Ликвидация
грамотности

Дина МАДЬЯРОВА,
"Восточно-Сибирская правда"

В
редакционной почте день ото дня
нарастает поток учительских писем.
Условно их можно назвать
"письмами третьей волны". Эти
"волны", начиная с 1992 года,
сильно разнятся. Для первой (93-94
годы) были характерны пафос,
лозунговость, и, несмотря ни на что,
оптимистичность — тогда казалось,
только выкрикни правду, и она
тотчас восторжествует; для второй
(95-96-й) — сгущение туч учительского
гнева пропорционально ухудшению
финансирования школы, но туч,
смягченных солнышком надежды; для
нынешней, третьей — отсутствие
всякой надежды, безысходность.

"ЗАЧЕМ
ПИШУ — не знаю. Но молчать совсем
нет сил, — это строки из
письма Т. Николаевой, учительницы
начальных классов Карымской школы,
что в Куйтунском районе. — Мы
сейчас стоим у камня, на котором
написано: прямо пойдешь — с голоду
умрешь, налево-направо — вором или
убийцей станешь… Жизнь берет за
горло. Зарплату получали
давным-давно, только за январь да
отпускные. И еще детские пособия за
март. Это весь семейный бюджет за
нынешний год. У меня трое
детей-учеников. Чем их кормить? Дети
забыли вкус не только конфет и
сахара, но и макарон, круп. А теперь
и мука закончилась. Скоро начнем
умирать от голода, как в блокадном
Ленинграде. Ждать помощи
неоткуда".

Похожие
письма — из Тайшета и Тайшетского
района, из Усть-Уды, Еланцов,
Усть-Кутского и Катангского
районов. Лейтмотив один: положение
в образовании катастрофическое.

Тайшетские
учителя сами доставили в редакцию
свою петицию. И еще долго подробно
рассказывали о невеселом
житье-бытье сельской школы. О том,
что и до деревни добралась
наркомания; о том, что многие
ребятишки на занятия не ходят,
потому что обуть-надеть нечего; о
том, что в школах нет минимально
необходимого — мела, лампочек,
оконного стекла для окон; о том, что
деревня спивается, деградирует.

— Был
недавно в музее в Тальцах, —
рассказывает А. Паргачев,
председатель ГК профсоюза учителей
Тайшетского района. — Есть там
экспозиция — класс
церковно-приходской школы.
Точь-в-точь как наши: такие же парты
с углублением для непроливашки, с
ложбинкой для ручки. Только
портрета царя да иконы не хватает…
Да что я говорю: музейный класс
лучше — он хоть побелен и парты
покрашены, а у нас и на это денег
нет.

— Наши дети
запрограммированы на
безысходность, — заключает Л.
Смушкина из поселка Юрты
Тайшетского района. — Дорога в вузы
для многих закрыта, а те, что
поступают, чаще всего возвращаются:
родителям не на что их содержать.
Так что, — добавляет со вздохом, —
только здесь, в Иркутске, учителя и
живут по-человечески, зарплату
получают…

Это звучит и
в других письмах: только в Иркутске
живут по-человечески. Областной
центр представляется многим нашим
авторам неким счастливым островком
посреди обезумевшей рыночной
стихии. Они, учителя, вместе со
своими школами терпят крушение,
подают сигналы бедствия, но их не
слышат…

ТРИ ЧЕТВЕРТИ
УЧИТЕЛЬСКОГО КОРПУСА работают за
пределами Иркутска и зарплату не
получает по многу месяцев. Не
помогают и забастовки-голодовки:
власть к ним вполне адаптировалась.
Все последние годы наши учителя — в
лидерах по России по числу
забастовочных дней, а что толку? К
финишу нынешнего года подходим с
задолженностью большей, чем к его
началу.

Помню, как
трудно, ломая себя, шли учителя на
первые забастовки. Какие страсти
кипели вокруг ключевого вопроса
нравственно-безнравственно? И это в
самый разгар приватизации, когда
бойко растаскивалось все, что плохо
лежит, когда и закладывались основы
нынешних школьных бед. Наивный
учительский идеализм 90-х объяснить
несложно. Кто учился в прежние
времена, помнит: школа не допускала
простоя не то что на день, даже на
урок: заболевал учитель — его
тотчас заменяли другим. Не потому,
что из-за одного-единственного
пропущенного урока дети могли
отстать от программы, нет. Дело было
в принципе, который неукоснительно
соблюдался десятилетиями: негоже
школе простаивать, не имеет она
права останавливаться. Иначе не
поспеть за знанием, которое
приращивается ежеминутно.

Разве можно
было в то время представить, что
спустя всего несколько лет
забастовки станут рядовым
явлением, а трудовые будни — и
впрямь праздниками. Нынче, к
примеру, саянские педагоги не
работали весь сентябрь и половину
октября. Только-только приступили к
работе — в ноябре новая
забастовка-остановка. Да разве
только у них одних такой
лихорадочный график работы? В
нынешнем учебном году ежедневно
около 100 школ простаивало. Такой вот
"забастовочный
субфебрилитет".

ПРОШЛИ ТЕ
ВРЕМЕНА, когда акции протеста
вызывали у чиновников шок,
заставляли искать выход и в конце
концов находить. Сегодня они
научились неделями в упор не
замечать, что школа не работает, а
общаться со смутьянами-педагогами
предпочитают в эпистолярном жанре.
Восхищения достойно, как
обстоятельно, по полочкам
разложены в письме руководителей
администрации Тайшетского района,
адресованном учителям, приход и
расход, причины и резоны. А вывод из
этих полутора страниц, набранных
убористым шрифтом, прост и
безнадежен: сальдо с бульдо свести
не удается, так что денег нет и не
будет. Все!

Между тем на
иные цели деньги находятся.
Долго-долго искали педагоги
Еланцинской средней школы свою
апрельскую, майскую и июньскую
зарплаты. В конце концов нашли: "Наша
апрельская зарплата, по словам зав.
районо, ушла на ремонт школы, —
возмущаются учителя. — Но ведь
это незаконно — без нашего ведома
распоряжаться учительскими
деньгами!"

Ербогаченские
педагоги — тоже о зарплате. Но не о
своей. "На фоне
безысходности и обнищания
большинства жителей района мэр
Головченко повысила себе и другим
работникам администрации зарплату
вдвое, — пишут они. — И
после этого мы должны верить, что
все находимся в одинаково тяжелом
положении!"

Нет, не в
одинаковом. Мэрам, видимо, тяжелее.
Поэтому "Дума Тайшета
приняла решение премировать в
размере должностного оклада мэра Н.
Шрайнера, — сообщают родители
учащихся тайшетских школ. — За
какие заслуги? Ведь он проработал
всего полгода. Дума нашла также
деньги для празднования юбилея
города. Может, она отыщет хоть
какие-то средства для учителей,
чтобы наши дети могли спокойно
закончить учебный год? Ведь
выпускные экзамены — на грани
срыва".

К законному
вопросу тайшетских родителей
хочется присовокупить еще один:
интересно, как расплатились с
Николаем Рудольфовичем Шрайнером —
"живыми" или, к примеру, рыбой и
солью? Именно этот товар предлагают
в последнее время сельским
учителям Тайшетского района в
качестве опостылевшего всем
бартера.

ПОЛУЧАЕТСЯ,
что вместе с финансовыми
показателями мы ежегодно
закладываем в бюджеты и…
учительские забастовки. Потому что "финансирование
нашей школы было заведомо занижено
— оно составляет лишь 43,9 процента
от потребности, — это строчки
из письма работников ербогаченской
школы, — что позволяет школе
работать 5,3 месяца. А дальше что?
Закрывать школу?"

А что,
уважаемые учителя далекой Катанги,
может, к тому и идет? Не только ваша,
а и все остальные школы на
протяжении последних лет не
финансируются и натреть от
потребности, число их сокращается,
а количество учеников в классах,
напротив, растет. На зарплату
учителя, и без того невеликую, то и
дело покушаются. Вот образчик
одного из "репрессивных"
приказов по Зиминскому горотделу
образования: "Отменить надбавки
и доплаты с 13. 01.99…" И далее
перечень категорий учителей и
других работников. Мотивировка
традиционная: "в связи с
отсутствием финансирования".

В общем,
создается впечатление, что у
государства вот-вот готово
сорваться с языка: шла бы ты уж,
школа, куда-нибудь с бюджетных
хлебов. Только произнести неловко.
Сама же школа в такой ситуации
выглядит как засидевшийся гость.
Хозяева уж и со стола убрали, и
посуду помыли, а он все сидит,
непонятливый…

Насколько
наше государство безразлично к
судьбе школы, видно по такому вот
примеру. В позапрошлом учебном году
в деревне Заваль, что в Куйтунском
районе, целый год не работала школа,
и никто не заметил. Может, и дальше
бы не спохватились, если б не приезд
тогдашнего начальника главуно
Шестакова. Сколько таких тихо
скончавшихся школ может
обнаружиться в сельской глубинке?
Бог весть…

ВПРОЧЕМ,
раздражаться властям на школу
сейчас явно не время: впереди
череда разнообразных выборов. И
бесчисленным новым кандидатам на
место во власти ох как понадобится
расположение учителей, тем более
что за ними — родители учащихся, а
это, считай, все выбирающее
население России. Не надо быть
пророком, чтобы предсказать:
многострадальное учительство
станет объектом повышенного
внимания соискателей всенародной
любви. Ему посулят в первую очередь
зарплату, нарисуют радужные
перспективы. Вполне может быть, в
выражениях, похожих на те, что читаю
в лежащей передо мной листовке: "Мы
должны защитить и прокормить свои
семьи, сделать детство наших детей
радостным, — призывал Н.
Шрайнер будучи кандидатом на
должность мэра Тайшета, — жизнь
матерей — спокойной, старость —
почетной, труд — достойным и
творческим. Уверен, что знаю, как
этого добиться. Я полон сил и
замыслов творить добро для
земляков".

Что за
подобными посулами следует —
читайте выше.