы, а у других
долги да пустые счета, спросит
читатель. Причин много, но
рассказывая об опыте лидера и
других немногих лучших
предприятиях, следует все-таки
снова вводить в оборот такие
экономические категории, как
себестоимость, рентабельность.
Попытаемся пока обойтись без цифр.

Хороший
прошлогодний урожай приморцы не
торопились сбывать побыстрее.
Продовольственная пшеница,
выращенная особенно в нашем
регионе, имеет такую особеность:
чем дольше лежит — тем более
высокими хлебопекарными
качествами она обладает. И
поскольку даже в разгар лета
сельская мельница работает на
своей недорогой пшеничке, то можно
представить, как высоко ценится та
мука. Любая мука, как известно,
реализуется по более высокой цене,
чем зерно, а такая тем более.

Но
себестоимость сырья для мельницы
снижает не только хороший урожай.
Очень важно сокращение затрат на
самом начальном этапе.
Минеральными удобрениями тут не
увлекаются. Дорого. Их крохи идут
под кормовые культуры. Хороший хлеб
удается получать за счет
приращивания естественного
плодородия. Тысячу гектаров
занимает донник. Это равнозначно
тому, что под будущий урожай была
внесена сотня тонн минеральных
удобрений.

Кстати,
колосовые тут возделываются на 6500
гектарах. Причем за последнее
десятилетие хлебное поле приросло
почти на треть. Нет, пашню тут не
насилуют. Прирост идет за счет того,
что предприятие , образно говоря,
подбирает брошенные земли. С ними,
конечно, на первых порах хлопот не
оберешься, но иначе нельзя. В итоге
почти половина зерновых
размещается по парам.

Работа с
парами — одно из самых
высокозатратных мероприятий. Что
делают в "Приморском"? Лишь
треть их, в крайнем случае 40
процентов испытывают на себе
воздействие плуга. В остальных
случаях применяются либо
лущильники, либо бороны дисковые
тяжелые и где-то на тысяче гектарах
чизельные культиваторы. Последние
ценны тем, что, глубоко разрыхляя
почву, они не переворачивают пласт
земной. Благодаря этому
сохраняется влага,
предоотвращается эрозия. Особая
ценность такой технологии
заключается в том, что все эти
орудия являются широкозахватными и
обладают гораздо большей
производительностью. К тому же
использование их требует намного
меньше горючего. Например, при
обработке полей чизелями, расход
горючего сокращается примерно в
полтора раза. Для борьбы с
сорняками используются новейшие
гербициды, которые сделав свое
дело, очень быстро расщепляются.

Итак, при
новой технологии "Приморский"
не только экономит на горючем, но
меньше бьет технику и тем самым
сокращает расходы на запчасти,
ремонты, экономит и на зарплате
трактористу. В то же время поле
проходит настоящий капитальный
ремонт, и пары действительно
становятся фундаментом будущего
урожая. Отсюда недорогая пшеница,
дешевая мука собственного
производства и такой же дешевый
хлеб, который поставляется во
многие магазины.

"Ну почему
же другие хозяйства не делают так,
как делает "Приморский"?" —
по-прежнему будет задавать свои
вопросы дотошный читатель. А это
уже более сложный вопрос. Напомню,
что еще в 80-е годы по мере освоения
приморцами почвозащитной системы
земледелия их опыт все больше и
больше распространялся по
Нукутскому району. И это начинало
давать хорошие результаты.
Вспоминаю совхоз "Унгинский",
что был образован на голом месте
более двадцати лет назад. Два
директора сменились,так и не сумев
поставить дело, пришел третий,
Сергей Матвеевич Иванов. На
унгинские поля, особенно те, что
окружали райцентр, тогда без боли
было невозможно смотреть. Но начал
Иванов внедрять систему
"Приморского", и они
преобразились. Один год с них было
взято по 28 центнеров зерна на круг.

Сколько
сейчас берет "Унгинский"?
Ничего не берет. Потому что нет уже
такого хозяйства. После того, как
сам коллектив снял директора за не
столь уж незначительные
злоупотребления и выбрал по своему
разумению нового, более
покладистого, хозяйство пошло под
откос и в конце концов совсем
развалилось. Вроде бы не все
пропало, у тебя же земля в руках, в
виде того пая. Но что ты будешь
делать с ним? Как засеять, если у
тебя ни трактора , ни сеялки? Как
убирать, если о комбайне и мечтать
не смеешь? А пары обрабатывать,
зерно сортировать да сушить? Вот
сколько вопросов сразу появляется.
И ни на один из них многие не могли
получить положительного ответа. Те,
кто особенно рьяно кричали:
"Долой директора!" , сейчас и
сами уже не крестьянствуют. Кое-кто
в коммерсанты подался. А многие
идут теперь к другому руководителю,
к генеральному директору
ТОО"Шаратское" Юрию
Васильевичу Хойлову с той же
просьбой: возьмите мой пай. Юрий
Васильевич землю берет, а
работников ему не надо. В
"Шаратском" своих очень
опытных механизаторов немало.
Значительная доля бывшей унгинской
пашни очищена от сорняков и дает
хлеб. Причем хозяйство это тоже
получает отменные урожаи.

— У нас
только три сельхозпредприятия
работают стабильно, это ТОО
"Приморский","Шаратский",
"Первомайский", — признает
глава Нукутской районной
администрации Василий Иванович
Савицкий.

Вместе с
Василием Ивановичем и
руководителями тех предприятий
можно было бы вспомнить ситуацию
десятилетней давности. Тогда все
совхозы и колхоз были
рентабельными. Зато и шуму было
городского: "Отдайте землю
крестьянину, и он нас накормит!"
Многих одолела страсть к и
воспоминаниям о своих дедушках и
бабушках, как они, мол, сытно жили,
крестьянствуя единолично. Это
только подливало масла в огонь. А
поскольку сами селяне не
торопились менять уклад,
разбегаться из своих совхозов и
колхозов, то государство
предлагало то один вариант реформ,
то другой, а потом решило ускорить
обходной маневр, ввести паи на
имущество и на землю.

Если
подходить к тем мерам умозрительно,
то логика в таких переменам была.
Рабочий совхоза,имеющий долю
собственности, должен еше больше
стараться. Это рабочий. Но ведь паи
раздавались всем: пенсионеру,
милиционеру, учителю,
воспитательные детсада… Как же они
могли воздействовать на качество
сева, урожай? В лучшем случае
опосредованно. Но по мере ухудшения
социальной обстановки, земельный
пай превращался в своего рода
спасательный круг для социально
незащищенных слоев населения.
Впрочем, с развалом сельского
хозяйства и он становился все менее
надежным. Слишком мало у нас
хозяйств, способных принять чужую
землицу и превратить ее в
высокопродуктивную пашню. Не будем
забывать, какую дополнительную
обузу принимают в таких случаях
руководители и специалисты тех
ведущих сельхозпредприятий.
Поэтому отдадим должное
коллективам названных хозяйств, а
также СХПК "Окинское", СХОАО
"Белореченское" и некоторым
другим , кто встал на этот нелегкий
путь. Но это лишь единичные случаи и
их влияние на общую ситуацию не
столь велико.

Передача
земли и в психологическом плане не
такой уж простой процесс. Порою тут
на первое место выходят не принципы
хозяйственной целесообразности,
интересы всего общества, а
самолюбие, амбиции, чувство
начальника или хозяина ситуации.
Вот что рассказывает председатель
Нукутской ассоциации крестьянских
фермерских хоззяйств Георгий
Иннокентьевич Петров:

— Из бывшего
совхоза "Память Ербанова", что
граничит с "Приморским", сотня
людей просят Иванова принять их
пай. Они умоляют:" Не дайте
умереть с голоду" Он готов идти
навстречу им, но руководство того
хозяйства говорит: "Нет! Возьмете
лишь то, что мы разрешим." А
разрешается отдать в аренду только
земли, расположенные возле
собственного села, но отнюдь не те,
что находятся на границе с
"Приморским".

И никакая
власть не может повлиять на
руководителей разваливающегося
сельхозпредприятия. "Не хотите —
как хотите!" — слышится в ответ на
предложения "Приморского".
Руководителям-соседям и горя нет,
что дальние пограничные поля тоже
очень мало продукции дают. Земля
для таких специалистов нечто
неодушевленное, для хозяев паев —
она в полном смысле слова
земля-кормилица. Что поделаешь,
собаки на сене во все века
существовали.

"Надо
создать рынок земли, надо ее
пустить в оборот,"— уже слышится
подсказка современных
реформаторов. Они не только
подсказывают. Они пытаются
реализовать свою заветную мечту. Их
не смущает драма саратовского
аукциона, где за 218 рублей пошел
гектар знаменитых волжских
черноземов.

Кстати, в
свое время, когда только
поднимались вопросы о
собственности, о приватизации,
известный американский экономист
Гэлбрэйт, который лучше всех нас в
ту пору знал суть капитализма,
предупреждал: не так важно, в чьих
руках находится собственность, как
важно, у кого окажутся плоды от той
собственности. Вот и народившийся
новый хозяин, фермер, не спас честь
передового в прошлом района. По
словам руководителя Нукутской
ассоциации крестьянско-фермерских
хозяйств Георгия Иннокентьевича
Петрова, лишь десятая часть их
держится на плаву, серьезно
занимается товарным производством.
А остальные… Остальные, грубо
говоря, уже самоеды. Им бы себя
прокормить.

Есть ли выход
из ситуации? Безусловно, есть. Но он
не в разрушении сохранившихся
сельхозпредприятияй и
сформировавшихся фермерских
хозяйств. Выход из сложившегося
положения — в изменении отношения
государства к селу, в его адресной и
постоянной заботе о всех формах
жизнедеятельности на земле.