Геолог,
ученый, педагог…

Эдуард КРАВЧУК,
заслуженный геолог России,
Почетный разведчик недр СССР

Все
это об одном человеке — заслуженном
геологе России, лауреате
Государственной премии РФ,
лауреате премии Совета Министров
СССР Марке Мироновиче
Мандельбауме, которому завтра
исполняется 70 лет.

Марк
Миронович — не просто геолог. Он
главный геолог.

Главный
геолог вот уже 44 года. В системе
бывшего Министерства геологии, а
сейчас Министерства природных
ресурсов России неизвестно ни
одного специалиста такого уровня,
такой квалификации, который
проработал бы в подобной должности
столько лет в стенах одной
организации. Правда,"стены"
эти время от времени раздвигались,
площадь, ограниченная ими,
существенно увеличивалась. Вначале
это была контора с названием
"Востсибнефтегеофизика",
входившая в состав Иркутского
территориального геологического
управления. И работы по поискам
нефти и газа велись в основном на
юге Иркутской области и
прилегающих территорий. С
организацией на базе конторы
Восточного геофизического треста,
а таких трестов в системе Мингео
было тогда всего три (кроме
Восточно-Западного в Ленинграде и
Центрального в Москве), горизонты
его деятельности существенно
расширились, а "стены"
достигли на востоке Тихого океана,
а на севере — Северного Ледовитого.
В отдельные годы геофизики треста
работали и в Антарктиде. В год
своего 30-летия (1979 г.) трест был
преобразован в Иркутское
производственное геологическое
объединение по геофизическим
работам — ПГО
"Иркутскгеофизика"
Министерства геологии России. Под
этим собственным именем
организация функционирует и
поныне. И во всех этих структурах
был и есть единственный главный
геолог — Марк Миронович
Мандельбаум. Случай поистине
уникальный!

Специалисты
знают: чем шире изучаемая
территория, чем многообразнее
геологические условия, в которых
предстоит работать, тем шире
комплекс геофизических методов,
который предстоит применить для
изучения этой территории. В этой
ситуации неизмеримо возрастает
роль геологической службы в целом и
главного геолога в частности. Выход
в новые в геологическом отношении
районы связан с проведением
огромного объема подготовительных
работ геолого-методического плана,
не говоря уже о
природно-организационном аспекте
этого вопроса. Геологические
условия, например, Камчатки, где нам
пришлось проработать десять лет
(1969-79 гг.), коренным образом
отличаются от таковых на Сибирской
платформе. А якутское Заполярье не
похоже на нижнеамурские впадины.
Без учета этих различий, без
изучения этих условий не только
невозможно получить положительный
геологический результат, но можно и
продемонстрировать свой
непрофессионализм на радость
"аборигенам". А именно для
помощи им, для передачи опыта,
учитывая уровень работ
Иркутскгеофизики, и направляло
Министерство ее подразделения во
многие горячие "точки" России,
да и не только России.

Здесь роль
главного геолога как руководителя
геологической службы
Иркутскгеофизики трудно
переоценить.

Геофизика —
универсальный инструмент,
способный решать множество
геологических задач. Но эта
универсальность совершенно не
означает, что одним и тем же набором
приемов и методов можно решать
задачу для любых геологических
условий. Совсем наоборот — каждый
геологический объект требует
своего, индивидуального подхода,
своего внимания. В согласованных
действиях специалистов —
геофизиков и геологов — на этапе,
когда решается вопрос, как, большая
роль, большая заслуга принадлежала
всегда Марку Мироновичу. Почему мы
так подробно останавливаемся
именно на этом аспекте? Да потому,
что исправить неправильное решение
можно не ранее чем через год, а то и
через два. Такова
продолжительность полного цикла
геофизических работ в
нефтегазопоисковом процессе.
Отсюда и совершенно очевидные
выводы о той ответственности,
которая возлагается на
принимающего решение. И Марк
Миронович никогда не боялся
принимать эти ответственные
решения, потому что эти решения
базировались не только на его
личном опыте и знаниях, но и на
опыте и знаниях многих
специалистов, с которыми он был
всегда в контакте и которым
доверял. Не будем говорить, что все
и всегда было при этом гладко. Были
и споры, были и обиды, не все
предложения принимались, но в
конечном счете выбиралось самое
оптимальное решение.

Но
спланировать работы — это полдела.
Нужно обеспечить их выполнение, а
по их окончании — оценить
геологические результаты. А
результаты эти во многих случаях
отнюдь не очевидны и далеко не
однозначны. На этом,
заключительном, этапе неизмеримо
возрастают роль главного геолога и
его ответственность. За время
работы главным геологом Марк
Миронович исключительно много
сделал для развития геофизических
методов в Восточной Сибири, для
разработки принципов и методики
комплексной геологической
интерпретации геофизической
информации. Достаточно сказать, что
Верхнечонское нефтяное
месторождение в современных своих
границах и есть во многом результат
применения именно такого
комплексного подхода.

При активном
непосредственном участии М.М.
Мандельбаума в нижнекембрийских
отложениях на севере Иркутской
области выявлен Непский
калиеносный бассейн, имеющий
огромное значение для развития
народного хозяйства восточных
районов страны.

Бывали ли у
главного геолога проколы? Бывали!
Но не ошибается только тот, кто
ничего не делает.

Заслуги М.М.
Мандельбаума как геолога оценены
очень высоко — он отмечен знаком
"Первооткрыватель
месторождения", ему присвоены
звания "Заслуженный геолог
России" и "Почетный разведчик
недр СССР". Более почетных званий
для геолога не существует.

… Ученый… У
нас, геофизиков, существует
достаточно много утвержденных
инструкций и методик почти для
всего многообразия геологических
условий, почти на все случаи жизни.
Работай, точно соблюдая их, и никто
не упрекнет тебя за то, то ты не
получил положительного результата.
Геологические фонды
"обогатятся" еще одним
отчетом, основной вывод которого —
"отрицательный результат — тоже
результат". Огромные средства на
проведение работ будут законным
образом списаны.

Вот именно с
таким подходом, с таким положением
дел и не хотел во все времена
мириться главный геолог. Он всегда
считал, что реальную и
геологическую, и организационную, и
финансовую обстановку нельзя
втиснуть в рамки никаких
инструкций, никаких методик.

Обладая
удивительной интуицией видения
нового там, где его еще никто не
заметил, необъяснимым чутьем, что
ли, на малейшее проявление
прогресса в различных направлениях
геофизических исследований, он
всегда поддерживал эти ростки
прогресса как заботливый
селекционер, холил и лелеял их, и
наконец наступала пора, когда
появлялись дружные всходы, а затем
и обильный урожай. При этом иногда
приходилось отступать от
сложившихся догм, доказывать
несоответствие инструкций и
руководств реальному положению
дел, набивая себе синяки и шишки. Но
в конечном счете новое всегда
побеждало.

Так было,
например, с прогнозом
нефтегазоносности Сибирской
платформы.

Это сейчас
все признают, что М.М. Мандельбаум
внес выдающийся вклад в познание
геологического строения и
нефтегазоносности Сибирской
платформы, в обоснование и открытие
запасов нефти и газа на ней. Это
сейчас он один из
первооткрывателей таких гигантов в
Иркутской области, как
Верхнечонское нефтяное и
Ковыктинское газовое, а также
Ярактинского, Дулисминского,
Братского и ряда других
месторождений. А в свое время
многие авторитеты в области
нефтяной геологии не признавали
перспектив этого чрезвычайно
сложного и интересного в
геологическом отношении объекта,
были против постановки и развития
здесь геологоразведочных работ на
нефть и газ. Десятилетия
продолжались научные споры (порой
не только научные), а время сделало
свое дело — на Сибирской платформе
были открыты и подготовлены к
промышленной эксплуатации многие
месторождения нефти и газа. В 1994
году М.М. Мандельбауму и его
коллегам из Новосибирска, Якутии и
Красноярского края за научное
обоснование и открытие
месторождений нефти и газа в
докембрийских отложениях
Сибирской платформы присуждена
Государственная премия Российской
Федерации в области науки и
техники.

Это ли не
подтверждение правильности
занятой позиции? А между тем за ее
отстаивание в свое время можно было
поплатиться не только должностью.
Ведь неоднократно раздавались
голоса о неправильно выбранной
стратегии поиска, о разбазаривании
государственных средств на
удовлетворение своего
геологического любопытства и т.п.

Так было и с
прямыми методами поисков нефти и
газа. Нефтегазопоисковый процесс —
явление многоэтапное. Если бы можно
было ответить на вопрос о
нефтегазоносности площади, объекта
на начальных стадиях работ, то были
бы сэкономлены и время, и средства.
И такие подходы совместно с
московскими и новосибирскими
учеными в Иркутскгеофизике были
разработаны. Как сопротивлялись их
внедрению перестраховщики и просто
злопыхатели! Как пытались втиснуть
это новое направление в
прокрустово ложе действующих
инструкций! А как истово они
радовались неудачам, не понимая при
этом, что неудачи-то эти —
промежуточный результат внедрения
нового метода, что они неизбежны,
что в любом деле не может быть
100-процентного успеха. И все это
происходило уже тогда, когда
направление прямых поисков нефти и
газа было официально определено
Министерством геологии СССР в
качестве приоритетного. Сколько
трудов стоило, и не только Марку
Мироновичу, добиться завершения и
внедрения метода прямых поисков
углеводородов, разработанного
непосредственно в
Иркутскгеофизике? Сейчас, слава
богу, метод с высокой
эффективностью применяется не
только в России не только в странах
СНГ, но и в дальнем зарубежье для
выделения и прослеживания контуров
месторождений.

Когда
началось строительство БАМа,
Министерством геологии была
разработана и реализована
программа широкомасштабного
геологического изучения зоны ее
влияния. Но наряду с этим возникла
проблема изучения
сейсмогеологических условий
строительства трассы будущей
магистрали. Иркутскгеофизика
выполнила огромный объем
геофизических работ в
400-километровой полосе
протяженностью от северной
оконечности озера Байкал до
бассейна реки Тынды. Результаты
этих работ были использованы для
уточнения условий строительства
БАМа, удешевления его стоимости и
обобщены в фундаментальном труде —
монографии "Геология и
сейсмичность зоны БАМа", за
который его авторам, в том числе и
М.М. Мандельбауму, присуждена
премия Совета Министров СССР за 1988
год.

Научные
направления, которые развиваются в
Иркутскгеофизике, не являются
узкими, ограниченными, оторванными
от магистральных разработок своего
профиля. Напротив, они решаются в
тесной координации со многими
научными организациями и
учреждениями, и прежде всего с
институтами СО РАН. Недаром
руководитель научных исследований
Иркутскгеофизики с 1988 г. является
почетным ветераном СО АН СССР. Он —
академик Российской академии
естественных наук, Международной
академии минеральных ресурсов,
член международной энергетической
академии, действительный член
Австралийского общества
геофизиков-разведчиков.

… Педагог… С
1967 г. М.М. Мандельбаум — профессор, а
с 1970 — заведующий кафедрой
региональной геологии и геофизики
Иркутского государственного
университета. Трудно точно
подсчитать, сколько
студентов-геологов прошло через
его руки. Марк Миронович —
настоящий профессор! Самое главное,
что это признают молодые люди. Хочу
пояснить, почему я так утверждаю.
Мой сын, став в свое время студентом
ИПИ, возвратился после первых
занятий и говорит:

— Сегодня нам
читал лекции профессор К. Но он
какой-то… не такой,.. не настоящий
профессор.

— А какой же,
по твоему мнению, должен быть
настоящий профессор?

— Настоящий
профессор — это Марк Миронович.

Марк
Миронович обладает удивительной
способностью привлекать,
располагать к себе молодежь. Его
своеобразная аура притяжения
позволяла ему все годы работы в
должности главного геолога
окружать себя наиболее способными,
наиболее ответственными, а может
быть, и наиболее честолюбивыми
специалистами.

Основная
заслуга М.М. Мандельбаума как
педагога состоит не только и не
столько в том, что он выпустил почти
тысячу молодых специалистов —
геологов-нефтяников. Его заслуга в
том, что в своей организации он из
подобных молодых людей самых
различных профессий воспитал
специалистов самой высокой
квалификации, сформировал команду
единомышленников, способных
сегодня решать сложнейшие вопросы
изучения недр на мировом уровне.
Это обстоятельство признают и
учитывают представители различных
иностранных компаний, с которыми
часто приходится общаться по общим
проблемам.

Достаточно
сказать, что только из этой команды
32 человека стали кандидатами, а 5 —
докторами наук! А сколько
специалистов, у которых Марк
Миронович не был официальным
руководителем, пользовались его
советами и рекомендациями при
работе над диссертациями!

Как педагог
Марк Миронович воспитал — так уж
пришлось — двух прекрасных
дочерей-близнецов, которые сами уже
родители и при воспитании
собственных детей широко
используют проверенный опыт своего
папы — строгого, но справедливого.

Интересы
Марка Мироновича не замыкаются на
геологии. Он действительно
настоящий профессор, интеллигент
старой школы. Он одинаково свободно
говорит и о последних политических
событиях в мире, демонстрируя при
этом незаурядное знание истории
развития различных стран, и о
последних театральных событиях, и о
свежих книжных изданиях. Вы только
посмотрите его библиотеку в
профессорском кабинете, с уютным
столом, так и приглашающем сесть и
поработать при мягком свете
настольной лампы. А какие
деревянные скульптуры украшают
стены его квартиры в тихом
Черемховском переулке!

Обязательным
для Марка Мироновича является, я бы
сказал, ритуальный декадный летний
отдых на Байкале. Он и здесь не
любит уединения, всегда окружен
родными и близкими людьми.
Самозабвенно предается прелестям
байкальского отдыха, и в первую
очередь рыбалке. Но рыба, наверное,
не знает всех его заслуг, поэтому в
этом деле он далеко не главный!
Марка Мироновича
"облавливают" не только его
взрослые ученики и коллеги, но
зачастую и младший внук Маркушка,
который по малости лет
бесхитростно делится с дедом
своими рыбацкими секретами. Это
внушает нам оптимизм, что в скором
времени их уловы сравняются.

Свой
очередной юбилей Марк Миронович
встречает полным сил и энергии,
планов и замыслов.

Так пожелаем
ему здоровья, творческого
долголетия, свершения этих
замыслов и планов!