"Я
бродяжкой могла бы пройти по
Руси!"
(К юбилею
поэтессы Светланы Кузнецовой)

14
апреля нынешнего года прекрасному
русскому поэту Светлане Кузнецовой
исполнилось бы 65 лет. К великому
сожалению, приходится говорить
"исполнилось бы", потому что
судьба отпустила ей довольно
короткий жизненный срок. Она умерла
одиннадцать лет назад, в сентябре
1988 года.

Даже
находясь на больничной койке,
Светлана Александровна не верила в
близость смерти. Вот что писала она
буквально за несколько дней до
кончины: "Это кто мне велит
уняться Непременно в этому году?
(Ведь найду я силы подняться).
Любопытства ради найду. "Увы,
таких сил, как оказалось, уже не
было.

Но
остались жить ее замечательные
стихи, пусть пока и мало известные
широкому кругу читателей. Но это не
вина автора, это скорее наша беда.
Не умеем мы ценить подлинные
таланты. Ну а сама Светлана
Кузнецова, начинавшая свой
поэтический путь в Иркутске, где и
родилась, чуралась суеты,
характерной для
ровесников-шестидесятников:
"Зареклась: никого ни о чем не
проси. (И сквозь долгие эти года) Я
бродяжкой могла бы пройти по Руси,
(бо та мне светила звезда".

Она
постоянно вслушивалась в себя,
стараясь найти в своей душе ответы
на вселенские вопросы, стремясь
обрести опру в этом шатком мире.

Однако,
помимо обращенного внутрь взгляда
были и иные причины ее замкнутости:
"заботливо" блокируемая
окололитературной и литературной
плутократией, способной лишь
интерпретировать чужие мотивы,
Светлана горько понимала и
мужественно принимала всю
трагичность положения русского
художника в современном мире.

Рассказывают,
что однажды, простудившись,
Кузнецова пошла в литфондовскую
поликлинику и обнаружила в
медицинской карте уже много лет
существующую и не известную ей
запись о шизофрении. Под страшным
диагнозом было указано, что эта
запись сделана по звонку секретаря
Союза писателей СССР Риммы
Казаковой. "Гром грянул из
Средней Азии, — вспоминает глубокий
знаток и исследователь творчества
нашей землячки Наталья Егорова. —
Когда-то во время одной из поездок
по "хлопковскому раю"
московских литераторов посетил
Рашидов. На банкете меняющая свою
партийность вместе с эпохами Римма
Казакова заявила, что вместе с ней
поднимутся все писатели и выпьют за
первого секретаря стоя. Светлана
Кузнецова, знающая, что перед ней
сидит преступник, громко и ясно,
прямо при властительном госте
ответила, что ни вставать, ни пить
за Рашидова не будет. За такие слова
в брежневские времена приходилось
платить догоро…"

Нет,
перо у нее никто не отнял, но дороги
в издательства и периодическую
печать для поэта оказалась закрыты.
Первый полновесный том ее
произведений — "Избранное"
увидел свет только спустя два года
после смерти автора. Причем вышел
он с приличным даже для той поры
тиражом в 19 тысяч экземпляров. Но и
сейчас вы напрасно будете искать
эту книгу в иркутском
"Букинисте", где можно,
кажется, купить все, — никто не
спешит расставаться со стихами
Кузнецовой. Значит, их читают,
значит, помнят и чтут.