Интернат
выходит в Интернет

Беда, если
человек родился инвалидом. Куда
большая беда, если он,
повзрослевший, оказался ненужным
обществу.

Шестьдесят
лет назад в старинном здании
бывшего монастыря, а после
революции — знаменитой "Базы
курносых" открылось
профессионально-техническое
училище — интернат для инвалидов.
Было это серьезное, оснащенное всем
необходимым заведение — "база —
так уж база". Обучались здесь
инвалиды всей области житейским
ремеслам — портному и обувному.

Шли годы.
Позади война, годы разрухи. Уже и
социалистического государства не
стало. Интернат-ПТУ стоит на том же
месте — пересечении улиц Карла
Маркса и Володарского. Правда,
войти в него можно не с центральной
улицы, что было бы логично, а
откуда-то сбоку. Хорошо, что
расположен он в прочном, вековом
здании, а то, наверное, давно бы
рухнул. "База" к нашему времени
превратилась в богадельню и учат
здесь тому же — обувному и портному
делу. Привычное слово
"интернат" означает, что здесь
иногородним можно жить. Но как? В
двух комнатах-палатах по десять
человек живут, кровати стоят чуть
ли не вплотную. Повернуться негде,
ни секунды уединения. И возрастной
градации нет — от четырнадцати до
двадцати девяти лет.

Учились и
мучились здесь инвалиды. А
директора потихоньку отъедались,
помните, как у Ильфа и Петрова. Их
меняли — толку не было. Здание
многие годы не белили, не
ремонтировали. Наконец крыша
потекла окончательно, потолки
рухнули.

В 1998 году в
интернат-ПТУ для инвалидов был
назначен директором Борис Гудков —
человек с надежной репутацией. Он
видел всякое, но не такое. Первое, с
чего он начал, — крышу стал
ремонтировать. Нашел деньги,
которых до той поры не было. Вернее,
не деньги, а фирму, которая под
"честное слово" работу сделала
основательно, на долгие годы.
Директор этой фирмы Александр
Бессудов и сегодня вежливо говорит:
"Не беспокойтесь, когда будут —
заплатите"…

В том же году,
помимо традиционных, Гудков ввел
две новые профессии — резчиков по
дереву и компьютерщиков. Для
резчиков и делать ничего не надо
было (дерево, слава богу, в Сибири
осталось). Что касается другой
специальности — здесь пришлось
покрутиться. В прошлом году
раздобыл пять стареньких
компьютеров, а в этом году
приобретает двенадцать
современных машин.

Старые
профессии, — говорит Гудков, —
вечные. Они могут помочь нашим
учащимся организовать
самостоятельное дело или стать
надомниками, т.е. работать на дому.
Особенно нужны они в деревнях.
Профессиональные портные и
сапожники там — редкие профессии.

Но
необходимо думать и о новом. В век
абсолютной компьютеризации нашим
ребятам, которых мы выпустили в
этом году (на базе десяти классов
обучение проводится один год,
остальные профессии у ребят с более
низким порогом образования —
двухгодичные), думаю, нетрудно
будет найти работу. Работая дома,
они могут служить в любой фирме,
связываться с Интернет.

Резчики по
дереву — эта профессия приближена к
искусству. Глядишь, кто-то, развивая
свои способности, и художником
может стать. А если не получится,
простые резные наличники нетрудно
делать, их можно предлагать для
украшения деревянных домов.

Гудков
быстро понял проблемы своих
воспитанников: с такими детьми, как
наши, в обыкновенных школах учителя
работать не могут. В окружении
подобных себе они быстро
наверстывают упущенное, осваивают
сложнейшие программы. Не гвозди
забивать учить надо, главное —
приспособить к жизни. Разве это по
силам ПТУ? Учебно-реабилитационный
центр нужен для того, чтобы
учащиеся могли вместе с
профессиональными знаниями
получать медицинскую и
психологическую помощь. Чтобы была
возможность объединить ребят не
только по интересам, но и по
физическим возможностям. И самое
главное — научить раскрепощаться,
забывать о том, что он не такой, как
все.

Гудкова в
своих начинаниях поддерживают и
главное управление общего и
профессионального образования,
областное управление социальной
защиты населения — они его
единомышленники. Изменения в
учебной и общей программе приняты,
их финансирование начнется в
двухтысячном году.

Не дожидаясь
начала 2000-го, Борис Николаевич
добился того, чтобы ему на улице
Ямской отдали разрушенное здание. И
в одной из его частей к осени он
собирается оборудовать прекрасное
общежитие с комнатами со всеми
удобствами на два человека.
Учащиеся там смогут прекрасно
проводить досуг в специально
оборудованных помещениях и холлах.
На вопрос: "А возможно ли все это
к осени?" — Гудков отвечает:

— Безусловно.
Мечтаю о том, чтобы в нашем
интернате обучались не восемьдесят
человек, как сегодня, а
триста-четыреста, чтобы все
желающие инвалиды области смогли
помочь приобрести нужные людям
профессии.

Как века,
стремительно летящие к своему
соединению, так и жизнь интерната
для инвалидов стала
соответствовать ритмам
сегодняшнего дня. Появился
директор, который чужую беду
вопринял как свою. Сохранить добрые
традиции, не чураться нововведений
— вот его кредо. Спрашивается,
почему в престижных школах и вузах
для здоровой молодежи такое
возможно, а для больных нельзя?

Появилась
надежда, что в Иркутске будет
учебное заведение, которое поможет
инвалидам приобрести не две-три, а
много больше профессий. Хочется
верить в мечты Гудкова, в то, что
новый реабилитационный центр
обязательно состоится, и он будет
воспитывать сильных духом и
уверенных в себе специалистов.