Близкий
Китай

В Китай я мечтал попасть
давно. Однако возможность
совершить поездку в эту страну
представилась лишь на днях. В
беседе с внешним управляющим
авиакомпании "Байкал"
Владимиром Сизовым мы затронули
тему работы иркутских авиаторов на
международных линиях. И здесь
Владимир Дмитриевич сделал
неожиданное предложение, от
которого ни один нормальный
журналист не отказался бы. "Не
хочу быть голословным, — сказал
Сизов. — Вы можете сами посмотреть,
как мы работаем на линии
"Иркутск—Шеньян". Слетайте
туда ближайшим рейсом…". Через
три дня, в субботу, я перешел
государственную границу
Российской Федерации в Иркутском
аэропорту.

ГРАНИЦА
РОССИИ расположена в сотне
метров от конечной остановки 4-го
троллейбуса. Мне приходилось иметь
дело с пограничниками и
таможенниками многих стран, а
родную границу я обычно пересекал в
Шереметьево. Не помню случая, чтобы
на пограничный, таможенный и прочие
контроли служивым не хватило бы
установленных трех часов. Они
укладываются в этот интервал даже
тогда, когда в огромный двухэтажный
израильский "Боинг-747"
загружается толпа возвращающихся
на историческую родину отягощенных
скарбом переселенцев.

Иркутская
таможня трудилась со вкусом. Для
того, чтобы дать "добро" шести
десяткам пассажиров, ей
понадобилось четыре часа…
Туристы-"челноки", с которыми я
разговорился, коротая часы
ожидания на "нейтральной
полосе" (в накопителе), объяснили
мне, что это не предел — бывает и
больше. Потом мы немного пообщались
с иркутянкой Ирой. Ира летела в
Далянь учить китайских детей
танцевальному искусству.
Абсолютное незнание китайского
языка Иру не смущало — зато, она
умела танцевать. Это было видно по
ее походке и осанке.

Пассажиры с
китайскими лицами переживали
"накопление" с азиатским
терпением. Европейцы, уже через час
после установленного расписанием
момента вылета, начали проявлять
нервозность. А когда диктор
объявила (почему-то по-английски) о
задержке рейса на Бодайбо, группа
немецких туристов выстроилась в
очередь у выхода…

Ту-154
стартовал через полтора часа после
срока, предписанного ему
расписанием, и взял курс на
юго-восток.

МЕЖДУ
НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ оказалось
совсем неплохо. Доброжелательность
стюардесс компенсировала
неприятный осадок, который остался
после общения с неулыбчивой
иркутской таможней. В "Ту"
царила почти домашняя атмосфера.
Мне было с чем сравнивать.
Спокойная предупредительность
"байкальских" девушек являла
собой заметный контраст с
дозированным "евросервисом"
других известных компаний. Еда тоже
была без изысков и иностранных
этикеток, зато сытная и вкусная. В
течение почти всего полета земля
была закрыта облаками. Затем с
высоты в 10 километров открылась
ровная пустыня желто-бурого цвета.
А минут за тридцать до посадки я
увидел странную вещь. Пустыня
уперлась в невысокую гряду сопок.
Подозреваю, что это были "сопки
Маньчжурии". За ними все
пространство оказалось
заполненным странной дымкой — туман
не туман, смог не смог. Сквозь дымку
были видны сначала какие, то
плотины и водохранилища, а затем
трубы и небоскребы огромного
города. Сначала я решил, что это
промышленный смог. Но в последующие
три дня в Китае я убедился в том, что
дымка существует независимо от
погоды, местности и времени суток. В
дальнейшем летчики мне рассказали,
что это явление бывает в Китае
часто. Иногда дымка бывает столь
плотной, что затрудняет посадку.

СЕЛИ
на идеально подогнанные бетонные
плиты, разлинованные яркими
линиями как ученическая тетрадка.
На взлетно-посадочной полосе ни
пылинки. Впечатление такое, будто
ее только что помыли с мылом.
Плоская местность,
металло-стеклянные конструкции на
горизонте, массивное двухэтажное
здание порта, к которому подрулил
самолет. Не успел он остановиться,
как к нему потянулся переходник
-"гармошка". Внутри здание
оказалось похожим на Иркутский
аэровокзал — лишь немногим больше.

На пороге
китайской земли стояли одетые в
форменную, с иголочки, одежду
китайские пограничники. За ними
ждал соотечественников
представительный европеец при
галстуке и с визиткой на кармашке
светлой рубашки. Это был
генеральный представитель
авиакомпании "Байкал" в КНР
Юрий Городков. Вместе с ним нас
встречал переводчик иркутского
представительства Александр
Торопов.

Формальности
с контролем, досмотром и прочими
погранично-таможенными делами
заняли ровно десять минут — засекал
по часам. Их, кстати, пришлось
перевести на час назад — у китайцев
нет перехода на сезонное время.

Юрий
Николаевич остался в порту
провожать самолет в обратный путь,
а мы с Александром поехали в город.

Такси
(китайское "Вольво") миновало
шлагбаум, где водитель заплатил за
въезд на скоростную дорогу, и мы
оказались на автобане, еще более
гладком, чем взлетно-посадочная
полоса.

Шофер,
отгороженный от пассажиров
прозрачной перегородкой, надавил
на педаль, и мы со скоростью 130 км в
час понеслись к стене небоскребов,
встававших на краю ровной как блин,
заросшей кукурузой равнины.

ШЭНЬЯН
вставал из плоской земли, как
Нью-Йорк из океана. Его
"бильдинги" смотрелись не
менее внушительно, чем
американские. Только, в отличие от
американских, здесь все высотки
были украшены красными флагами.
Когда мы въехали в город, что
произошло совершенно неожиданно
(без всяких там дач и огородов),
Торопов показал на "крутую"
бетонную высотку.

— Это дом
китайской "Северной"
авиакомпании, нашего партнера.
Здесь живут ее служащие.

Теоретически
я знал, что истинный Китай имеет
мало общего с иркутской
"шанхайкой". Тем не менее город
ошеломил. Александр Торопов,
иркутянин, родившийся в Китае и
преподававший русский язык в
Пекинском университете еще до
"культурной революции",
объяснил, что от старого Мукдена,
известного в России, главным
образом, благодаря истории КВЖД и
печально памятному "Мукденскому
сражению", в котором русские
войска потерпели поражение от
японцев, мало что осталось.

В
шестимиллионном городе я не увидел
ни одной развалюхи. Где бы мы ни
были, везде стояли современные
многоэтажные дома. Обилие рекламы,
очень сдержанной по содержанию и, в
основном, на китайском языке.
Потоки машин, в основном новеньких,
прямо с конвейера. Велосипедисты,
катящиеся в несколько рядов по
проезжей части и по широким
тротуарам. Дети, дедушки и бабушки,
дамы и мужчины в строгих деловых
костюмах — все они дружно крутили
педали одинаково древних неумытых
велосипедов. Похоже, что весь
шэньянский велосипедный парк
находится в эксплуатации еще с
двадцатых годов и совершенно не
обновляется.

Наше
"вольво" и все, что было кругом,
двигалось, не соблюдая каких-либо
правил. Велосипедисты и пешеходы
перемещались по диагонали, поперек
и в несколько рядов, никак не
реагируя на светофоры и
регулировщиков. Самое удивительное
заключалось в том, что никто ни с
кем не сталкивался и никто ни на
кого не наезжал. За три дня я не
увидел здесь ни одного ДТП. Ни
ругани, ни ссор, ни выяснения
отношений…

Впечатление
дополняли какофония автомобильных
гудков и вопли кондукторов
маршрутных автобусов. Они по пояс
высовывались из окон и очень громко
приглашали прохожих
"прокатиться".

"БАЙКАЛ"
— увидели мы надпись на фронтоне
здания, к которому, наконец,
подъехали. Ресторан с родным для
русского человека именем находился
на первом этаже гостиницы, в
которой разместилось
представительство авиакомпании
"Байкал". Примечательное
совпадение. Здесь мы дождались Юрия
Николаевича. Состоялся деловой
разговор о деятельности
представительства и проблемах
иркутской авиакомпании, вновь
утвердившейся на своей
традиционной линии. Это удалось
сделать благоворя внешнему
управлению. Затем, уже под вечер,
хозяева повели нас знакомиться с
Шэньяном.

КИТАЙСКАЯ
КУХНЯ — та экзотика, которой не
может миновать ни один иностранец.
Поскольку этой теме посвящены
тысячи печатных страниц, я
ограничусь личными впечатлениями.
Действовать двумя лакированными
палочками я научился, следуя
примеру хозяев, очень быстро.
Кое-что из еды, правда, изредка
падало на пол и на штаны. Но после
третьей рюмки очень крепкой (52
градуса) водки со странным травяным
ароматом я и вовсе освоился, решив,
что теперь и дома буду пользоваться
только палочками.

Обязательный
зеленый чай подается перед едой.
Салат из зеленых побегов, стручков,
ростков и маринованного арахиса.
Обжаренные в масле креветки. Жаркое
с ананасом вместо картошки. Рыба,
похожая по вкусу на мясо. Мясо,
похожее по вкусу на рыбу. Нечто, не
имеющее аналогий, и еще что-то, тоже
не имеющее аналогий.

На этом мы
завершили первое знакомство с
китайской кухней и решили
прогуляться по городу.

(Продолжение
в следующем субботнем номере)