Музей
уриковского бессребреника

Сергей КОЗЫРЕВ,
"Восточно-Сибирская правда"

Хоронили
Николая Владимировича Перетолчина
всем селом в теплый июльский день.
Когда траурная процессия уже
оказалась на небольшом Уриковском
кладбище, облака неожиданно
спустились едва ли не до самой
земли и, казалось, вот-вот прольют
слезы скорби по человеку, которого
любили и уважали в Урике и его
окрестностях все от мала до велика.
Но стоило над потемневшими от
времени крестами и порыжевшими
краснозвездными памятниками
раздаться музыке Свиридова, как
сквозь тяжелый бархат туч
выглянуло солнце, и словно
фотовспышка высветила картину
происходящего до мельчайших
подробностей. "Это душа Николая
Владимировича прощается с нами",
— прошелестело в растянувшейся
процессии. А еще потом было столько
добрых и теплых слов, сколько
Перетолчин при жизни, наверное, и не
слышал. Тогда же почти каждый из
выступающих со словом прощания
считал своим долгом заявить, что
память о Николае Владимировиче как
об основателе Уриковского музея
декабристов надо увековечить и
присвоить его имя созданному им
детищу.

С тех пор
прошло три года. Школа, где с начала
60-х преподавал географию
обладатель званий "Отличник
народного просвещения", "
Заслуженный работник культуры
РФ" Перетолчин и где уже в 1964 году
под его краеведческий музей был
выделен отдельный класс, на днях
справила новоселье в новом
просторном комфортабельном здании.
Но сколько ни ходил я по светлым
свежевыкрашенным коридорам,
сколько ни заглядывал в классы — ни
портрета Перетолчина, ни
маломальского стенда о добром
наследии Николая Владимировича так
и не увидел. Удручает и то, что едва
не со дня смерти Перетолчина
некогда гремевший на всю область
музей, в который областное
начальство с гордостью возило
многочисленные иностранные
делегации, на глазах стал хиреть, и
сегодня его двери практически
постоянно находятся под замком.
Причина банальна — в помещении
музея царит зимний холод. Из-за
ремонтного состояния он был закрыт
и 14 декабря. Хотя эта дата в
отечественных и зарубежных
энциклопедиях отмечена как день
казни декабристов. А ведь когда-то
все было иначе…

Все началось
с десятирублевой царской монеты,
найденной сыновьями Николая
Владимировича в перевезенном на
новое место "жительства" доме
декабриста Лунина. Дальше — больше.
Как-то братья Аграновские,
прознавшие про пристрастие
наставника к старинным и редким
предметам, после весеннего
половодья притащили к нему
полутораметровый бивень мамонта. И
школа, "начиненная" неуемной
энергией едва не четырехсот юных
следопытов, буквально взорвалась.
Мальчишки и девчонки стали
приносить и датированные 17-18 веком
иконы, пылившиеся по амбарам,
прапрабабушкины утюги, самовары,
замки и даже каменные ножи древнего
человека!

Все
исторические находки аккуратный
донельзя Перетолчин
систематизировал, сортировал,
описывал и вносил в реестр будущего
музея. А каких трудов стоило ему
выпрашивать каждую копейку под
новый стенд у администрации школы!
Пока сам три года директорствовал,
было немного проще, а затем все чаще
стал встречать стену непонимания.
Да только характер у Николая
Владимировича был такой, если что
задумает, добьется обязательно. Вот
и находились потихоньку в школе и
сельской администрации нужные
средства, а содержимое музея
продолжало увеличиваться. Одних
икон за два десятка лет им было
собрано по окрестностям Урика
свыше 150-ти. Но не уберегли нынешние
хранители музея такое богатство. В
прошлом году воры распилили
железную решетку на музейном окне и
утащили лучшие памятники прошлых
веков.

А ведь
сколько труда и времени было
вложено в каждую находку. Лето
где-то еще брезжило "на
горизонте" учебного года, а к
Николаю Владимировичу уже
выстраивалась очередь школьников:
"Возьмите в поход!" Группами по
20—30 человек все лето напролет
уходил перетолчинский отряд по
отдаленным уголкам района,
обследовал едва ли не каждую кромку
байкальского берега, выискивал
места стоянок древнего человека —
на Аршане, в Саянах. Это все оттуда —
и наконечники стрел, копий,
каменные ножи, топоры да гарпуны. Да
что там каменные гарпуны или рог
шерстистого носорога! Главным
"золотом" Николай
Владимирович считал первые места
его подопечных на районных слетах
краеведов или областных слетах
туристов Приангарья. Это с его
легкой руки в книге Памяти навечно
сохранены имена всех погибших в
годы Великой Отечественной войны
жителей Урика, Столбово,
Грановщины, Усть-Уды. Собрал и
сохранил для потомков он и сотни
медалей и орденов умерших от ран
ветеранов. Только за одно это ему
надо бы поклониться до самой земли.

— Заслугой
Перетолчина является
восстановление полной картины
жизни и деятельности декабристов
на земле Урика, — признает один из
старейших педагогов сельской школы
Лариса Матвеевна Баянова. — Именно
он выяснил, что первая частная
школа 125 лет назад у нас была
организована женой Волконского —
Марией. Благодаря Николаю
Владимировичу у нас отмечали
декабристские вечера, приезжали
артисты из областного театра,
устраивались сценки, пелись
романсы при свечах. Именно он
добился, чтобы на даче Сергея
Волконского, месте отдыха всех
восьмерых ссыльных декабристов,
появилась мемориальная доска. А
затем в 10 километрах от Урика был
поставлен памятник в честь
Волконского. А как добивался
Перетолчин, чтобы возродить
построенную в 1766 году нашу Спасскую
церковь, в которой венчались
Александр Муравьев и Жозефина
Бракман, столько статей по этому
поводу, будучи долгие годы
внештатным корреспондентом
районной газеты "Ангарские
огни", он написал! Очистили
первый этаж святого места от
школьной утвари и все замерло…

В эти дни
Николаю Владимировичу исполнилось
бы 80 лет. Немного не дожил, не
дотянул… И все же ему удалось
увековечить память сотен вольных
или невольных жителей Урика,
которые упорным трудом и занятиями
создавали его 365-летнюю историю.
Делал он это не ради сиюминутной
славы, а для нынешних и будущих
поколений сибиряков, которые могли
бы гордиться и приумножать добрую
славу своих предков.

В Уриковской
администрации, в сельской школе мне
говорили, что о Н.В. Перетолчине
никто не забыл. Просто в казне не
оказалось средств на мемориальную
доску с его именем и на днях она
появится-таки на фасаде музея.
Хорошо, если на этот раз Урик
сдержит свое слово.