Борис
ГОВОРИН:

Крах
Путина станет национальной
трагедией

27 апреля
Государственная Дума отклонила
предложение Совета Федерации о
снятии ограничений на
продолжительность пребывания
региональных лидеров у власти. Тем
самым подконтрольное Кремлю
думское большинство показало, что
отношения между новым президентом
и губернаторским сообществом
обещают быть не слишком простыми.
Своими соображениями о моделях
реформирования Федерации, о Путине,
Чубайсе, крупнейших инвестиционных
программах и многом другом
поделился в интервью АПН
губернатор Иркутской области Борис
Говорин.

— Борис
Александрович! На минувшей неделе
на встрече с депутатами Госдумы
председатель правления РАО "ЕЭС
России" Анатолий Чубайс заявил,
что готов любыми силами и
средствами отобрать у Иркутской
области региональную
энергетическую компанию
"Иркутскэнерго". Известно, что
контроль над "Иркутскэнерго"
был делом чести еще для Вашего
предшественника Юрия Ножикова. Как
Вы можете прокомментировать
намерения Чубайса и что намерены
предпринимать со своей стороны?

— Заявляя о
ревизии результатов приватизации,
Анатолий Борисович идет фактически
против самого себя — ведь
архитектором российской
приватизации был именно он. Более
того, Чубайс выступает в роли
оппонента главы государства
Владимира Путина. На совещании в
правительстве еще в 1999 году Путин
заявил, что вопросы, связанные с
результатами приватизации, не
подлежат никакой ревизии.

Если
говорить о правовой составляющей
ситуации с "Иркутскэнерго", то
главным документом, согласно
которому осуществлялась программа
разгосударствления этого
предприятия, был план приватизации.
Согласно этому плану 20% акций АО
"Иркутскэнерго" передавались
Российскому фонду федерального
имущества, еще 20% закреплялись в
собственности Иркутской области.
Так и было сделано. В 1996 году был
заключен договор о разграничении
полномочий между Российской
Федерацией и Иркутской областью,
который со стороны центра подписал
Борис Ельцин. В этом договоре
записано: пересмотру программа
приватизации и акционирования
предприятий энергетической
отрасли не подлежит, предметом
взаимодействия центра и субъекта
РФ может быть только управление
государственной долей
собственности. Мы строго следуем
этой норме договора. 40%-ный пакет
акций "Иркутскэнерго"
находится в управлении Иркутской
области, но не было случая, чтобы по
ключевым вопросам мы не
согласовывали нашу позицию с
федеральным Мингосимуществом.
Кроме того, важно понимать, что
"Иркутскэнерго" никто не
вырывал из единой энергосистемы
страны: компания соблюдает
диспетчерский график нагрузки,
поставляет на оптовый рынок — ФОРЭМ
— достаточное количество
электроэнергии, выполняет свои
обязательства перед потребителями
и, в общем, никоим образом не
является "вешью в себе".
Поэтому я могу предположить, что
Анатолий Чубайс, обещая отобрать
"Иркутскэнерго" у законных
владельцев, всего лишь хотел
понравиться некоторым
леворадикальным депутатам.
Надеюсь, революционный запал у
Анатолия Борисовича пройдет.

— На
территории Иркутской области
находятся два алюминиевых завода,
один из которых — Братский —
крупнейший в мире. Недавно на БрАЗе
сменился собственник контрольного
пакета акций. Как Вы относитесь к
переделу алюминиевого рынка и
созданию мегахолдинга "Русский
алюминий"?

— Достаточно
спокойно. Частная собственность
перешла из одних рук в другие, с
точки зрения рыночной экономики
ничего сверхъестественного не
произошло. Попытки поставить под
сомнение эту сделку, как и сделки по
пакетам на других участках
алюминиевого рынка, на мой взгляд,
не имеют перспективы.

У меня
состоялась встреча с новым
владельцем Братского алюминиевого
завода Романом Абрамовичем — по его
инициативе, хочу заметить.
Абрамович сформулировал свое
понимание схемы управления
акционерным обществом "БрАЗ",
в соответствии с которым акционеры
предприятия не должны быть
менеджерами. Сегодня же
генеральный директор завода Борис
Громов совместно с председателем
совета директоров Юрием
Шляйфштейном владеет 33,3% акций.
Поэтому возникает непростая
ситуация. Насколько я знаю, новые
владельцы контрольного пакета
акций БрАЗа присылали на завод
экспертов, которые подтвердили
профессиональную состоятельность
менеджмента. Учитывая, что завод
сегодня работает вполне нормально,
мне не хотелось бы, чтобы в
отношении его гендиректора
принимались поспешные решения. На
БрАЗе работают 6 тысяч человек, и я,
как губернатор, обязан думать о
стабильности этого предприятия.

—
Насколько велика роль БрАЗа как
налогоплательщика в экономике
региона?

— Она
достаточно велика в масштабах
города Братска: в 1999 г. 40% доходов
городского бюджета составили
платежи алюминиевого завода. Но
долю БрАЗа в доходах региона не
стоит преувеличивать, ибо у нас в
регионе много крупных промышленных
предприятий. Администрация области
не вмешивается и не может
вмешиваться в функционирование
акционерных обществ, но у нас с
руководителями крупнейших
предприятий сложилась традиция: мы
регулярно встречаемся и обсуждаем
вопросы, связанные с
социально-экономической
стабильностью в регионе, а также с
внутрирегиональной кооперацией. Со
всеми директорами отношения у меня
вполне хорошие.

— Вы
можете подтвердить либо
опровергнуть слухи о том, что в
Иркутской области будет построен
новый алюминиевый завод?

— Это не слухи
— это предложение БрАЗа. В 1999 году
бывшие акционеры ОАО "Братский
алюминиевый завод" Лев Черной,
братья Рубены, Борис Громов и Юрий
Шляйфштейн обратились к нам по
поводу предоставления им площадки
для строительства завода по
производству примерно 200-250 тысяч
тонн первичного алюминия в год. Это
примерно уровень производства
существующего Иркутского
алюминиевого завода — ИркАЗа. Мы
сформировали рабочую группу,
которая провела оценку территорий,
где можно разместить столь
энергоемкое предприятие, были
подобраны несколько площадок,
которые мы предъявили инвесторам
проекта.

Наиболее
перспективной мы считаем площадку
в Тайшетском районе, где есть и
необходимая инфраструктура, и
рабочая сила. Но в это время на
БрАЗе сменился собственник
контрольного пакета. Место Льва
Черного занял Роман Абрамович.
Новый хозяин БрАЗа заявил о своей
готовности вернуться к проекту
строительства предприятия после
того, как будут урегулированы все
формальности, связанные со сменой
власти на Братском алюминиевом
заводе — пройдет общее собрание
акционеров, будет избран новый
совет директоров и так далее.

— Почему
собственники крупнейшего в мире
алюминиевого завода захотели
построить рядом с БрАЗом еще один?
Неужели им мало того, что есть?

— На мой
взгляд, это связано с особенностями
Иркутской области. В нашем регионе
имеется очень мощная, избыточная
энергосистема — а для производства
алюминия это архиважный вопрос. Не
случайно мы еще недавно обсуждали
вопрос о ежегодном экспорте 15-18
млрд. киловатт-часов
электроэнергии в Китай. А нам,
региональной администрации, нужны
новые рабочие места, новые
налогоплательщики. Поэтому мы
поддерживали и будем поддерживать
проект строительства нового
алюминиевого завода.

— В
Иркутской области находится
крупнейшее в Евразии месторождение
золота — Сухой Лог. Еще недавно
вокруг этого месторождения кипели
страсти. Сейчас они почему-то
утихли. Что происходит с Сухим
Логом?

— Сухой Лог —
весьма своеобразный объект. Запасы
золота на этом месторождении
огромны — 1129 тонн, но содержание
золота достаточно низкое — 2,7 грамма
на тонну породы. Поэтому проект в
целом низкорентабелен. Чтобы
разрабатывать Сухой Лог, нужны
очень серьезные инвестиции — до $2
млрд. — на срок до 8-10 лет. Так что
этот проект — не для спекулянтов,
привыкших делать деньги на
краткосрочных операциях.

Сухой Лог был
предметом заботы еще Госплана СССР.
В начале 90-х годов разработкой
месторождения занялось АО
"Лензолото", но не преуспело.
Найденный "Лензолотом"
партнер — австралийская компания Star
Technology — оказался несостоятельным.
Когда в 1997 г. я стал губернатором, мы
вынуждены были отозвать у дочерней
компании "Лензолота" лицензию
на разработку Сухого Лога. С тех пор
"Лензолото" занимается своим
традиционным делом — разработкой
рассыпных месторождений. В прошлом
году оно добыло 12,3 тонны золота —
это уровень 1913 г. В советское время
достичь такого уровня годовой
добычи не удавалось ни разу.

— А что
стало с лицензией на разработку
Сухого Лога?

— Сухим Логом
тут же заинтересовались крупнейшие
золотодобывающие компании мира —
Barrick Gold, Placer Dome. Они получили
временные лицензии на изучение
объекта и убедились, что золото там
есть. Но конкурс на разработку
месторождения до сих пор, увы, не
объявлен.

— Почему?
Это зависит от кого-то, кроме Вас?

— Это зависит
и от федерального министерства
природных ресурсов, а оно считает,
что конкурс должен быть закрытым —
то есть иностранные компании не
следует допускать к участию в
конкурсе. Мы придерживаемся
противоположной точки зрения: на
отечественных инвесторов надежды
мало, поэтому надо устраивать
открытый конкурс. За все
постсоветское время я что-то не
видел отечественных компаний,
которые хотели и могли бы
инвестировать 2 миллиарда долларов
на 8-10 лет.

—
Нынешний министр природных
ресурсов Борис Яцкевич, который на
протяжении ряда лет был первым
замминистра, некогда считался
лоббистом интересов Star Technology. Не
влияет ли это обстоятельство на
позицию министерства сейчас?

— О том, что
Яцкевич лоббировал интересы
австралийцев, мне доподлинно
ничего не известно. Могу лишь
сказать, что уже в 1997 г. было ясно: Star
Techology не собирается ничего
инвестировать, а лишь использует
лейбл "Сухой Лог", чтобы
выпустить и продать подороже
собственные акции. Дело пахло
крупной аферой, которая могла
дискредитировать проект в целом.
Поэтому мы отобрали у АО "Сухой
Лог", созданного совместно
"Лензолотом" и австралийцами,
лицензию.

— Так
когда же все-таки состоится
конкурс?

— Почти
уверен, что в 2000 году. В этом вопросе
я очень рассчитываю на поддержку со
стороны президента Владимира
Путина. 18 февраля на заседании
ассоциации "Сибирское
соглашение", которое проходило в
Иркутске, я рассказал Путину о
проблемах крупнейшего в Евразии
месторождения золота и, кажется,
встретил понимание. По закону мы
должны обнародовать условия
конкурса за 6 месяцев до даты самого
конкурса. Поэтому условия должны
быть согласованы не позднее начала
лета. И условия эти должны быть
выгодны и для России, и для
инвесторов. Надеюсь, после
инаугурации Путин вернется к этому
вопросу. А ряд крупных инвесторов
прибудет к нам в сентябре, когда в
Иркутске состоится Байкальский
экономический форум. Будет на
форуме и Владимир Путин.

— Борис
Александрович, Вы — глава крупного
региона. Как Вы относитесь к идеям
кардинальной реформы Федерации,
перехода от выборности
губернаторов к их назначению
Кремлем?

—
Отрицательно. В последнее время
губернаторов стали представлять
как всевластных удельных князей,
что, на мой взгляд, совсем
неправильно. И если региональные
лидеры не будут избираться народом,
они никогда не почувствуют
реальной ответственности за
положение дел в регионе. Их
единственной задачей станет
угождать нескольким чиновникам из
администрации президента. Хотя
объективные предпосылки дискуссии
об отмене выборности губернаторов
хорошо понятны. Во-первых, после
десятилетия противоречивых реформ
народ инстинктивно хочет порядка, а
любое усиление центральной власти
ассоциируется с пресловутым
порядком, жесткой рукой. Во-вторых,
Российская Федерация
действительно очень непросто
устроена. В начале 90-х годов, когда
Ельцин боролся с Горбачевым за
власть в стране, возникли
сложнопостроенные субъекты,
автономные и национальные округа
были уравнены в правах с областями
и республиками и, вместе с тем,
остались как бы в составе
"старших" регионов. Теперь,
например, богатые Ханты-Мансийский
и Ямало-Ненецкий автономные округа
хотят выйти из состава Тюменской
области. А не столь богатый
Бурятский Усть-Ордынский округ,
располагающийся в Иркутской
области, никуда выходить не хочет,
но пользуется всеми правами
субъекта Российской Федерации.
Иными словами, проблем много, и
модель федеративных отношений надо
шлифовать. Но есть масса вопросов, в
которых можно разобраться только
на региональном уровне, и возврат к
централизованному унитарному
государству недопустим.

— Вас не
удивляет, что инициаторами отмены
выборности глав субъектов
Федерации выступают сами
региональные лидеры, например,
такой влиятельный губернатор, как
Михаил Прусак?

— В этом нет
ничего удивительного. Просто
некоторые губернаторы, у которых
сейчас протекает уже второй срок
пребывания у власти, переживают,
что скоро им придется проститься с
губернаторскими креслами. А это
особенно обидно, если губернатор
молод и энергичен, если его жизнь в
большой политике только
начинается. Поэтому и ищутся
способы остаться у власти ценой
изменения модели Федерации. Я
думаю, что, если бы тот же Михаил
Прусак знал, что он сможет
баллотироваться в своем регионе
еще не один раз, он не стал бы
муссировать тему о необходимости
назначения губернаторов. Поэтому, я
считаю, надо отменить ограничения
по срокам пребывания регионального
лидера у власти. Например, в той же
Японии, с которой мы имеем тесные
связи, таких ограничений нет, и
ничего страшного. Так, глава
префектуры Миа, которого я знаю
лично, недавно избрался на свой
пост в седьмой раз подряд. Отменить
ограничения — это гораздо легче, чем
ломать государственное устройство,
заложенное в действующей
Конституции.

— А как Вы
относитесь к паллиативным
концепциям? Например, к институту
генерал-губернаторов?

— Надо
исходить из того, что это даст
народу. Сегодня любое изменение
административно-территориального
деления, даже попытка объединить
город с районом, чрезвычайно
болезненно для простых смертных.
Человек привыкает к той юрисдикции,
в которой живет, и любые перемены
вносят сумятицу в быт нашего
дорогого россиянина, который знает,
где он получает медицинскую помощь,
где — образование, а где — вступает в
брак. И такая стабильность
устраивает. А фактическое
укрупнение субъектов Федерации —
дорогостоящая (во всех смыслах — от
финансового до политического и
социального) утопия.

— 17 мая 2000
г. Владимир Путин предложит Совету
Федерации кандидатуру на пост
Генерального прокурора России. Как
Вы считаете, сенаторы утвердят
предложенного президентом
кандидата с первого захода или
захотят поторговаться?

— Торговаться
с Путиным никто не собирается. Да и
с Ельциным никто не торговался. А
сегодня мы прекрасно понимаем, что
новому президенту, который наделен
колоссальным кредитом доверия,
нужна своя сплоченная команда.
Поэтому Совет Федерации
проголосует за того кандидата,
которого предложит президент.

— Не
кажется ли Вам, что, если реального
улучшения жизни народа в ближайшие
несколько месяцев не возникнет,
Путин может повторить судьбу
Ельцина образца 1991-92 гг., то есть
быстро утратить всеобщее доверие?

— У страны
сейчас нет того запаса прочности,
какой был 10 лет назад. Поэтому если
Путин, образно говоря, не сможет
освоить кредит доверия, это будет
трагедия для России. Я надеюсь, что
новый президент это прекрасно
понимает.

С
Борисом ГОВОРИНЫМ
беседовали Екатерина ДЕЙНЕГО и
Илья МУСОРГСКИЙ,
Агентство политических новостей.