Гектар
преткновения

Три года
назад Байкал внесли в список
"Всемирного наследия" ЮНЕСКО в
надежде, что особый статус защитит
озеро. С этой же целью был создан в
свое время Прибайкальский
национальный парк. Время его
рождения пришлось на перелом эпохи,
когда пьянил воздух свободы и
голову кружило планов громадье.
Отрезвление пришло позже, как
горькое похмелье: кончен бал, и
каждый пусть выплывает, как может.
Остальное вы знаете сами — ни рубля
на развитие, только копейки на хлеб
и воду. Научные работы
сворачиваются, охранные идут на
пределе возможного. Что такое парк
сегодня? Площадь размером
четыреста пятьдесят тысяч
гектаров, одна только береговая
линия на триста восемьдесят
километров растянулась. А это
прежде всего — связь, транспорт,
горючее.

Время, когда
за тебя думали наверху и там же
решали все проблемы, кончилось.
Нужно искать пути и
выкарабкиваться самим, потому что
нищий национальный парк беспомощен
и никого защитить не сможет, а,
стало быть, само существование его
оборачивается бессмыслицей: озеро
остается наедине со своими бедами.

Кстати,
Прибайкальский национальный парк
был создан очень вовремя, потому
что без единого хозяина
драгоценные земли раздергали бы в
клочья и затоптали насмерть.
Нынешний закон не позволяет
изымать землю из территории парка
ни при каких условиях. Если б не он,
парк увяз бы в территориальных
спорах, некогда было бы делом
заниматься. А что такая опасность
реальна, свидетельствует, к
примеру, конфликт, разгоревшийся
между парком и турбазой в бухте
Песчаная. История конфликта уходит
своими корнями в эпоху советских
времен, многие наши читатели младше
турбазы, из-за которой разгорелся
сыр-бор. Турбаза, действительно,
очень древняя, строилась в
незапамятные времена и по сей день
принадлежит областному совету
профсоюзов. В 1962 году приняла она
первых отдыхающих, и с тех пор их
там перебывало великое множество.
Приезжали туда со всей страны,
слава ее росла, да и сама турбаза
расширялась, постепенно подбираясь
к подножию знаменитых ходульных
сосен. Казалось, так будет всегда.

Но настали
известные перемены, когда всем
пришлось учиться жить но-новому,
рассчитывая только на собственные
силы. Национальный парк стал
наводить порядок в своем хозяйстве,
и обнаружилось, что практически вся
земля в бухте Песчаной занимается
турбазой незаконно. Нет у нее
разрешения на землю и все тут.
Де-факто земли много, а де-юре — один
гектар, и тот под вопросом.

Как и почему
это произошло, кто виноват —
сегодня, спустя сорок лет,
разобраться уже невозможно. Факт
остается непреложным: единственный
документ, хоть как-то оправдывающий
присутствие базы в бухте — это
копия решения облисполкома,
датированная июлем 1962 года, на
отвод земельного участка размером
в один гектар. Причем оригинал,
по-видимому, утрачен.

По законам
тех времен право на землю
оформлялось в виде
государственного акта. По
неизвестным причинам облсовпроф
его не получил. Позже, через
двадцать лет, когда собирались
расширить территорию турбазы,
сделали еще меньше: бросили
оформление документов на стадии
предварительного согласовывания.

Собственно,
никто никогда никаких бумаг с
турбазы и не спрашивал. Облсовпроф
был силой серьезной, все
воспринимали как данность
подчиненных ему структур. И только
еще через десять лет, почувствовав,
что база разрослась до таких
размеров, что пора ее границы
сделать легитимными, спохватились,
что земля никак не оформлена.

Ветер
перемен как раз дул в паруса: шла
земельная реформа, одни порядки
сменяли другие, всем выдавали
временные свидетельства с
последующей заменой на
государственный акт и особо не
придирались, как это обычно
случается. Земельный комитет
Иркутского района выдал
предприятию облсовпрофа
"Иркутсктурист" два временных
свидетельства на пользование
землей — на 1 га и на 5,4 га.

Парк эти
бумаги не признал. Он к тому моменту
существовал уже семь лет, земли его
являются федеральной
собственностью и изъятию не
подлежат. Руководство парка
потребовало, чтобы турбаза
оформила свое пребывание на его
территории, как полагается:
заключила договор аренды земли и
получила лицензию на право занятия
организацией туризма. Та уперлась,
полагая, что если она была здесь
"до того", то парк ей не указ.
Мол, земля ей принадлежит, только
подтвердить нечем.

Так и
переругиваются они друг с другом —
каждый из своего времени, как в
фантастическом рассказе, втягивая
в орбиту конфликта все новые
инстанции.

Мы
попросили прокомментировать
сложившуюся ситуацию ведущего
специалиста отдела
государственного земельного
контроля комитета по земельным
ресурсам Иркутской области Любовь
КАНЕВУ:

— В отношении
турбазы "Бухта Песчаная" парк
прав, — сказала Любовь Михайловна. —
Те в свое время опоздали получить
документы. Если бы они тогда госакт
получили, сейчас никаких вопросов
бы не возникало. Постановление об
отводе выдано только на один
гектар. На второй участок — 5,4 га —
есть всего лишь постановление о
согласовании, которое является
основанием для проведения
проектно-изыскательских работ, и
только. А права на занятие
земельного участка не дает. В то
время, согласно земельному кодексу,
существовало правило: приступить к
использованию земельного участка
только после выноса границ в
натуру. Для этого оформляется так
называемое межевое дело, конечной
точкой которого является госакт.
Только после его получения турбаза
имела право приступить к
использованию земельного участка.
Именно этого как раз и не было
сделано, что тоже является
нарушением.

Кстати, парк
может опротестовать и решение по
первому участку, потому что в
документах 60-х годов,
регламентирующих порядок отвода
земель, сказано: отвода в лесах
первой группы (к категории которых
относится этот участок)
производятся только с разрешения
правительства. Оно получено не
было.

Подытожим,
что у нас получается. Одно
временное свидетельство признано
неправомочным, второе может быть
опротестовано, как выданное с
нарушениями: в отсутствие визы
областного комитета по земельным
ресурсам и постановления
правительства. Турбазе остаются
один гектар и зыбкое право
распоряжаться им. Зыбкое — потому,
что все, обитающее в пределах
границ парка, может это делать
только с его ведома и согласия.
Нельзя же, в самом деле, посреди
огромного заповедного хозяйства
установить собственную, отдельную
конституцию, и жить по ней, не
считаясь с интересами окружающих
территорий. Закон этого не
позволяет. Так что, если все-таки
конфликт выльется в судебный спор,
шансы "Иркутсктуриста"
приближаются к нулю.

Интересно,
что у самого парка тоже нет госакта
на землю. Но ему проще: его
территория увековечена
постановлением Совета Министров.
Просто до оформления раньше руки не
доходили — дорого и хлопотно.
Теперь, приступив к наведению
порядка в собственном хозяйстве,
парк волей-неволей обязан
выправить такую бумагу: спрашивая с
других, обязан сам пример подавать.

Любая
попытка "Иркутсктуриста"
заменить временные свидетельства
на госакт сегодня натолкнется на
непреодолимое препятствие:
потребуется согласование смежного
землепользователя, т.е. парка, а он
его никогда не даст. Просто не
вправе, даже если б захотел. В свою
очередь, турбаза смертельно не
хочет укладываться в прокрустово
ложе дисциплины после стольких лет
вольницы. Тем более, что надеть на
себя хомут аренды в условиях
пошатнувшихся дел означает
взвалить на себя дополнительные
расходы, самыми дорогими из которых
окажутся затраты на восстановление
ущерба, нанесенного природе.

Отношения
противоборствующих сторон
окончательно зашли в тупик и
напряглись до стадии
взрывоопасной. И дело здесь вовсе
не в плате за аренду, как может
показаться на первый взгляд. Цена
вопроса — власть. Арендатор — лицо
зависимое и вынужденное жить под
диктовку. А парк очень бы хотел
найти способ диктовать свои
условия, потому что турбаза его
давно перестала устраивать как
соседка по заповеднику.

Говорит
Георгий МАРКОВ, зам. директора ПНП:

Рекреационная
нагрузка на природу в бухте
Песчаная превысила пределы всех
допустимых норм. Теплоход
высаживает не только отдыхающих с
путевками, но и десятки сотен диких
туристов за лето. Еще в 1996 году
ученые госуниверситета,
проводившие в бухте мониторинг
природной обстановки, забили
тревогу, призывая к спасению нашей
достопримечательности.

В своем
заключении они подчеркнули, что
более восьмидесяти гектаров
территории представляют собой
разрушенные геосистемы с
безвозвратно потерянными наиболее
ценными ресурсами отдыха. Еще около
двухсот гектаров приближаются к
данному состоянию.

Размещение
жилых и служебных сооружений
турбазы противоречит
экологическим требованиям.
Временные постройки на пляже не
только загрязняют ландшафт, но и
экологически опасны — своими
столовой, дизельной, прачечной и
туалетами, поскольку находятся на
песчаных грунтах, в области
колебания уровня грунтовых вод,
несущих стоки непосредственно в
Байкал.

Использование
бухты Песчаной без применения
сберегающих мер привело к глубоким
нарушениям структуры и
функционирования естественных
геосистем этого участка.

В условиях же
аренды земли и наличия лицензии,
выдаваемых парком, пользователь, в
силу своих договорных
обязательств, будет нести
ответственность за экологическое
состояние природного комплекса на
всей территории влияния учреждения
отдыха в четко обозначенных
границах и конкретно ограниченным
числом отдыхающих.

Вот такая
мечта у парка — оперативно и
безболезненно расставаться с
нарушителями экологической
дисциплины либо иметь возможность
заставить их уважать
природоохранный закон. В принципе,
желание осуществимо, если
требования будут едины для всех.
Если завтра запросит суверенитета
кто-нибудь еще, выстраивание
каких-либо отношений станет
возможным лишь при условии
соблюдения общих правил, в
противном случае нас ждут анархия,
хаос и разрушение. Поэтому искать
способ взаимопонимания
конфликтующим сторонам и выход из
сложившегося тупика в истории с
бухтой Песчаная все-таки придется.
Другого пути нет.