"БЕЗ
МУЖЕСТВА НЕТ ПОБЕДЫ"

Эта надпись
на часах, подаренных Григорию
Явлинскому премьер-министром
Норвегии, оказывается, точно
отражает главное в характере
российского политика

Сегодня
этого политика считают одним из
самых принципиальных
государственных деятелей в России.
Но мало кто представляет, какой
стойкостью характера должен
обладать человек, чтобы иметь право
на политическую принципиальность и
самостоятельность.

В 1982 году
Явлинский написал работу "О
совершенствовании хозяйственного
механизма в СССР", из которой
вытекала неизбежность краха
советской экономической системы.
Книга вышла, конечно же, под грифом
"ДСП" — для служебного
пользования. Но "закрытый"
гриф не спас ни книгу, ни автора.
Вскоре опомнившиеся цензоры изъяли
текст, все черновики, а у Григория
Явлинского начался многомесячный
курс промывания мозгов.

— С мая 1982 года я каждый
день точно в десять утра являлся в
один и тот же кабинет, к одному и
тому же человеку. И слышал один и
тот же вопрос: "Кто вас научил? Вы
должны сказать, кто вас просил это
написать". Однажды, под озорное
настроение, я ответил, что меня
научил Карл Маркс. Мне сказали: еще
один такой ответ — и я отсюда не
выйду. Пришлось извиняться. Так
продолжалось с мая по 11 ноября. В
тот день я пришел на допрос как
обычно. Но, оказалось, все
изменилось. 10 ноября умер Брежнев.
Начался период Андропова. Мне
сказали, чтобы я больше не приходил.

Однако с
приходом к власти Черненко
госбезопасность снова вспомнила
про автора зловредной книги. На
диспансерном осмотре у Явлинского
"обнаружили" туберкулез в
открытой форме и упекли опасного
бациллоносителя в больницу. Это
сейчас люди думают, будто
единственной формой
"карательной медицины" были
широко известные "психушки".
Арсенал КГБ был не столь беден.
Через несколько дней домой к
Явлинскому пришли люди в штатском,
предупредили, что вся семья теперь —
на учете, и "для профилактики"
сожгли книги. А их владельца начали
глушить лекарствами. Голуби,
проглотив хлебный катышек с
таблеткой, уже не взлетали. А в день
"больной" должен был принимать
по 4-5 таблеток. Да плюс
периодическая бронхоскопия, да
плюс раз в неделю рентген. А
поскольку туберкулез все никак не
хотел прогрессировать, Явлинского
стали убеждать в необходимости
операции. Неизвестно, чем бы
закончилось дело, если бы один
честный врач не шепнул пациенту,
что тот абсолютно здоров. Как
когда-то в войну его отец из
госпиталя, Явлинский ночью просто
удрал из больницы, где его держали
девять месяцев.

— Я
считаю, что самая главная черта
характера, доставшаяся мне в
наследство от отца, — мужество. По
крайней мере, надеюсь, что это так.
Отец был для меня эталоном силы,
воли, надежности.

Судя по
всему, отец, Алексей Григорьевич,
был действительно человеком
незаурядным. Единственный из
воспитанников известной коммуны
Макаренко, он впрямую продолжил
дело своего великого учителя: всю
жизнь посвятил детской трудовой
воспитательной колонии. Получил
дипломы двух факультетов —
исторического и юридического,
окончил Высшую школу МВД, историю
Древнего мира знал так, будто сам
жил в Греции и Шумерах. Ездил по
стране, собирая самых талантливых
педагогов и психологов. И резко
восстал против того, чтобы детские
учреждения передавали в систему
МВД, превращая их в обычные тюрьмы.
Умер после очередной схватки с
министром внутренних дел Украины:
Григорий Явлинский никому об этом
не рассказывает, но мы стороной
узнали: много лет половину своей
депутатской зарплаты перечисляет
двум детским домам. Считает, что
отец научил его большему, чем
самоотверженность в защите
обездоленных.

— Как-то пришел к нему со
своей идеей реформирования
советской экономики. Он
внимательно слушал, а потом
рассказал притчу. У человека была
желтая кожа, и лучшие врачи лечили
его от желтухи. Пока не залечили до
смерти. Только тогда выяснилось,
что человек был китайцем. Я стал
думать: может, и социализму никакие
лекарства не помогут? Может, нужно
что-то взамен?

Это
"что-то" он с редкостным
упорством искал, став
профессиональным экономистом. И
позже, когда стал профессиональным
политиком.

— К началу 90-х я прошел
уже всю "лестницу" — от
рабочего до вице- премьера. Знал
российское хозяйство не по чужим
описаниям и все больше понимал, что
нужно делать, чтобы страна вышла из
кризиса.

Своими
программами, расчетами,
дискуссиями с директорами заводов
и министрами Явлинский тогда сумел
многих убедить в осуществимости
своих идей. Его имя стало известным
в мировой экономической науке. Но
вот в России — обычная история — его
разработки не были интересны
властям. Ельцинская команда взяла
курс на инфляционную экономику,
перестала препятствовать развалу
СССР, и это стало причиной
очередного мужского поступка:
впервые один из руководителей
правительства сам подал в отставку,
открыто заявив о политических
разногласиях с Ельциным. Почему?

— Знаете, до сих пор не
могу забыть один эпизод. 1989 год. На
трибуне — Андрей Дмитриевич
Сахаров. Весь зал орет, топает
ногами, а он говорит, повернувшись к
Горбачеву: "У меня не от вас
мандат, у меня более высокий мандат
— от народа". Может быть, тогда я
не до конца понимал, что происходит,
но догадывался, ЧТО должен был
чувствовать Андрей Дмитриевич. Это
меня потрясло: агрессивное
большинство пытается его подавить,
но не может. Потому что у этого
человека есть сильная опора — люди,
которые ему доверяют, ощущают его
защиту и сами готовы защитить его.

Десять лет
Явлинский — в большой политике. Как
только его ни пытались
дискредитировать, извратить или
замолчать его идеи. Но он все время
чувствует силу, идущую от
избирателей.

— В России рождается
новая власть. Это, по сути, тот же
ребенок. Если какое-то время его не
воспитывать как надо, не кормить
как следует, не обращаться с ним
по-человечески — вырастет урод. Мы
же это уже видели на примере
ельцинского десятилетия: власть
все время старается что-то делать,
не считаясь с интересами людей, за
их счет. Всей силой, которой меня
наделяют избиратели, я и хочу их
защитить, вырастив не урода, а
нормальную власть. Я бы очень хотел,
чтобы мои сторонники чувствовали
себя надежно защищенными от любого
произвола.

Илья
СКВОРЦОВ.