На краю
трясины

Я долго и,
надо признаться, безуспешно
пыталась добиться, почему борцы с
незаконным оборотом наркотиков не
реагируют на сообщения об адресах
их сбыта. Официальные ответы в
газету всегда сводились к тому, что
милиция информацией владеет,
оперативно-розыскные мероприятия
проводит и о результатах сообщит
дополнительно.

Дополнительных
сообщений не поступало — барыги по
всем указанным адресам продолжали
открыто вести торговлю героином. В
кулуарах же, с глазу на глаз,
милицейские начальники мне много
раз втолковывали, что задержать
сбытчика героина не позволяет…
закон. Что невозможно добиться от
прокурора санкции на обыск
квартиры, в которой торгуют
наркотиками. Что невероятно трудно
уговорить следователя возбудить
уголовное дело в отношении барыги.
Что в судах дела по наркодельцам
все равно рассыпаются. Получается,
бедные сыщики работают день и ночь
— и все вхолостую. Я уже была готова
поверить в плохой закон и хороших
сыщиков. Но тут как раз узнала, что
весь отдел по борьбе с незаконным
оборотом наркотиков в ГУВД
разогнали, а созданная вместо него
на выделенные мэром деньги
межрайонная служба не имеет ни
одного холостого выезда по
сигналам о сбыте героина. Все
проводимые операции завершаются
задержанием барыг и изъятием
наркотиков.

Чтобы
принять участие в очередной
операции, я пришла в ГУВД к 10 часам
утра. И как оказалось — опоздала. К
этому времени сыщики уже сделали в
квартире дома N 12 по ул. Шишкина, где
шла бойкая торговля через окно,
проверочный закуп, химики провели
экспресс-анализ приобретенного
порошка и выдали заключение, что он
является героином, следователь
возбудил уголовное дело и получил
санкцию на обыск. Мне позволили
принять участие в дальнейшей
работе оперативно-следственной
группы в качестве понятой. Не буду
описывать, как задерживались
свидетели-наркоманы, покупавшие на
наших глазах у барыги очередную
дозу, как удалось проникнуть в
подъезд, закрытый на замок. Перед
дверью нужной квартиры сыщики
долго ломали головы над тем, как в
нее попасть. Было очевидно, что
сбытчики почуяли неладное.
Слышались их голоса, возня. На стук
они не отвечали. Дверь пришлось
взломать. Это было сделано быстро.
Две девицы, 22-летняя Оксана и
19-летняя Вика, сидели в креслах и
испуганно таращились на вошедших.
Они успели не только спрятать
героин, но и уколоться. Когда
хозяйке притона Оксане предложили
добровольно сдать наркотики и
деньги, нажитые преступным путем,
она без разговоров вытащила из
мусорного ведра на кухне два
целлофановых пакета с 19 чеками, а
потом принесла из комнаты
объемистую сумочку, набитую
деньгами. В ней было четыре тысячи
рублей за 80 проданных доз героина.
После этого начался обыск, который
длился почти два часа. "Ищи,
Рэми", — напутствовал кинолог
Антон свою маленькую питомицу.
Сыщики, однако, не стали, сложа руки,
дожидаться, пока собака сделает
обыск. Они работали, так сказать,
параллельно. Лезли в мусорные
ведра, замоченное неделю назад
белье, ворочали мебель.
"Внимание, понятые!" — объявил
Юра, пошарив в обшивке
перевернутого кресла, с которого
согнал одну из барыг, и вытянул
оттуда внушительный пакет с
маленькими белыми
прямоугольничками, склеенными
скотчем. Они были в точности такие,
как те, что вынула сама хозяйка из
мусорного ведра. К 19 выданным чекам
добавился 41 припрятанный. Потом
Рэми аккуратно постучала лапкой
возле тумбочки, взглядом ища у
хозяина одобрения. Антон
перевернул тумбочку, и понятым
предложили осмотреть спрятанный
под ней чек и упаковку димедрола,
которым барыги разбавляют героин,
чтобы заработать побольше денег.
Последний чек уронила на пол Вика,
подружка хозяйки — и тут же
созналась, что порошок был спрятан
у нее в бюстгалтере.

Все время,
пока шел обыск, в окно кухни
тарабанили клиенты. Их не пугали
незнакомые машины, стоящие возле
дома, вышибленная дверь в квартиру,
мужские голоса, прогоняющие их
прочь. С интервалом в 10-15 минут
слышались стук в окно, занавешенное
одеялом, и маты в адрес Оксаны,
вместо которой сыщики отвечали, что
наркотиков нет. "Уходите!" —
говорили им. Но некоторые не желали
уходить без дозы. Одна девица
проявила особенное упорство. Она
стояла под окном и умоляла дать ей
порошок до тех пор, пока ее не
пригласили в квартиру, чтобы
убедиться, что торговая точка
закрыта.

24-летняя
Марина стала колоться, когда умерла
мать, и она сталась одна с маленьким
сыном на руках. Продав квартиру,
девушка бросила учебу в
техническом университете и
"проколола" все вырученные
деньги. Сейчас работает на кухне в
ночном баре (кстати, на СПИД она не
проверялась) и продает с себя вещи —
получки на героин не хватает.
6-летний сын ждал маму дома — Марина
дала милиции объяснения и ушла
искать другого барыгу. Найти его
будет, конечно, нетрудно. По словам
соседей, в следующем подъезде этого
же 8-квартирного дома порошок
продают также через окно двое
парней. Услышав о шмоне у
коллеги-соседки, они, правда, на
пару часов прекратили торговлю. Так
что все клиенты направлялись к дому
напротив в этом же дворе, где,
видимо, и находили то, что искали.

Областной
центр сегодня кишит барыгами.
Героин продается в каждом дворе.
Часто в одном доме находится
несколько точек сбыта. Покупатели —
школьники, студенты, безработные,
даже солдаты срочной службы. Пока
оперативники пытались проникнуть в
квартиру Оксаны через дверь, к окну
подъехал за наркотой УАЗик из
воинской части, расположенной в
Зеленом. Солдатик-порученец, увидев
засаду, дал деру, — и гоняться за ним
сыщики не стали. Они записали номер
машины и передали информацию в
воинскую часть.

Из милиции я
ушла в семь часов вечера. Работа
была в разгаре. Оксану и Вику
"пробили" через
информационный центр УВД. Обе
оказались несудимыми, но к
уголовной ответственности за
наркотик уже привлекались. У них
взяли отпечатки пальцев, сняли в
фас и профиль для видеоучета,
начали допрашивать. У барыг
слипались глаза — давал о себе
знать принятый наркотик. Сыщики же
жалели Рэми, которой так много
пришлось сегодня работать.
Оказывается, обыск на улице Шишкина
был для спаниеля не первым в этот
день. "Нужна еще собака в отдел, —
говорил Антон. — Для нервной
системы Рэми вредна такая
перегрузка". О своей нервной
системе сыщики не заикались. Не
вспоминали они и о своих желудках.
"А скоро вы будете обедать?" —
не вытерпев, спросила я, когда
настало время ужинать. "Видите же
— некогда", — бросил на ходу
старший группы Валера. Мне
объяснили: до конца суток нужно
переделать еще массу работы —
получить результаты экспертизы
изъятого при обыске порошка,
провести допросы подозреваемых и
свидетелей, заполнить кучу
необходимых бумаг. Только когда вся
первичная работа будет выполнена,
следователь изберет для барыг меру
пресечения — тогда сыщики смогут
отправиться по домам. До начала
следующего рабочего дня у них
останется всего несколько часов,
зато за судьбу уголовного дела
можно уже не беспокоиться — все
сделано по закону.

Так что
разговоры о законе, ставящем
препоны для привлечения к
ответственности наркодельцов, в
общем-то, имеют под собой почву:
задерживать барыг и доказывать их
вину действительно сложно. Хотя и
возможно, как показывает опыт
оперативников из нового отдела
ГУВД.

Другое дело:
сможет ли эта служба справиться с
возложенным на нее объемом работы?
Барыг — мелких розничных торговцев
героина — в Иркутске больше тысячи.
А оперативных групп по борьбе с
наркобизнесом на выезде ежедневно
всего две — соответственно отделом
проводится в день два задержания.
Остальные сыщики работают по
поручениям следователей, ведущих
уголовные дела о наркосбыте.
Сегодня уже пять следователей
завалены такими делами выше головы.
"Чего же не хватает, чтобы
переломить в областном центре
ситуацию с распространением
наркотиков?" — спросила я у
начальника межрайонной службы НОН
капитана милиции Владимира
Веселова. "Людей, машин и бензина,
— нескромно заявил он. — Имея 100
сыщиков в штате, мы могли бы
задерживать ежедневно по 20-50
наркодельцов. И не только мелких,
как сейчас".

Известно, что
в милиции только что прошли
сокращения штатов, не хватает
финансирования, даже чтобы
содержать те силы, которые
остаются. Так что укрепление
недавно созданной службы
проблематично. Но какой-то выход
искать все равно придется —
наркомания (а с ней и СПИД)
распространяются с необычайной
быстротой. Каждый наркоман
вовлекает за год в свой круг в
среднем с десяток товарищей. Уходя
от решения этой проблемы,
замалчивая ее, мы обрекаем наших
детей. Ведь чем шире круг
вовлеченных, тем меньше
пространства остается для тех, кто
стоит пока у края трясины. Что же
делать? В голову приходит забытое
со времен социализма "взяться
всем миром". А ведь было время,
когда предприятия командировали на
работу в органы своих сотрудников,
сохраняя для них зарплату, выделяли
машины и горючее для райотделов
милиции. Хотя ситуация с
преступностью была куда спокойнее.
Между прочим, и дружинники на
улицах сейчас пришлись бы очень
кстати.

Мы потеряли
много времени, недооценив в свое
время угрозу, надвигающуюся на
город. Но сейчас есть многое для
того, чтобы справиться с бедой,
власть с пониманием относится к
проблеме, милиция, наконец,
начинает работать, общественное
движение набрало силу. Появилась
надежда, что и вопрос материального
и финансового обеспечения борьбы с
наркобизнесом сообща будет решен.
Вот только быстрее бы. Время не
ждет.