Рассказать
и показать

Виктор ДЕМИН,
ветеран тыла и труда, сотрудник
музея "Тальцы"

В первый день
зимних каникул в этом году в музей
"Тальцы" приезжали учащиеся
школы N 3 села Пивовариха, следом за
ними посетили музей школьники из г.
Усолья-Сибирского. Группы, вернее
сказать — классы, с которыми мне
пришлось иметь дело в этот день, с
первых же минут показали свою
неугомонную удаль. Соприкосновение
с живой природой, кислород,
первозданность окружающей среды,
красавица Ангара благотворно
сказывались на поведении моих
экскурсантов, располагали их
смотреть на мир иначе, чем по
учебникам биологии и экологии.

… И вот мы на
территории будущего эвенкийского
родового стойбища, у одинокого
пустого чума, который не дает
представления из-за своей
заброшенности и неустроенности об
укладе жизни эвенков. Никого из
ребятишек не оставляет равнодушным
ловушка (пасть), которой эвенки
ловили пушного зверя: песца, соболя,
рысь и других.

Ученики, как
я заметил, словам сильно не верят,
когда отсутствует предметная
азбука, по которой экскурсовод
читает историю. Им надо все
посмотреть, а если можно — пощупать.
Здесь надо на ходу менять тактику
подачи материала, при условии,
конечно, если есть что-то созвучное
теме…

… — Так вот,
эвенки, — продолжаю я, — начали
добывать пушного зверя, когда на
эту землю, на которой мы с вами
стоим, пришли русские: сначала на
Лену, потом на Илим и на среднюю
Ангару. А до этого эвенки жили
охотой на крупнокопытных, ходили на
медведя, ловили рыбу…

По поведению
экскурсантов чувствую, что надо
менять тему, но меня опережают
вопросом…

— Вы сказали,
— обращаются ко мне, — что соболь —
хищный зверь…

— Да. Еще и
грозный. Кое-кто из зверей в нашей
тайге побаивается его.

— Так он же,
как вы говорите, с рукавицу. Кто же
его такого может бояться? — не
унимается мальчик.

— Должен вас
разочаровать: он действительно
маленький, чуть меньше кошки, но
удаленький.

— А какой
зверь его боится? — спрашивает
девочка.

— Ну,
например, кабарга.

— А что это за
зверь? — допытывается ученица.

— В нашей
тайге, — поясняю, — водится
маленький дикий олень, меньше
косули, которого зовут кабарга. Вес
ее около двадцати килограммов.
Обладает невероятной прыгучестью и
скоростью. В нашей тайге ни один
зверь не бегает быстрее ее. Когда ее
гонят волки, она может одним махом
вскарабкаться на любую скалу, но
здесь ее часто поджидает беда.
Чтобы "держать" ее там в таком
шоковом состоянии, волки
устраивают у этой скалы (руководит
этой операцией вожак)
круглосуточное дежурство. И если
кто-то из дежурных вздумает
"задремать", вожак, проверяя
"посты", может наброситься на
него и загрызть насмерть. Вот такая
у волков дисциплина.

— А зачем
волки дежурят, если ее и так не
достать?.. — раздаются голоса.

— Затем чтобы
взять ее путем изнурительного
"стояния"…

— Это как?

— А вот так, —
поясняю. — Кабарга стоит на скале
день, ночь, еще день и ночь, а на
третий день наступает роковой час.
Измотанная голодом и отсутствием
воды, она не выдерживает и падает в
лапы хищников.

— Какие
хитрые волки, я об этом не знала, —
признается девочка, взявшая меня за
руку, — вот бы посмотреть на эту
красавицу кабаргу.

— А вот
соболь, — продолжаю рассказывать, —
говоря спортивным языком, в 25 раз
уступает в своей весовой категории
кабарге, а берет ее один.

— Ну-у. Один?
Это как? — сомневаются мальчики.

— К этому
соболь тщательно готовится,
выслеживая кабаргу, и когда она
ложится (а ложится она под густой
кроной деревьев или кустарника),
этот крохотный, хищник
стремительно бросается с дерева на
нее, мертвой хваткой цепляется в
шею своей жертве и через
минуту-вторую разгрызает ей шейные
вены. Все это время она несется по
зарослям со скоростью 90 км в час,
пытаясь сбросить с себя
непрошеного "пассажира"… Но
соболь мгновенно завершает свое
дело, кабарга не выдерживает и
падает. Вот вам и маленький.

— Соболь еще
умудряется на своей жертве летать
по тайге.

…

— О глухаре
когда-нибудь слышали?

— Нет, —
отвечают.

— Живет в
нашей тайге несказанно красивый
петух, зовут его глухарем…

— Петух? —
удивляются.

— Да, петух.
Довольно большой, весит где-то
килограммов десять, а то и больше.
Так вот, бывает, задремлет он, сидя
на сучке сосны или кедра, или когда
токует, справляя свой священный
свадебный обряд, тогда он никого не
слышит, поэтому его и прозвали
глухарем. И вот в то время из засады,
а она устраивается на том же самом
дереве, только двумя- тремя сучками
выше, с этой высоты соболь прыгает
на глухаря и летит на нем по тайге,
полет занимает 10-15 секунд. Этого
времени хватает, чтобы перегрызть
глухарю шею, и вместе с жертвой он
камнем падает на траву или на снег.

Всякий раз
после отъезда ребятишек из музея
меня начинают одолевать грустные
мысли. До каких же пор мы будем на
пальцах рассказывать нашим детям о
богатствах сибирской тайги? На
Западе, в частности в Германии, во
многих подобных музеях есть
вольеры с представителями фауны
европейских лесов. Там каждый
школьник, как говорится, в лицо
знает своих зверей и зверушек.

Говорят, с
годами мы становимся мудрее. Но вот
мы уже на пороге 55-й годовщины нашей
Победы в одной из самых лютых и
кровопролитных войн в истории
человечества. Неужели внуки и
правнуки победителей не заслужили
той доли внимания наших
государственных мужей, которой
давно с полной отдачей пользуются
внуки и правнуки побежденных?

Речь идет о
вольере для пернатых, пушных и
копытных зверей, который так
необходим в окрестностях музея
"Тальцы". Когда-то эту идею
поддержали бывшие
предоблисполкома Ю. Кравченко и
покойный предгорисполкома Н.
Салацкий. Но как-то до этого тогда
не доходили руки.

Думаю, что не
останутся в стороне и наши
предприниматели, вспомнят о
благотворительном меценатстве
иркутских купцов, построивших в
свое время не один десяток
прекрасных домов, церквей и
дворцов, и тоже внесут свою лепту в
это благое дело.

Существует
президентская программа "Дети
России". Вот под нее бы нашим
предпринимателям оказать
посильную помощь музею
"Тальцы" или какой-то другой
организации, которая могла бы взять
на себя строительство и содержание
вольера на 48 км Байкальского
тракта. Адрес музея "Тальцы",
думаю, всем известен, найти не
трудно.