Нет, не
отпустит память…

Анатолий БУРНИН

Уходят в
прошлое события Великой
Отечественной войны, с каждым годом
становится меньше людей, которые с
оружием в руках защищали Родину,
изгоняли фашистов с родной земли.
На всей территории нашей огромной
страны не было уголка, который так
или иначе не был бы причастен к тем
лихолетним военным дням.

Из Усолья, в
то время более малочисленного, чем
сейчас, ушло на фронт свыше
пятнадцати тысяч человек, из
которых четыре тысячи сложили
головы на полях сражений.

На фронтах
войны, деля все ее тяготы с
мужчинами, воевали и женщины. Мне
хочется рассказать о чете
Емельяновых — Константине
Игнатьевиче и Анастасии Васильевне
— участниках Сталинградской битвы.

Подхожу к
дому N 19 по улице Коростова, здесь в
квартире N 6 проживают супруги
Емельяновы. Из первого подъезда
клубами валит пар. Захожу, все
обледеневшее: перила, стены, кое-где
висят сосульки. На ступеньках
лестницы — лед. Поднимаюсь на
второй этаж, дверь квартиры
держится на честном слове. Стучу.
Встречает дряхленький старичок. Из
кухни выходит женщина. Спрашиваю:

— Вы
Емельяновы?

— Да.

— Я к вам по
поручению совета ветеранов.

— Проходите.
Садитесь, — приглашает в комнату
Анастасия Васильевна.

Константин
Игнатьевич достает большую
коробку, вываливает на стол груду
документов, наградных книжек, среди
них на орден Красной Звезды,
Отечественной войны, удостоверения
к медалям "За отвагу", "За
взятие Будапешта", "За оборону
Сталинграда", "За победу над
Германией", "За взятие Вены"
и много других документов,
удостоверяющих боевой путь
солдата.

Перебирает
их ветеран, покряхтывает,
покашливает. Вот этот за то, этот за
это — показывает один за другим
дорогие ему листочки.

Вижу, как
заблестели глаза у супруги
Константина Ивановича — Анастасии
Васильевны. Ей тоже есть что
рассказать. Достала пузатую
женскую сумку, набитую документами.

— Я моложе
Кости на шесть лет, — рассказывает
Анастасия Васильевна, — полгода
назад мне исполнилось восемьдесят.
Воевали мы на одном фронте. Оба
участвовали в боях под
Сталинградом. Командование полка
подарило мне, вот — положила она на
стол папку величиной в четвертую
часть газетной страницы. Развернул.
Читаю. "Боевой путь гвардейской
армии". Ниже заголовка красочно
оформленная карта. На ней красной
линией обозначен путь, по которому
с боями шла армия. Начинается эта
линия от Сталинграда и дальше:
Белгород, Харьков, Кировоград,
Будапешт, Братислава, Прага.

— Это путь
армии и мой путь, — говорит
Анастасия Васильевна, убирая со
стола карту и выложив на стол
содержимое сумки. Тоже приличная
горка получилась. Вот большая
книжка с медалью: "За победу над
Германией" на корочке — слова:
"Наказ демобилизованному из
действующей армии". Читаю:
славному гвардейцу Смолинской
(девичья фамилия) 64 армия 72
гвардейская ордена Суворова и
Александра Невского стрелковая
дивизия.

Среди
документов — удостоверение за
участие в героической обороне
Сталинграда, наградная книжка к
ордену Отечественной войны,
удостоверения к трем медалям "За
боевые заслуги", "За победу над
Германией"… В ратных делах
Анастасия Васильевна не уступает
своему мужу.

— Анастасия
Васильевна, как получилось, что вы
стали военным человеком?

— Очень
просто…

Родилась на
Украине в Винницкой области в селе
Гавришовка. В 1939 году уехала из
села. Работала в Винницком
стрелковом училище на кухне. Здесь
же окончила курсы поваров. Училище
эвакуировали в г. Краснодар. Там
находилось еще два училища. В мае 1942
года налетела немецкая авиация. Все
три училища подверглись страшной
бомбежке. Из оставшихся в живых
курсантов был сформирован сводный
полк. Здесь она и приняла военную
присягу. Полк был направлен на
Сталинградский фронт и придан 64
армии. Работала поваром.

— Обычно
кухня находилась вблизи передовой
в полутора-двух километрах, —
рассказывает Анастасия Васильевна,
— пряталась где-нибудь в овражке.
Два раза в сутки варила пищу
солдатам. Кухню подвозили поближе к
передовой, откуда солдаты
термосами брали еду в окопы. Сильно
охотился немец за кухней, чуть
заметит дымок и давай палить из
орудий. Один раз разбил ее в
"щепки", в другой, когда возчик
подвозил ее ближе к окопам, ранил
солдата и убил лошадь.

Как-то в
Бекетовке, что под Сталинградом,
пришел связной Ванька Стеблянко, ее
земляк, чтобы показать, куда везти
кухню с обедом (память Анастасии
Васильевны полностью окунулась в
то далекое время). Она говорила так
взволнованно, как будто бы Ванька
Стеблянко, действительно, только
что был здесь. Пошли с ним. Вдруг
свист, снаряд упал сзади, второй
впереди. Только и успела подумать
"в вилку берут, сволочи", как
третьим снарядом, прямым
попаданием Ваньку разорвало в
клочья. Анастасию стукнуло по
голове, оглушило, отбросило в
сторону. Только к вечеру грязная,
залитая кровью, приползла в
Бекетовку. Перевязали, подлечили и
дальше…

В 1946 году
демобилизовалась. Работала поваром
в г. Карпинске. Как-то во время
работы закружилась голова, пол под
ногами закачался, куда-то поплыли
стены, стало плохо, упала, потеряла
сознание. Отвезли в городскую
клиническую больницу. Сделали
операцию — удалили из головы
осколок. Долго его хранила.
Затерялся где-то.

Анастасия
Васильевна вздохнула, по-женски
разведя руками, сказала: "Сейчас
вот доживаю".

Попрощался
со стариками Емельяновыми и
осторожно, чтобы не упасть,
спустился по обледеневшей
лестнице. Вышел на улицу. Стояла
теплая безветренная погода. Легко
тихо на землю опускались белые,
белые снежинки. Шел и думал: вот они
какие, женщины военного лихолетья —
фронтовички, которых в Усолье
сейчас осталось сто шестнадцать
человек. Не только поварами были на
фронте. Снайперами, разведчиками,
связистами, санитарами, врачами —
делали свое дело наравне с
мужчинами,

г.
Усолье-Сибирское.