Мемуарная
хлестаковщина

Леонид БОГДАНОВ,
заместитель председателя
областного комитета ветеранов
войны

Доброе дело
сделали советы ветеранов
Свердловского округа и города
Иркутска, выпустив в свет две
книжки воспоминаний участников
Великой Отечественной войны под
названием "Солдаты Великой
Победы" (1997 г.) и "Сквозь годы
боевые" (1998 г.). Но, как подчас
случается, в бочку меда попадает, к
сожалению, ложка дегтя. Так
произошло и с этими изданиями. В
каждом из них такой ложкой дегтя
стали мемуары участника минувшей
войны А.А. Казаковцева.

Чтобы не быть
голословным, остановлюсь на самом
ярком эпизоде, рассказанном
автором в первом сборнике
воспоминаний. Вот он пишет: "В
октябре 1943 года наша 3-я фронтовая
бригада была придана отдельной
Приморской армии, которой
командовал в то время
генерал-полковник А.И. Еременко. С
боями освобождая населенные
пункты, наша бригада устремилась в
южном направлении и вышла к
ближайшим подступам города
Мелитополя — крупного узла
вражеской обороны".

Всего две
фразы, как бы диспозиция того
эпизода, о котором будет
рассказано, — но сколько ошибок и
неточностей! Ведь отдельная
Приморская армия была сформирована
только в ноябре и командовал ею до
февраля 1944 года генерал армии И.Е.
Петров. Уже потом его преемником
стал А.И. Еременко, но тоже генерал
армии, а не генерал-полковник.

На эти мелочи
можно было бы, как говорится,
закрыть глаза, если бы за ними не
последовало более существенной
ошибки. Войска Приморской армии
никогда не подходил к Мелитополю.
Ни к его дальним, ни к ближним
подступам. Соединения этой армии
вели в ноябре-декабре 1943 года
тяжелые бои на Керченском
полуострове, метр за метром
расширяя захваченный плацдарм на
крымской земле. До Мелитополя
достаточно далеко, и как могла там
оказаться бригада, в которой служил
Казаковцев, непонятно.

Между тем
автор выдает себя за одного из
главных освободителей Мелитополя.
Более того, подробно рассказывает о
своей встрече с Климентом
Ворошиловым, посетившим бригаду, а
потом с подробностями живописует
взятие города на танках под своим,
старшего лейтенанта, руководством.
Что же выясняется на самом деле?

Казаковцев в
это время не был старшим
лейтенантом. Это воинское звание он
получит только в мае 1945 года. Не
имел он никакого отношения и к
танковым войскам. Как он сам писал в
автобиографии: "с февраля 1943 г. по
март 1946 г. служил… командиром
саперного взвода".

Поэтому
изумительная легкость, с которой
Казаковцев во главе десяти танков
врывается в укрепленный Мелитополь
и тем решает исход фронтовой
наступательной операции, смелая,
мягко говоря, фальсификация
истории.

Маршал А.М.
Василевский называет
Мелитопольскую операцию
"чрезвычайно трудной" и
длительной.

Потребовалось
10 дней ожесточенных боев двух армий
— 28-й и 51-й, — чтобы освободить
Мелитополь. 18 частей и соединений
получили почетное наименование
Мелитопольских, а 79 воинов стали
Героями Советского Союза.

Как видите,
правда истории не сходится с
вымыслами "воспоминателя"
Казаковцева. Не было у него и
встречи с К.Е. Ворошиловым под
Мелитополем. Ее просто не могло
быть, так как представителем Ставки
там был А.М. Василевский. Ворошилов
же приехал в отдельную Приморскую
армию к генералу Петрову только
после Тегеранской конференции. Это
приходится на начало декабря 1943
года, когда Мелитополь уже давно
был освобожден от гитлеровцев.

Как далее
утверждает Казаковцев в своих
воспоминаниях, он участвовал в
тяжелых оборонительных боях в
Эстонии. Отличился на Лужской линии
обороны, преграждая немцам дорогу
на Ленинград. Они отбили пять
вражеских атак, и в этот момент был
ранен пулеметчик. "Я поспешил к
нему, — пишет Казаковцев. — Оттащил
его в сторону, а сам лег за пулемет и
в упор стал расстреливать
наседавших фашистов". Потом он
был якобы ранен и три дня добирался
до своих. Его посчитали убитым и
послали матери извещение о гибели
сына. "За этот бой, — утверждает
автор, — меня наградили медалью
"За боевые заслуги". Это была
моя первая боевая награда".

После
окончания эвакуированного в
Иркутск Черниговского
военно-инженерного училища
Казаковцев, как он пишет, "в
октябре 1942 года прибыл на
Сталинградский фронт, где доверили
командовать взводом. Затем
командовал батареей 76-мм пушек и
батареей самоходных
артиллерийских установок САУ-152".

Более
подробно о своем участии в
Сталинградской битве он
рассказывает в другом сборнике
воспоминаний. "Немцев мы били
прямой наводкой, — залихватски
пишет Казаковцев. — После
оставались сотни вражеских
трупов". В январе 1943 года,
явствует из его рассказа, по пути на
свою батарею Казаковцев был ранен
немецким снайпером в обе ноги.
Спасаясь от его огня, он до темноты
просидел в воронке. Потом долго
полз на руках, наконец, добрался до
своей траншеи и потерял сознание.
Спасла его санитарка, некая
Валентина Попова, которая, по
словам автора, впоследствии стала
Героем Советского Союза, а потом
погибла при вражеской бомбежке.

Да,
бессмертен образ Хлестакова,
созданный великим Гоголем. Помните,
как тот вдохновенно, "с легкостью
необыкновенной", врал?

С такой же
легкостью рассказывает небылицы и
А.А. Казаковцев. В областном
военкомате вместе с тремя
полковниками — работниками
комиссариата мы комиссионно
посмотрели его личное дело офицера.
Из документов, хранящихся в этом
деле, вытекает совсем другое.

В июне 1941
года Казаковцев окончил среднюю
школу в пос. Юрья Кировской области.
В августе добровольно вступил в
ряды Красной Армии и был направлен
в Уфимскую военную авиашколу, но в
декабре переведен в Черниговское
военно-инженерное училище,
находившееся в Иркутске в Красных
казармах. Оканчивает его в феврале
1943 года и молодым лейтенантом
отбывает в действующую армию. С
марта и до конца войны служил
командиром саперного взвода 3-й
фронтовой трофейной бригады.
Первую награду — медаль "За
боевые заслуги" — получил не
летом сорок первого, а в сентябре 1944
года. Ранений не имел, контужен не
был. Перед самым окончанием войны, в
конце апреля сорок пятого года, был
отмечен орденом Отечественной
войны 2-й степени. Вот и все награды
в то время.

Так что
никакого чуда в том, что он остался
жив, нет. Чудо в другом. В том
количестве боевых и трудовых
наград, которые я вижу на его груди
на фотографии в музее боевой славы
Иркутского Дома офицеров. Чудо и в
том, что он стал в войну почетным
гражданином города Сталино, хотя
таких званий тогда еще не было.

И, конечно,
кощунственно, когда Казаковцев по
своему усмотрению манипулирует
высокими званиями. Не присуждали
санинструктору Валентине Поповой
звания Героя Советского Союза. Как
не удостоен этого звания и Николай
Дудник, которого Казаковцев назвал
среди 30 воинов "своей батареи",
отмеченных наградами в битве за
Днепр. Скорее всего, и не
существовало этих людей, как не
произошло и самих событий, о
которых написал современный
Хлестаков в офицерском мундире.

Мы
пригласили А.А. Казаковцева в
комитет ветеранов войны, чтобы
выяснить, действительно ли
присваивалось ему звание
полковника и награждался ли он,
офицер трофейной бригады, 14-ю
боевыми орденами и медалями, что
названы в сборнике "Сквозь годы
боевые". Просили захватить с
собой соответствующие документы,
но увидеть их так и не довелось…
Казаковцев упорно подменял
доказательства возмущением и
угрозами, давая путаные,
неубедительные объяснения. Так что
правды от него добиться не удалось.
А так как публикация воспоминаний —
акт публичный, то мы посчитали, что
и нравственную ответственность за
них надо нести публично. Бюро
комитета поручило мне выступить на
эту тему в печати, что я и делаю.

Пусть эта
статья послужит определенным
уроком для тех, кто о своих
фронтовых делах рассказывает с
азартом заядлых охотников, сгущая
краски и прибавляя себе отваги.

Подавляющее
большинство участников войны (я
пишу о них уже более четверти века!)
— это скромные люди, очень
щепетильные в вопросах чести. Но в
семье, как говорится, не без урода.
Потому нет-нет да и появляется
мемуарная хлестаковщина.