Сергей
КУИМОВ:

Высокие
энерготарифы — крах для Приангарья

Светлана
БАТУТЕНЕ, журналист

Всего
седьмой год пошел с начала первого
передела общегосударственной
собственности и частную по
"Чубайсу", но кажется минула
целая эпоха. Для многих российских
предприятий смутное время
ваучеризации и прихода
собственников в лице конкретных
финансово-промышленных групп и лиц
не принесло облегчения, а
обернулось долгами и банкротством.
Значит, по логике вещей должен
последовать другой передел,
который в отличие от первого бедкт
не "бархатным", а жестким.
Перераспределять уже поделенное
куда сложнее, чем делить по сути
ничье, тем более, что российский
фондовый рынок весьма явственно
отразил предпочтение покупателей
акциям имеющим статут blue chips.

Правильность
акционирования иркутской
энергетики в самостоятельную
региональную энергетическую
компанию подтверждена временем.
Преимущества и целесообразность
такого акционирования успела
оценить не только промышленность
Иркутской области, но и население.
Тарифы на электроэнергию в
Иркутском регионе на протяжении
последних лет продолжают
оставаться стабильными. Иркутские
предприятия платят за 1 квт/ч 8,58
коп., в то время как средний тариф по
России составляет 24 коп. Население —
8 коп. за 1 квт/ч. К примеру, в
соседней Бурятии, по данным января,
1 квт/ч стоит 30 коп.

Региональный
статус Иркутскэнерго при желании
можно расценить как сепаратизм и
подрыв основ российского
федерализма. Однако на деле это
необходимое условие существования
территориально-производственного
комплекса, сложившегося за
десятилетия социалистического
хозяйствования.

Секрет
рентабельности иркутского
экспорта (а промышленность области
имеет ярко выраженную экспортную
направленность) кроется в
дешевизне энергетических ресурсов.
Все остальное неимоверно дорого.
Поднятие тарифов до
среднероссийского уровня может
очень дорого стоить местной
промышленности, а значит, и всем
нам. Не исключено, что в результате
на карте России вместо некогда
донорской территории возникнет
дотационная пустыня.

Поэтому,
считает Сергей Куимов,
исполнительная, законодательная
власть и население не захотят
потерять то, что отстояли в тяжелой
борьбе. Значит, у компании,
защищающей региональные интересы,
должно быть исключительно
региональное управление.

— Сергей
Владимирович, в последнее время
весьма актуальным стал вопрос о
повышении тарифов на
электроэнергию. Насколько реальна
такая возможность для региональной
компании Иркутскэнерго?

—
Действительно, в
"Восточно-Сибирской правде"
недавно появилась публикация, в
которой говорилось о неизбежности
роста тарифов на электроэнергию.

После 17
августа ряд регионов России
пересмотрел тарифы в сторону
значительного повышения, в среднем
удорожание произошло на 30%. Но мы не
разделяем позиции тех людей,
которые нагнетают страсти и
прогнозируют конец "золотого"
энергетического века. Подобное
может произойти лишь в случае
утраты Иркутскэнерго
самостоятельности.

— Однако
хотите вы того или нет, но
существуют объективные
обстоятельства, заставляющие
задуматься над этим вопросом. Цены
растут абсолютно на все, а тарифы на
тепло и энергию остаются
неизменными.

— Расчеты по
тарифам, которые мы ведем
регулярно, благо, это делают
компьютеры, независимо от того,
повышаются они или нет, показывают:
стоимость входных ресурсов
энергетического производства
растет. Подорожали запасные части и
оборудование, металл. Поднялись
цены у смежников в Белоруссии и на
Украине. Совместно с АО
"Востсибуголь" нам удалось
минимизировать удорожание цены на
уголь. Они увеличились всего на 7,8%.
Мы получили уведомление от
руководства Бородинского разреза о
росте цен на 10%, но пока не дали
своего согласия. В прошлом году
заработная плата у энергетиков по
сравнению с 1997-м даже снизилась. Нас
догоняет инфляция, и когда-нибудь
вопрос о повышении тарифов все
равно встанет. Но наша главная
задача удержать тарифы сегодня и
продлить их существование как
можно дольше.

— Каким
образом?

—
Единственный выход — искать пути
снижения себестоимости тепловой и
электрической энергии. Банально, но
мы постоянно вынуждены находить
резервы как внутри системы, так и на
входных ресурсах, услугах
сторонних организаций. За два
последних года численность
энергетической компании
сократилась на 2 тысячи человек. Это
10% нашего персонала. Сокращение
проводили мягким способом, за счет
естественного убытия. Проведена
реорганизация — шесть
предприятий-филиалов объединены в
три и т.д.

Но самое
главное в том, что мы максимально
стремимся получить с потребителей
деньги. Наличие денег позволяет
компании приобретать входные
ресурсы, в первую очередь уголь по
более низким ценам, нежели когда
расчеты производятся бартером. Все
дело в том, что стоимость
энергоносителей в России намного
выше их реальной цены именно из-за
бартерной составляющей в расчетах.

— А
потребители электроэнергии готовы
платить за нее живые деньги, ведь
большинство отечественных
предприятий испытывает дефицит
оборотных средств?

—
Большинство крупных потребителей,
в первую очередь имеющих
экспортную направленность, уже
сегодня производят расчеты живыми
деньгами. Среди них алюминиевые
заводы, целлюлозники Братска.
Регулярными и дисциплинированными
плательщиками являются
предприятия пищевой
промышленности, что вполне
объяснимо: их продукция всегда
будет пользоваться
платежеспособным спросом.

Отмена
"валютного коридора"
существенно облегчила положение
экспортеров. Может быть, цены на их
продукцию на мировом рынке и
снизились, но курсовая разница
доллара к рублю дала им серьезные
преимущества. Энергетики это
почувствовали уже в четвертом
квартале прошлого года.
Значительно повысили уровень
расчетов с Иркутскэнерго БрАЗ,
ИркАЗ, БЛПК, УИЛПК. И даже
находящаяся в кризисном положении
Ангарская нефтехимическая
компания стремится оплатить где
возможно деньгами, а где
нефтепродуктами, но задолженности
не наращивает.

Однако
ничего подобного не демонстрирует
Саянскхимпром. У него уровень
расчетов в IV квартале на удивление
сократился и составил только 52%, то
же самое — Усольехимпром. Его
задолженность увеличивается, хотя
он производит экспортную
продукцию!

К менее
благополучным потребителям мы
применяем схему постепенного
повышения денежной составляющей в
расчетах, понимая, какие
колоссальные трудности они сегодня
испытывают. Необходимо понять:
повышение денежной составляющей в
плате за электроэнергию, —
практически единственный способ в
нынешних условиях удержать
существующие тарифы. И уж
совершенно удивительно, когда в
таких условиях на экспорт
ориентированные предприятия хотят
получить скидку с тарифа.

Но если
расходы на входные ресурсы для
энергетиков станут опережать
доходы за отпуск энергии, наши
компьютеры на экранах начнут
давать SOS, и тогда мы физически не
сможем удержать тарифы на прежнем
уровне. Вполне понятно, что это
крайне неблагоприятный исход.

Иркутскэнерго
— региональная компания, и главные
наши потребители — внутри региона.
Мы находимся в середине России и
тянуться до крупных потребителей
на энергодефицитных российских
рынках мы не можем из-за слабости
электрических сетей. Поставки
энергии на федеральный оптовый
рынок составляют незначительную
часть, по той же самой причине.
Поэтому успех энергокомпании — в
стабильной работе региональных
промышленных потребителей. Высокие
же энерготарифы могут обернуться
для Иркутскэнерго крахом.
Руководство компании это прекрасно
понимает и многое делает для
поддержания местной
промышленности.

Все помнят,
что Саянскхимпром поднялся с колен
благодаря совместной деятельности
нефтехимиков и энергетиков. Запуск
УИЛПК стал возможен благодаря
нашим товарным кредитам. В сентябре
попал в процедуру банкротства
Коршуновский ГОК, и чтобы его фонды
не замерзли и не развалились, мы всю
осень поставляли ему наши ресурсы в
кредит.

—
Существует мнение, что
региональный статус Иркутскэнерго
создает очень много проблем, в
частности, с потреблением энергии,
и куда целесообразнее было бы
Иркутскэнерго акционироваться в
составе РАО.

— Как
специалист, давно работающий в
энергосистеме, я не разделяю такой
точки зрения. Иркутская энергетика
на 90% служит интересам местной
экономики и только на 10% —
Федеральному оптовому рынку
энергии (ФОРЭМу). Думаю, ситуация с
Красноярскэнерго, в результате
акционирования которого все
крупные электростанции и 51% акций
отошли в собственность РАО,
достаточно красноречиво
свидетельствует о том, чего нам
удалось избежать. Я нисколько не
сомневаюсь в том, что экономика
Красноярского края работала бы
более успешно и устойчиво, если бы
красноярские энергетики в свое
время отстояли свою независимость.
Думаю, это было бы выгодно и для
России в целом, поскольку Россия —
это в первую очередь ее регионы, в
которых живут люди и работают
предприятия.

— В одном
из номеров журнала "Эксперт"
было написано, что в рамках
соглашений по реализации проекта
по экспорту электроэнергии в Китай
между руководством РАО ЕЭС и
Иркутскэнерго достигнута
договоренность о некоем обмене 20%
акций компании на передачу в
собственность РАО
системообразующих ЛЭП.

— Журнал
"Эксперт" ошибается и
дезинформирует своих читателей.
Руководство Иркутскэнерго не
полномочно вести переговоры по
собственности и акциям компаний,
принадлежащим государству, — это
компетенция акционеров,
региональных и федеральных
властей. Мы ведем переговоры с РАО
ЕЭС о совместной деятельности по
китайскому проекту. Это совсем
иное.

— На
какой стадии находятся переговоры
по экспорту электроэнергии в Китай?

— На
последней сессии переговоров с
китайскими партнерами было решено
привлечь в проект третью сторону,
которая возьмет на себя лидирующую
роль в организации международной
компании и выступит в роли главного
инвестора. Кроме того,
предполагаемый инвестор возьмет на
себя урегулирование главного
вопроса — согласование цены за
поставляемую энергию на приемлемых
условиях для российского
производителя и китайской стороны
— покупателя энергии.

В начале
февраля руководство АО
"Иркутскэнерго" провело
рабочую встречу с представителями
крупнейшей американской компании
Enron, являющейся оператором по
продажам энергии и газа на
северо-американском континенте.
Американцы проявили интерес к
проекту по экспорту электроэнергии
в Китай и готовы выступить в
качестве основного инвестора.

Предложения,
выдвинутые компанией Enron,
показались весьма интересными и
привлекательными руководству АО
"Иркутскэнерго" и способными
содействовать продвижению проекта,
не ущемляя интересов российской
стороны в целом и интересов
региональной энергетической
компании в частности. Enron, имеят
годовой оборот в 21 млрд. $ и активы в
24 млрд $, активно ведет бизнес не
только в Америке, но и в других
частях мира, в частности в Китае.

— На
последней сессии Законодательного
собрания Иркутской области встал
вопрос о дивидендах, причитающихся
на государственный пакет акций
Иркутскэнерго. Высказывались
предположения, что они
использовались не по назначению.

— Мне
доподлинно известно, что дивиденды,
выплаченные в прошлом году за 1997
год, причитающиеся на весь 40%-ный
госпакет акций Иркутскэнерго в
размере 18,5 млн. руб, в полном объеме
были перечислены в областной
бюджет. Кроме того, 1,4 млн. руб
направлено в федеральную казну.
Недоразумения по этому поводу
могли возникнуть в связи с тем, что
40%-ый пакет энергетических акций
был условно разделен, и 20% передано
в управление в центральную
компанию Восточно-Сибирской
финансово-промышленной группы.

Договор с ВС
ФПГ на управление вышеуказанным
пакетом не предусматривал
получение дивидендов,
представители ФПГ не входили в
совет директоров и не голосовали на
собрании акционеров. На собрании
компании 40%-ым государственным
пакетом всегда голосуют
представители комитета по
управлению госимуществом
Иркутской области, а в совете
директоров компании интересы
государства защищают
представители администрации
области.

— В
последнее время в прессе было
достаточно много инсинуаций вокруг
местонахождения энергетических
акций. Группа депутатов
Законодательного собрания,
обеспокоенная судьбой социально
значимого для области предприятия,
обратилась к губернатору с
просьбой внести ясность в этот
вопрос.

—
Действительно, много фантазий,
много тревог, что вполне понятно.
Но, на мой взгляд, страхи
преувеличены. Пакет никуда перейти
не должен. Противоестественно
уступать управление региональной
компанией какой-либо коммерческой
структуре, даже самой
профессиональной и авторитетной.
Защищать региональные интересы
лучше региональных властей не
может никто. Но законное право
решать этот вопрос находится
исключительно в компетенции
администрации области и
Законодательного собрания.

Другое дело —
это разделение 40% акций на
федеральную и областную доли. Это
прерогатива только вышеуказанных
властей. Они в конце концов сами
определятся, — кому и сколько, чтобы
соблюсти паритет интересов
федерального центра и Иркутской
области.

—
Сегодня уже можно подвести итоги
работы компании за прошлый год.
Довольны ли вы результатами?
Удалось ли реализовать намеченные
планы?

— Минувший
год для компании был чрезвычайно
тяжелым. Но главным итогом стало то,
что промышленность и население
области были с теплом и
электроэнергией. Ее мы произвели 51,7
млрд. квт/ч, это больше, чем в
предыдущем году. В конце года нам
удалось рассчитаться по долгам с
бюджетами всех уровней и с
Пенсионным фондом. Мы считаем это
достойным завоеванием. Нам не
стыдно перед людьми, и в первую
очередь перед пенсионерами.
Остались долги перед дорожным и
внебюджетными фондами, 30 млн. руб.
мы должны Востсибуглю и 150 млн.
тулунским угольщикам, достаточно
много — другим кредиторам.

Нам не
удается в полной мере обновлять
свои фонды, что чревато их
старением и снижением надежности в
энергосистеме. К сожалению, не
можем приступить к проектам по
инвестированию в те энергообъекты,
где снабжение осуществляется от
автономных источников: в Киренском,
Ольхонском районах, Большом
Голоустном. Бюджет вынужден
тратить большие деньги на топливо
для поддержания жизнедеятельности
в этих районах. Необходимо
подключить их к центральному
энергоснабжению либо найти
альтернативные дешевые источники
энергии. С этого года по просьбе
областной администрации мы взяли
на себя реализацию такой
инвестиционной программы по
Киренскому району.

За прошлый
год компанией заработана
небольшая, но прибыль, а значит, мы
не разочаровали своих акционеров —
они получат дивиденды, а бюджет
области — доход.