Неизвестный
миф в русском интерьере

Руслан БАЖИН

ЧАСТЬ
ПЕРВАЯ: ИНТЕРЬЕР

Новогодние
денечки — время волшебное. Жалко,
что быстро кончаются. С праздниками
в современной России в последние
годы не очень. Мерзость нашего быта
имеет одно свойство: словно черная
магия завораживает и заставляет
поверить, что это и есть настоящая
жизнь. А деды Морозы, Змеи Горынычи,
волшебники и пророки — сказки для
сопливых детей. А на самом деле все
как раз наоборот. Современные мифы
и сказки и рассказываются и
проживаются по-другому, чем
когда-то, но до сих пор помогают
дышать свободно.

Мы очень
любим сетовать по поводу упадка
нравов и культуры в России.
Пьянство, дескать, у нас и
наркомания. Страна негодяев мы, мол.
Докатились. Духовная деградация. То
Никита Михалков снимет киносопли о
"святой Руси" и призовет спеть
хором "Отче наш", то Говорухин
призовет возрождать
нравственность с помощью
отключения доренковских
телеэкзерсисов. Мастера культуры
суровы и болеют душой за отечество,
но погрязли в московских тусовках и
часто с трудом представляют себе,
чем дышат те жители нашего
отечества. Я терпеть не могу
заунывное слово "духовность",
но интересуют меня в данном случае
как раз духовные искания в
современной России и некоторые
тенденции в этих поисках, которые
идут вполне в русле поисков наших
братьев-землян в других уголках
планеты, лишь подтверждая
старинный тезис о русской
"всеотзывчивости".

К тому
времени, когда Россия с разбегу
окунулась в рыночную экономику и
бурными темпами стала строить
капитализм а ля рюсс, изношенная
официальная советская идеология
уже давно перестала оказывать
какое-то реальное влияние на умы
сограждан. Новые либеральные мифы,
экспортированные с Запада, о
"тоталитарной идеологии",
которая держала всех людей на
территории Советского Союза чуть
ли не в состоянии
"коммунистических зомби", —
чушь. Большинство из нас прекрасно
помнит, скажем, конец 70-х. В головах
людей бродило тогда черт знает что:
интеллектуалы увлекались кто
православием, кто буддизмом, но на
людей с "Лениным в башке" уже
тогда смотрели как на психов. Потом
была перестройка, и на нас хлынула
разнообразная литература и
видеоинформация. И пришло время
телешаманов. Царил Кашпировский и
страшная мода на экстрасенсов и
разного рода мистику. Потом мистика
и эзотерика отошли на второй план и
просто заняли свою коммерческую
нишу. И времена поголовной
интеллектуально-"духовной"
моды закончилось. Из
общества-коллектива мы
превратились в общество
атомизированных индивидов, которые
занимаются каждый своими делами и с
циничным спокойствием
воспринимают дела других, какими бы
странными те ни были. Человек может
безразлично сообщить вам, что он
член мафии или, скажем,
трансперсональный психолог, и вы в
лучшем случае спросите: "Ну и
как?".

На фоне
безразличного отношения к
собственной душе у большинства
наших сограждан очень интересно
отметить, какие причудливые формы
принимает у крайнего и
маргинального меньшинства из нас
тот таинственный процесс, который
на Востоке называется "поисками
Пути". Формы и идеи, может, и
причудливы, но некая чисто русская
культурная парадигма
просматривается явно. Не претендуя
на глобальный и глубинный анализ,
отмечу лишь некоторые знаковые
эпизоды почти невидимого явления с
дурацким и напыщенным названием
"духовные искания". Первое и
главное. Рецепты "спасения
души" и "поисков себя"
по-прежнему вычитываются из книжек.
В отличие от века 19, когда были и Лев
Толстой и другие русские
"гуру", нынче это книжки все
больше иностранные. Некоторые
иностранцы в России становятся не
только русскими писателями, но и
учителями. Вспомните Хемингуэя,
Маркеса и Борхеса. Но то были просто
писатели, которые в лучшем случае
давали какие-то элементы стиля
жизни и "глоток свежего
воздуха". Часть же нового
поколения молодых русских
читателей книги некоторых
писателей восприняла как
руководство к действию, не как
"худ. лит-ру" для развлечения, а
как некую инструкцию.

Одна такая
мода конца 80-х — начала 90-х — это
Толкин. Великая сказочная трилогия
так захватила некоторые молодые
умы, что эти умы совершенно
естественным образом переселились
из нищающей, впадающей в хаос
России прямиком в Средиземье.
Появился странный народец,
называемый "толкинистами", или
же недоброжелателями —
"толкинутыми". Народец стал
наряжаться в средневековые наряды,
собираться вместе, сражаться на
мечах, выбрав себе новые сказочные
имена и другую "виртуальную"
жизнь. Молодежная дурь? Нет, способ
выжить, оставшись человеком. Что
могло предложить
ребятам-толкинистам общество?
Либеральную идеологию с ее
абстрактными "правами
человека" и чисто-конкретной
идеей жизни как успеха в бизнесе.
Или может, "возрожденное"
православие с матерящимися бабками
в церквях и попами — бывшими
агентами КГБ? От этого веет,
извините, смертью. А Толкин дарил
молодым людям уход в
"ненастоящий" мир с настоящим
благородством и дружбой, настоящей
красотой и песнями. То есть дарил
миф. А миф — штука очень личная и
очень полезная. Миф — лучшая
психологическая защита от
"враждебного" информационного
поля. Чувства, рождаемые мифом, —
настоящие. Помню, один знакомый
как-то сказал мне: "Если бы
появился сейчас Арагорн (один из
благородных героев Толкина), я бы
присягнул ему на верность".
Скольким молодым людям Толкин
помог выжить, не скатиться в
наркоманию, найти друзей? Такой
статистики нет. Есть немножко
смешные и наивные толкинисты. Есть
и во Франции, и в Америке, и в
Иркутске. У нас, правда, это
маленькое сообщество последнее
время больше занимается так
называемыми ролевыми играми и
отошло, насколько мне известно, от
чисто "толкинской" эстетики.

Еще одна
мода, более "продвинутого"
типа, тоже имеет характер
всепланетный, но проходила в
России, естественно, с нашей
спецификой. В отличие от вялого
Запада, мы отдаемся своим
увлечениям со страстью. Итак, в
начале 90-х в России появляется еще
один "заочный" гуру,
обольстительный и очень практичный
Карлос Кастанеда. Наиболее
"продвинутая" публика знала
его гораздо раньше. На Западе мода
на него началась еще в 60-х, совпав с
сексуальной и наркореволюцией и
увлечением восточными религиями.
Потом на Западе его и разоблачали, и
обвиняли во вранье. Структура
личного мифа Кастанеды возводит
отсутствие личной биографии,
"стирание личной истории" в
один из основополагающих
принципов, поэтому все
разоблачения ушли, как говорится,
"мимо денег". В российском
увлечении Кастанедой было много
"приколов" и, как бы выразились
(и выражались) религиозные деятели,
"бесовщины". Было и поедание
мухоморов адептами, и выращивание
пейотля в домашних условиях.
Появились "кастанедовцы", со
скрупулезной тщательностью
выполняющие все практические
указания из книжек и претендующие
на раскрытие немереных магических
сил. В отличие от Запада, который
потреблял Кастанеду десятилетиями
небольшими порциями и наряду со
многими другими гуру, в России все 11
томов вышли в несколько лет, и
оценить "учение мексиканских
магов" можно во всей красе и мощи
сразу в полном объеме со всей
"околокастанедовской"
литературой, да еще и магической
гимнастикой "тенсегрити"
заняться. Один мой знакомый
утверждает, что очень хорошо
помогает от похмелья. Но если без
иронии, то помогал Кастанеда все в
том же, в чем до него Толкин, — в
поисках себя, в духовном выживании
и построении личного мифа.
Оговорюсь: под мифом в данном
случае я понимаю не
"шизофренический бред", а
оформление внутреннего мира
конкретного человека с помощью
небытовых и надчеловеческих
образов и практик определенной
традиции, которые вживляют этот
внутренний мир в мир внешний. Так
что миф — это шаг к реальности и
спасение от шизофрении, социальной
или личной. На самом деле в случае
увлечений авторами вроде Кастанеды
или связанных с более
"респектабельной" восточной
традицией Ошо или Тартанга Тулку
речь идет о довольно новом явлении
— создании личной религии, в то
время когда так называемые мировые
религии не отвечают актуальным
нуждам души. И древние сказки
пишутся на новый лад и читаются на
новый лад, соединяясь с возросшим
интересом к собственному
внутреннему миру, который, кстати,
параллельно проявляется еще и в
исподволь возникшем целом рынке
психологических услуг, разного
рода психологических тренингов,
где причудливо сочетаются новейшие
идеи практической психологии и
древние магические практики. Во что
выльются эти искания? Будут ли
просто "психологической
помощью" для адаптации человека
к жесткой атмосфере современного
капитализма, или через
десятилетие-другое мы явимся
свидетелями возникновения
"тайных обществ" этаких
городских ниндзя, способных, по
мнению обывателя, просто на чудеса?
Поживем — увидим, а пока перейдем к
одному человеку-мифу, еще не
известному в России.

ЧАСТЬ
ВТОРАЯ: НЕИЗВЕСТНЫЙ МИФ

Часть вторая
— что-то вроде предсказания. Иногда
по странной случайности из ряда
крупных имен, влияющих на умы в тех
или иных странах, выпадают
некоторые фигуры. Об одной такой
фигуре я и хочу рассказать.
Возможно, в ряду писателей-гуру он
скоро займет в России значительное
место и поднаторевшие в чтении
Кастанеды, Ричарда Баха и других
"концентрированных" авторов
читатели получат еще одну
инструкцию по выживанию. Судите
сами.

Согласно
недавнему исследованию
французского литературного
журнала "Лир", это был в
прошлом году второй по
популярности автор в мире. Книги
переведены на 43 языка, и, по
последним подсчетам, их продано 26,3
миллиона экземпляров. Поскольку
содержание книг этого писателя
продолжает традицию мистической,
притчевой литературы в духе Баха,
Халила Джебрана и Кастанеды,
преданные читатели, естественно,
уверены в том, что их автор —
великий маг и волшебник. А среди
поклонников самая разношерстная
публика. С артистической богемой
вроде Джулии Робертс и Мадонны
понятно. Но талант этого человека
почитают Билл Клинтон, Шимон Перес,
Жак Ширак (наградивший его орденом
Почетного легиона), и…(это не я
придумал, а "Нью-Йорк Таймс")
Борис Ельцин.Зовут этого человека
Паоло Коэльо. Он бразилец,
родившийся в Рио-де-Жанейро в 1947
году. Биография у него-то, что надо
для профессионального
"волшебника". Подростком он,
судя по косвенным данным, был
пылким и склонным к
"асоциальности", за что
родители три раза заключали его в
психушку. Два раза он оттуда убегал.
Страстный путешественник рано
познал разные скитания: и в прямом
смысле — как хиппи, и в очень
специфическом — увлекаясь
наркотиками. Увлекался черной
магией и эзотерическим учением
Алистера Кроули, однако его натуре,
похоже, была противна темная
сторона внутренней вселенной, если
судить по его светлым последующим
книжкам. Однако жизнь продолжала
дарить ему приключения. У власти
тогда были правые военные. Коэльо
три раза садили в тюрьму и пытали,
считая, что "альтернативное
общество", которое проповедовал
он со своими друзьями-хиппи, не что
иное, как коммунистический заговор.
До того как стать автором
бестселлеров, он стал известен в
Бразилии как драматург,
телесценарист и журналист, но
особенно — как автор текстов песен
для знаменитых бразильских
исполнителей, особенно для Рауля
Сейшаса, которого Коэльо называет
"бразильским Джимом
Моррисоном". Работал менеджером
в рекордс-компании СBS, откуда и был
уволен.

Именно тогда
и встал на путь писательства. В 1986
Паоло Коэльо прошел по Дороге
Сантьяго, старинному пути
паломников в Испании, и описал этот
опыт в "Паломничестве",
вышедшем в 1987 году. В следующем году
выходит его "Алхимик", который
и сделал его всемирно известным.
Мировая известность пришла к нему с
английским переводом
"Алхимика" в 1993 году. Заметим,
что авторы такого рода, пишущие о
вопросах "духовных", книги
которых в книжных магазинах стоят
часто в разделах "Эзотерика"
или "New Age", вообще-то весьма
успешные маркетологи своих
произведений и коммерческого
успеха отнюдь не чураются.

Вот,
например, рассуждения Коэльо на эту
тему: "В издательском мире вне
США никто не читает по-испански, тем
более по-португальски, и чтобы
опубликовать книгу более чем в 119
странах, нужен язык, на котором бы
читали и в Таиланде, и в Литве.
Перевод на английский дал
возможность издателям меня
прочесть". Добавим, что еще одной
составляющей коммерческого успеха
стало то, что Коэльо всегда
настаивает на том, чтобы вне
зависимости от страны его книги
стоили очень недорого и издавались
местными издателями. К тому же со
своих "хипанских" времен
Коэльо легок на подъем и с радостью
отправляется в любую точку мира,
чтобы "продвигать продажи"
своих книжек. Такое отношение
отчасти объясняет его успех в такой
относительно бедной стране, как
Индия. "Поскольку я из страны, в
которую авторы больших
бестселлеров никогда не приезжают,
я намеренно решил ездить туда, где
никто из знаменитостей не бывает,
например, в Болгарию, в Македонию, в
Латвию, Словакию, Исландию. Всю мою
жизнь самым важным вещам я учился у
простых людей".

Но книга не
джинсы, и успеха не было бы без
внутреннего содержания
произведений Коэльо. По поводу их
литературного качества критики
расходятся резко. Причем на их
оценки явно давит
обаятельно-пугающая
харизматичность автора. Один
бразильский критик написал даже,
что, дескать, я его не читал, но знаю,
что это очень плохо. А народ любит.
Стиль Коэльо нарочито прост. Сюжеты
— притчи, философское
"послание" которых
прочитывается легко. Отчасти это
эффект узнавания, когда за простым
рассказом о путешествии юного
пастуха из "Алхимика" в
поисках сокровищ встают и дзенские
премудрости, и наставления
кастанедовского Дона Хуана, и еще
простая мысль, которая и объясняет,
наверное, популярность такой
литературы: детские мечты свои
лучше не предавать, а исполнять их,
какими бы сумасшедшими они ни
казались. Среди элементов
литературного успеха Коэльо и
подчеркнутая космополитичность
его сюжетов. Во-первых, действие ни
одной из его книг не происходит в
Бразилии. Сам писатель объясняет
это тем, что для него это
принципиальный момент, позволяющий
сохранить ощущение новизны и
необычности, чего трудно добиться
дома, но пишет и чувствует он все
равно как бразилец. Да и как
латиноамериканец вообще. Называя
своими любимыми авторами Борхеса и
того же Кастанеду, он, как и они,
любит по-латиноамерикански
размывать грань между реальностью
и воображением. Однако магия
бразильского "волшебника"
оказалась настолько созвучна
коллективному воображаемому
планеты, что на Коэльо как из рога
изобилия посыпались разного рода
награды и даже должности. Он,
например, является специальным
советником ЮНЕСКО по программе
"Культурные конвергенции и
межкультурные диалоги".

Я намеренно
не буду перечислять книги Коэльо,
ведь глупо говорить о книгах
непрочитанных либо прочитанных
отчасти. Пока Коэльо доступен
русскому читателю лишь в
"Интернете", и то только с
одной книгой — знаменитым
"Алхимиком" в прекрасном
переводе Добровольского, а если
этот читатель знает языки, то
несколькими другими. Отсутствие
Паоло Коэльо и моды на него в России
явление, думается, временное.
Насколько мне известно, Коэльо
подготовлен к изданию в
издательстве "Вагриус", но оно
отложено по причине стоимости
типографских услуг. Видимо, подвел
все тот же дефолт. Если традиции
литературной моды и поиска
зарубежных гуру в России вдруг
резко не изменятся, то быть Паоло
Коэльо еще одним "русским"
писателем и учителем.

Так что
следите за новыми поступлениями в
книжные магазины и за
литературными увлечениями ваших
знакомых интеллектуалов. Мне же
более интересно, будут ли "играть
в Коэльо" так же, как играли "в
Хемингуэя, в Толкина и в
Кастанеду", ведь внешнее
чудачество таких "игр в бисер"
— верный знак того, что остаются еще
среди нас невидимые герои
сопротивления процессу
превращения человека обратно в
обезьяну.