Одиссея
капитана Матисена

Чего в этом
событии восьмидесятилетней
давности больше с позиции
сегодняшнего дня? Загадочности
целей экспедиции к Северному
Ледовитому океану в разгар
гражданской войны? Или восхищения
перед мужеством командира Федора
Андреевича Матисена? А может быть,
странности отражения в советской
энциклопедии? В третьем издании БСЭ
за 1974 год сказано, что Матисен —
"организатор и руководитель
первой советской гидрографической
экспедиции к устьям Лены и
Оленек". Год экспедиции не
указан. В советском
энциклопедическом словаре 1990 года
издания повторена дословно эта же
фраза с добавлением "исслед.
бухту Тикси". А вот в БСЭ выпуска
1954 года текст статьи иной: "в 1919
году руководил гидрографической
экспедицией в устье р. Лены". На
мой взгляд, даже старшеклассник
задаст себе вопрос, как в 1919 году в
Восточной Сибири могла состояться
"Первая советская….
экспедиция", если власть в это
время принадлежала Верховному
правителю Александру Васильевичу
Колчаку? Если до установления
советских институтов было еще
далеко? Если в 1921 году Матисен умер?

Я очень
уважаю составителей капитальных
томов Большой советской
энциклопедии, но на этом примере
убеждаюсь в некоторой, мягко
говоря, уклончивости некоторых
трактовок, скорее всего, по
идеологическим мотивам.

И потому
нахожу уместным и даже необходимым
внести ясность и рассказать
читателям нашей газеты истинную
историю, происходившую ровно
восемь десятилетий назад. Ведь
героем ее был наш земляк,
прославленный исследователь
Северного Ледовитого океана,
отмеченный наградами за участие в
полярной экспедиции на Шпицберген
100 лет назад, когда он был молодым
выпускником морского кадетского
корпуса, а также орденом Николая II
за участие в русской полярной
экспедиции Э. Толля 1900-1903гг., где он
заменил скончавшегося командира
Толля. Редкий, достойный музея
орден хранится в семье
родственников Матисена в Иркутске.

Собственно,
подробное описание оставил сам
Федор Андреевич. В семейном архиве
Наталии Николаевны Михайловой
(внучатой племянницы капитана)
хранится печатный экземпляр
сообщения Матисена на собраниях в
музее Восточно-Сибирского отдела
Русского географического общества
(нынешний краеведческий музей) в
ноябре и декабре 1919 года. Вот из
этого документа и черпаю, размышляя
над недосказанным и тем, что скрыто
"за кадром".

Предваряя
рассказ о подготовке и ходе
экспедиции, хочу уведомить
читателей о тесном сотрудничестве
Матисена с А. Колчаком в
исследованиях и плаваниях по
Северному Ледовитому океану. Оба
эти незаурядных человека преданно
и самозабвенно служили России, оба
искренне верили в будущее родины и
в то, что Северный морской путь
имеет для нее важнейшее значение.

А теперь
погрузимся в прошлое. В июне 1919 года
Федор Андреевич Матисен прибыл во
Владивосток из Англии, морским
путем. "24 июня я прибыл из Англии
во Владивосток", — и ни слова
больше, так что остается загадкой,
чей военный корабль доставил
капитана. Во Владивостоке с лета 1918
года стояли японцы. Возможно, то был
японский, но, может, и русский борт.

Естественно,
что военный морской офицер тотчас
явился в Морской штаб и неожиданно
для себя (по странной случайности,
пишет он) получил предложение
"принять начальствование над
экспедицией", об организации
которой в день его прибытия пришла
на имя командующего морскими
силами на Дальнем Востоке
телеграмма от морского министра.
Разговор по прямому проводу со
ставкой, находившейся, как
известно, в Омске, утвердил
кандидатуру Матисена. Это было 27
июня 1919 года. "Размышлять и
колебаться было некогда", —
сказал в отчете капитан. У нас
времени достаточно. Для чего в
срочной порядке понадобилась
северная исследовательская
экспедиция, в то время как армию
Колчака теснили на Урале, в
Западной Сибири? "Пощипывали"
партизаны и в таежных Приленских
районах. Это не 1910-15 годы, когда
совершали проход по Ледовитому
океану с востока на запад, кода
государство отпускало достаточно
средств и людей на экипировку
судов, зимовок, участников. С какой
целью опытного полярного
"волка" его старший товарищ по
Северу, адмирал и Верховный
правитель, отправлял в опасное
странствие? Военное время
сопряжено с бедностью и
дороговизной, с недоверием и риском
попасть под случайную пулю.

Ответом в
какой-то степени может служить
список "заинтересованных в
экспедиции лиц", встретивших
Матисена в Иркутске, куда он прибыл
на экспрессе 5 июля. На срочно
проведенном заседании
присутствовали: директор
Средне-Сибирского института
исследования Сибири Шостакович,
профессор Иркутского университета
Миронов, зам. начальника
Ленско-Байкальского округа путей
сообщения инженер Колпаков,
Главноуправляющий приисками
Ленского золотопромышленного
Товарищества инженер Малоземов,
представитель съезда
золотопромышленников Горячев и
представители пароходства по реке
Лене Лури и Глотов. "После
оглашения телеграмм, полученных
директором института
(Шостаковичем, прим. Т.К.) из Омска о
моем назначении и об ассигновании
необходимых для экспедиции сумм,
инженер Малоземов сообщил, что он в
самом непродолжительном времени
уезжает по поручению Товарищества
в Америку для заключения
контрактов с американскими фирмами
на доставку на пароходах северным
путем через р. Лену машин и грузов в
навигацию 1920 года, к какому времени
было бы очень желательно
произвести работы по промеру и
обстановке устья р. Лены для
обеспечения стоянки пароходов,
выгрузке их и ввоза грузов в р.
Лену".

После
возвращения из этой, полной
"многих мытарств и
приключений" экспедиции, Ф.
Матисен сформулировал ответы на
поставленные перед ним задача так:

"1) Лучшей
разгрузочной стоянкой для морских
судов является бухта Тикси. (Таким
образом, экспедиция Матисена дала
научные обоснования для
строительства в дальнейшем
морского порта и поселка Тикси, уже
в советское время. Вот почему эту
экспедицию "присвоили"
советские энциклопедисты! Т.К.).

2) Наиболее
многоводной и судоходной протокой
для выхода в океан надо считать
Быковскую протоку, изливающуюся в
море тремя рукавами, около бухты
Тикси. (И опять как не поклониться
сотоварищу Александра Колчака! Его
подробный отчет и сведения о
берегах и протоках стали
путеводной картой, лоцией для
судов, входящих из Лены в порт Тикси
через Быковскую протоколу и никак
иначе, по маршруту, открытому
Федором Матисеном. Т.К.).

В
последующих восьми пунктах
начальник экспедиции доказывает,
что морским пароходам не нужно
входить в реку, а товарообмен
производить в бухте Тикси.
"Необходимо организовать теперь
же добычу каменного угля в бассейне
реки Лены и перейти речному флоту
на этот род топлива; устроить
большой склад каменного угля в
Тикси для снабжения топливом
приходящих с моря пароходов на
обратный путь; увеличить добычу
угля для экспорта его взамен
привезенных с моря грузов". Далее
Матисен утверждает, что материалы,
собранные многочисленными
экспедициями, "дают достаточно
сведений для того, чтобы немедленно
приступить к осуществлению
товарообмена восточным
северо-морским путем, с полной
вероятностью успеха".

И ни намека
на какие-либо стратегические
военные цели. Нет, не для экспансии
американских военных эскадр
обследовал русский полярник дельту
Лены. И промышленники-сибиряки не
власть делили на своих заседаниях.
И Колчак не о близком поражении и
гибели думал в тот трагический для
него период жизни. Все эти люди,
заметьте, уважаемые читатели! — все,
от ученого Шостаковича до инженера
Малоземова и пароходчика Глотова,
собирались не воевать, не власть
делить, а дело делать, развивать
промышленность Сибири, торговать с
Америкой, добывать уголь и золото.
Вдумайтесь в этот факт: в разгар
войны работать на будущее, на ту
власть, которая сметет их, сгноит
или вычеркнет напрочь, или присвоит
их практический подвиг в книгах,
ставших непререкаемым источником
информации.

Долго же
придется потомкам
"выправлять" линию партии,
приносить запоздалые извинения и
каяться, каяться, дабы никогда
впредь не смешивать в одну кучу
науку и труды человеческие с
политикой вождей и их апологетов.

Остается
надеяться, что следующий выпуск
Большой Российской энциклопедии в
статье о Ф. Матисене даст текст в
другой редакции и назовет капитана
"руководителем последней
русской полярной экспедиции,
организованной А.В. Колчаком в 1919
году и обосновавшей судоходство по
низовьям Лены до бухты Тикси".