МВФ:
деньги, политика, идеология

С 25 по 30 сентября в Вашингтоне
пройдет традиционный осенний форум
стран—членов Всемирного банка и
Международного валютного фонда. В
преддверии этого события МВФ
опубликовал свой годовой отчет.
Опубликовал намеренно громко,
сильно повысив уровень гласности в
своих делах. В ответ на упреки в
"закрытости" была и
пресс-конференция зам. директора
Стенли Фишера, и веб-сайт(www.imf.org), и
прямо-таки "горбачевская"
борьба за гласность вместе со
странами-членами, а то и просто с
этими странами, ведь распахивать
свое "финансовое" сердце
многим не очень-то хочется.

Фонд ныне
переживает странные времена. В
связи с галопирующей глобализацией
его роль, как и вообще роль всех
международных организаций,
естественно растет. Но уровень
ожиданий, требований, упреков
растет, пожалуй, еще большими
темпами. Прелюдией к осенним
"посиделкам" МВФ стал мощный
скандал с отмыванием российских
денег через американские банки.
Сейчас уже стало понятно, что
деньги МВФ в России все-таки не
разворовали, точнее доказательств
тому нет, хотя, конечно, в мощь
русской мафии и коррупции верится,
а в экономические реалии нет,
потому что про мафию и коррупцию
СМИ все уши прожужжали, а что такое
утечка капиталов объясняли как-то
меньше, больно уж тема скучная и
интеллектуальная, поди разберись
во всех этих схемах. Тем не менее,
"Рашагейт" — прекрасная
возможность для американских
консерваторов "наехать" как на
руководство фонда, так и на стоящую
за ним американскую администрацию.
Главное, в чем всегда упрекали фонд,
так это в неэффективности его
программ и слишком единообразном
подходе к оценке экономической
ситуации в отдельных странах.
Однако, по иронии судьбы, многие
страны, сжимая одну руку в поднятый
кулак под лозунгом "Нет внешнему
долгу!", другой рукой все брали и
брали кредиты. В 70-е годы особенно
прославились этим страны Латинской
Америки. Рука же других стран "не
оскудевала", что давало верхушке
капиталистической пирамиды
возможность политического
давления на своих должников. Сейчас
руководство фонда заявляет о том,
что в долгосрочной перспективе
помощь МВФ латиноамериканским
странам в целом положительно
сказалась на развитии их экономики.
Но де-факто признано, что
"ошибочка" все-таки вышла. В
нынешнем отчете черным по белом
написано, что в ряде стран
сложилась ситуация, когда долговое
бремя съедает все положительные
результаты экономических реформ.
Более того, выделена особая
категория так называемых стран
HIPC(heavily indebted poor countries-бедные страны с
крупными долгами), которым долги
будут просто списываться. В этом
списке пока 12 стран. В борьбе за
выплату долга МВФ отдельными
странами есть и достаточно
экзотические эпизоды. Например,
румынский диктатор Чаушеску очень
активно боролся за выплату
внешнего долга. И освободился от
этого долга. Вместе с последними
выплатами из-за крайней экономии в
румынских домах стало гаснуть
электричество.

В общем,
весьма непопулярная контора этот
МВФ. О чем же рапортует он в этом
году? О том, что из-за финансового
кризиса все побежали к
"нелюбимому" МВФ занимать
деньги. Назанимали на рекордные 30
млрд. долларов. Это только за
финансовый год до конца апреля. А с
апреля по август выдано кредитов
еще на 4 млрд. долларов. При этом
фонд добился повышения квот
стран-участниц, благодаря чему
чистые свободные к использованию
активы МВФ составляли на 30 апреля
1999 года 56,7 млрд. СДР(76,6 млрд.
долларов) против 22, 6 (30,4 млрд.
долларов) годом ранее(СДР —
специальные права заимствования —
это такие МВФ-овские деньги)
Ликвидная задолженность МВФ также
значительно возросла до 85,9 млрд.
долларов против 67,7 млрд. в прошлом
году. Коэффициент ликвидности
составил 89%. Поскольку программы
МВФ работают в очень многих
странах, практически невозможно
сказать помогли ли они смягчить
последствия мирового финансового
кризиса. Чиновники фонда считают,
что помогли, напирая на пример
Кореи, Таиланда и Малайзии. Ввиду
кризиса МВФ вводил в строй разные
новые механизмы, как например
"ограниченную кредитную
линию", специально для смягчения
и профилактики "заразы"
финансового кризиса. Кстати, зараза
без всяких кавычек — одно из
ключевых слов в дискуссии о
кризисе. Честно говоря, анализ МВФ
финансового кризиса очень похож на
признание в интеллектуальной
беспомощности. Змея капитализма
укусила свой собственный хвост.
Последовательный сторонник
либерализации и прозрачности
границ для капиталов, МВФ
сокрушается о том, что
краткосрочные притоки капиталов
преобладают над прямыми
инвестициями и говорит, что хорошо
бы, конечно, прямые инвестиции — в
экономику. Понимаете, где
российские чиновники со времен
Примакова подхватили тезис о
прямых инвестициях? А ведь с таким
жаром говорили об этом, словно сами
придумали. Впрочем тезис-то не
шибко мудреный, то что
"государство богатеет, когда
простой продукт имеет", а не на
ГКО играет, втайне признается себе
даже самый отъявленный монетарист.

За неимением
очевидных философских
макроэкономических прорывов МВФ
сосредоточился на проблеме
гласности и точной информации,
объявив недостаток выверенной
экономической информации одной из
причин расползания финансовой
заразы. В этом отношении упрекнуть
фонд нельзя. Сказано — сделано.
Консультации совета директоров
стали освещаться в публичных
информационных бюллетенях (70% таких
дискуссий освещено в так
называемых PINs). Фонд инициировал
работу по внешней оценке его
деятельности, по публичным
дискуссиям его инициатив, а также
стал публиковать на своем веб-сайте
информацию о своем финансовом
положении и финансовых отношениях
с фондом стран-участниц. На большей
прозрачности в деятельности
банковских структур постоянно
настаивает в своих публичных
выступлениях Мишель Камдессю, в
планах которого проведение
международной конференции в том
числе по проблемам оффшорных зон,
где прозрачность в особом загоне.
Кстати, вполне возможно, что именно
требование большей открытости в
финансовой деятельности и
дискриминационных мер в отношении
тех финансовых структур, которые
желают придерживаться
определенных этических стандартов,
не нравится определенным кругам,
которые копают под нынешнего
директора-распорядителя. Кому ж
понравится, когда к нему в кошелек
заглядывают?

Среди стран,
активно кредитуемых МВФ, есть
особые "любимчики" фонда.
Крупнейшие обязательства по выдаче
кредитов фонд взял на себя в
отношении Бразилии(13 млрд. СДР),
России(8,5 млрд. СДР) и Индонезии(6,4
млрд. СДР). И если Бразилия в
последние годы явный
"отличник" в экономике, то о
России и Индонезии этого не
скажешь. Причины слабой
экономической успеваемости этих
двух стран прежде всего
политические.

В России МВФ,
международная организация всегда
подчеркивающая свою аполитичность,
давно уже стал крупным
политическим игроком.
Международные финансы — область
весьма специальная, а уровень
экономической грамотности даже у
высоких российских чиновников, не
говоря уж о рядовых гражданах,
весьма низок, потому МВФ — идеальный
политический жупел, который легко и
безнаказанно можно использовать в
эффектных популистских PR-акциях,
что, собственно, и делается не
только в России, но и по всему миру.
При этом в постперестроечные годы
деньги России давали, положа руку
на сердце, только под разговоры о
демократии и реформах. В этом
смысле особенно горько прозвучало
заявление Камдессю о том, что Запад
принял за демократическое
государство "институциональную
пустыню" с доставшимися от
советской системы коррупцией,
привилегиями и привычкой к теневой
экономике.

Нынешняя
ситуация такова, что по 17-месячной
программе 4,5 млрд. долларов,
выделяемых МВФ, будут находится на
счету фонда и использоваться
только для обслуживания
российского долга. Некоторые
комментарии дают понять, что такое
положение с использованием кредита
объясняется вовсе не
"удобством", а следствием
эпизода с ФИМАКО, оффшорным
филиалом ЦБР, об операциях
которого, хотя бы и законных, ЦБР
попросту лгал фонду. Впрочем, МВФ
неоднократно подчеркивал, что
отказ России в экономической
помощи и изоляция России под любым
благовидным предлогом будут крайне
контрпродуктивны для баланса
финансовой архитектуры мировой
экономики, а именно забота об этом
балансе является главной уставной
целью фонда. Кстати, чтобы
представить себе объем помощи
России со стороны МВФ, достаточно
привести цифру среднегодового
экспорта России. В последние годы
это около 80 млрд. долларов, что в
среднем в 25 раз больше ежегодной
помощи МВФ России.

Для критиков
фонда именно деятельность МВФ в
России — главная мишень для упреков.
Но зададимся вопросом, может ли
деятельность такого рода
международной организации вообще
быть эффективной?

У МВФ при
всех его декларациях работать во
благо человечества и отвечать на
вызовы современности есть
очевидные внутренние слабости.
Организация фонда пытается
совмещать демократические
принципы с явно олигархическими. С
одной стороны, право голоса имеют
вроде бы все. Эксперты для работы в
фонде привлекаются отовсюду.
Следуя моде на политкорректность,
здесь следят за этническим и
половым (на нынешнем канцелярите,
гендерным) равноправием. Есть даже
экзотическая должность — советник
по разнообразию (adviser on diversity). С
другой стороны, в фонде откровенно
признают, что правит бал тот, кто
заказывает музыку. Такой
влиятельнейший орган МВФ, как
Парижский клуб, например, вообще
организация как бы виртуальная,
однако влияние ее известно.

Явной
внутренней слабостью фонда
является и проблема с
легитимностью его действий. Любая
страна может воспользоваться — и
пользуются ведь!— аргументом о
"вмешательстве во внутренние
дела". Это следствие ключевого
противоречия между глобальностью
современной мировой экономики и
"национальностью"
политических границ. Чтобы
экономическая программа была
выполнена, нужны политические
рычаги. Внешнее экономическое
давление эффективным политическим
рычагом не является по определению,
поскольку на давление лишь
неохотно отвечают. Политическая
воля внутри страны — вот главный
рычаг. Это — банально. Но если мы
вспомним, что МВФ — организация
сугубо внешняя, да еще и не
политическая, то логично
предположить, что его деятельность
должна быть неэффективна.

Другая
очевидная слабость и МВФ, и
стоящего за ним либерального
идеологического лагеря —
интеллектуальная импотенция.
Намеренно жестко оценивать
идеологию МВФ заставляет тот факт,
что его рекомендации и толкования
происходящего в мире основываются
на некой "презумции
экономики". Повторяя мантры о
либерализации рынков, о проведении
определенного рода реформ,
идеологи глобализации не отвечают,
да и не могут ответить на вопрос, к
чему все это приведет, избегают и
вопроса о том, как же все это
устроено и каковы механизмы
современного капитализма. Кстати,
если слово "рынок" у МВФ в
почете, то слово "капитализм",
например, вообще не встречается в
годовом отчете. А ведь по замечанию
великого историка
капиталистической цивилизации
Фернана Броделя: "капитализм —
враг рынка". Провозглашая
равенство экономических
возможностей, не рубит ли МВФ сук,
на котором сидит, ведь для мирового
рынка именно неравенство
возможностей — условие
существования. Пример России, да и
многих других стран убеждает в том,
что запуск формальных
экономических механизмов не
приводит к заранее известным
результатам. Опыт же других стран, а
его использование экспертами
составляет предмет особой гордости
МВФ, едва ли возможно без
кардинальных изменений привить на
чужой почве. Между экономическим
"входом" и "выходом"
всегда есть "черный ящик".
Эффективное экономическое
поведение людей невозможно вывести
из только из того, что им хочется
есть и размножаться. Особенности
национальных экономик можно найти
лишь в политическом и
этнокульторном социальных кодах. А
эти темы для МВФ закрыты "по
уставу". Поэтому и будет
Международный валютный фонд
структурой сугубо реактивной —
желая как лучше, а получать как
всегда.