Заблудились
в своих соснах

Николай ВОЛКОВ,
"Восточно-Сибирская правда"

Иркутская область
располагает уникальными лесными
ресурсами и благоприятными
условиями для развития
лесопромышленного комплекса.
Площади ее лесов — 71 млн. га, запасы
древесины — 9 млрд. кубометров (23 %
всех объемов Восточной Сибири, 11 % —
общероссийских, 2% — мировых). Ценных
хвойных пород в нашей области 5
млрд. кубов (50 % от российских). Это
превышает ресурсы таких стран
Европы (с высокоразвитой лесной
промышленностью), как
Швеция,Норвегия,Финляндия,
Югославия вместе взятые.

По площади лесного
фонда область находится на втором
месте среди субъектов Сибирского
региона. Имеет самую высокую
лесистость — 78 процентов
(Красноярский край — 72 ,Читинская
область — 56, Республики Бурятия и
Тува — 50%).

На одного жителя в
нашей области приходится 21 гектар
леса, что в пять раз больше, чем в
среднем по России, и в 20 раз больше,
чем в Западной Европе.

Как же мы
используем эти, Богом дарованные,
богатства? Судя по выступлениям на
недавнем заседании ассоциации
"Сибирское соглашение"
председателя департамента лесного
хозяйства России Валерия Шубина и
представителей регионов, крайне
неудовлетворительно. Объемы
лесозаготовок сократились
вчетверо, расчетная лесосека (что
разрешается рубить) используется
на 7-19 процентов,
лесоперерабатывающие предприятия
загружены наполовину своих
мощностей. И основная причина, как
ни странно, в отсутствии сырья.
Получается по принципу "в лесу
живем без дров".

Несколько
иная картина в Иркутской области,
где за последние два года
лесопромышленники сделали рывок по
многим направлениям
производственной деятельности.
Хотя скрывать нечего — нерешенных
проблем еще предостаточно.

Индекс
физического объема выпуска
лесопродукции за прошлый год
составил 124,7 процента. Скачок
заметный, если учесть, что и в 1998
рост был не менее впечатляющим —
девять процентов, после нескольких
лет падения это много. Однако рост
производства наблюдается в
основном по конечной продукции —
целлюлозе, древесным плитам,
фанере. По остальным видам
лесопродукции наши коллективы либо
топчутся на месте, либо снижают
темпы. Это относится прежде всего к
заготовке и вывозке древесины (на
уровне 7,5 — 8 млн. кубометров, к
выпуску пиломатериалов — 1,4 млн.
кубометров и полный провал в
пилении шпал для железной дороги —
60 % к предыдущему году и всего 11 % — к
началу реформ. Чуть выше показатели
по остальным видам лесопродукции.

Но даже и они
(эти объемы) при благоприятной
конъюнктуре цен на мировом рынке
приносят лесопромышленникам
ощутимую прибыль. В истекшем году
наша древесина поставлялась в 40
стран разных континентов — 86,5 % от
общего производства и лишь 13,5% — на
внутрироссийские нужды. Лес в
последнее время стал разменной
валютой для большинства
предприятий этой отрасли. За десять
месяцев отправлено за рубеж лесной
продукции на 332 млн. долларов.
Торгуют лесом все, кто только
способен, так как это наиболее
доходный бизнес. К сожалению, он
пока плохо контролируется. Из 2,4
млн. кубов круглого пиловочника не
менее половины прошло мимо
налоговиков, официальных структур,
то есть валюта попала теневикам.

Есть и другая
сторона. Почему так слабо
используются мощности
деревопереработки? Да потому, что
они постоянно испытывают нехватку
сырья. Всю заготовленную в делянах
древесину (и даже вдвое больше)
можно было переработать на месте.
Но лесозаготовители предпочитают
отправлять кругляк в Японию, Китай,
чем собственным потребителям.
Главное противоречие, давний спор,
— это цена круглого леса. Средняя
цена экспорта — 57,4 $ (а отдельным
экспортерам удается продать и
дороже), это не менее 1500 рублей за
кубометр. Ни один из крупных
лесопромышленников не платит такую
цену. К тому же некоторые мелкие
фирмы скупают пиловочник за
"черный нал", не платят ни
налогов,ни иных сборов. К примеру, в
1998 году целлюлозники и лесники не
смогли договориться о ставках на
поставляемые балансы в сто рублей;
куб пиловочника тогда стоил 150 — 200
руб. После рокового 17 августа
тарифы, конечно, поднялись. Но не
настолько, чтобы лесники повезли
хлысты во двор ЛПК. По-прежнему
выгоднее реализовать сортименты на
экспорт.

Результат
такого хозяйствования в лесу
контрастно отличается от наших
коллег — финнов. Имея значительно
меньшие запасы древесины, они
заготавливают всего на треть
меньше, чем в России. Весь объем
заготавливаемой древесины
перерабатывается на собственных
заводах, отчего и выпуск готовой
продукции в 3-4 раза больше, чем у
нас. И валютная выручка составила
за прошлый год в России 3 миллиарда
$, у финнов-10,3. Отечественные
лесопромышленники по-прежнему
блудят в трех соснах, не определив
твердые приоритеты, куда
поставлять круглый лес:
собственным переработчикам или на
внешний рынок?

Где же выход
из этого тупика? В последнее время
его находят сами
лесопромышленники. Испив "чашу
свободы", многие руководители
воочию убедились в том, что в
одиночку не выжить. Основные фонды
леспромхозов изношены до
предельного уровня, инвестиций,
кредитов ждать неоткуда. Старая
смычка с деревообработчиками
всегда оправдывала себя. Крупные
лесокомплексы тоже крайне
нуждаются в надежных партнерах —
поставщиках леса. Так постепенно и
зарождается сотрудничество
лесозаготовителей с
целлюлозниками, лесопильными
комбинатами.

Думаю, всем
лесопромышленникам абсолютно ясно,
что эффективнее торговать готовой
продукцией, а не полуфабрикатом.
Скажем, тонна целлюлозы на мировом
рынке в среднем оценивается в 269 $, а
по некоторым странам (Германия,
Египет, Турция, Венгрия и т.д)
достигает трехсот и более долларов.
Разница с экспортным пиловочником,
который мы гоним неудержимо в
Китай, Японию, в 4-5 раз. Так зачем же
торговать себе в убыток?

Конечно,
перейти на подобную схему
внешнеэкономической деятельности
удастся далеко не сразу. У кого-то
превалируют сиюминутные интересы,
кому-то хочется самому иметь дело с
валютой. Да и внутренних неувязок,
трудностей хоть отбавляй: это и
взаимоотношения с местными
лесхозами, с обеспечением техникой,
гарантии оплаты за поставленную
продукцию. Нуждается в
совершенствовании
законодательство о лесе, борьбе с
пожарами и вредителями, об охране
нашего зеленого друга. На все эти и
другие мероприятия требуются
огромные средства. Их можно только
заработать разумным, толковым
лесопользованием. К этому нас
обязывает и экономика, и социальные
условия, и отношение к природе.