Вернется
ли Феликс?

Более
ста человек приняли в субботу
участие в пикете в знак протеста
против решения Государственой Думы
о восстановлении памятника Ф.
Дзержинскому на Лубянской площади
столицы.

Среди
участников акции, прошедшей у
"Соловецкого камня", были
депутаты Государственной Думы,
Московской городской Думы,
руководители общественных
правозащитных организаций. Они что
именно при Дзержинском началась
фальсификация следственных дел
против политических противников,
создавалась советская система
концлагерей.

Мэр
Москвы Юрий Лужков с недоумением
воспринял постановление Госдумы о
восстановлении памятника
Дзержинскому в столице и призвал
депутатов, голосовавших за этот
документ, одуматься. "Не
Государственная Дума определяет,
какие памятники ставить и какие
снимать в Москве, — сказал он на
пресс-конференции. — Если бы
депутаты захотели поставить
памятник Дзержинскому у себя в
здании Думы, то пожалуйста. А если
бы они вздумали поставить этот
памятник рядом с Думой, не говоря
уже о Лубянской площади, то мэрия бы
воспротивилась: в Москве принят
городской Думой закон, который
оберегает облик улиц и площадей от
подобных экспериментов."

А как
относятся наши земляки к решению
Госдумы?

Олег
Денисов, работник канадской
оптовой компании:

— Я думаю, что
дядя Феликс заслуживает такой
памяти. Конечно, можно возразить,
что, мол, сейчас для таких деяний не
время, но ведь и он в трудные для
наших предков времена сделал
немало хорошего.

Михаил
Николаевич, пенсионер:

— Это за что
ему памятник ставить? За то, что он
НКВД возглавлял и отправил море
людей на растерзание? Если б я в
Москве жил, то лег плашмя на том
месте, где памятник установить
должны, и не сошел бы с него до тех
пор, пока они не передумали. Я имею в
виду коммунистов. Они, как всегда, в
центре внимания, как выкинут
какую-нибудь чепуху, хоть стой хоть
падай. Они бы еще памятник Надежде
Константиновне Крупской возле
Мавзолея водрузили!

Эмилия
Валерьевна, педагог:

— Дурь это и
блажь. Неужели больше заняться
москвичам нечем? Их не поймешь, от
безделья или еще отчего к ним
подобные мысли приходят в их
отупевшие головы. Хотя,
действительно, если и ставить
Дзержинскому мемориальчик, то на
Лубянке — похабней места не
придумаешь. Может, в некотором
смысле в назидание потомкам его там
установить, но тогда надо подпись
соответствующую сделать типа:
тиран, верный соратник Ленина, хотя,
пожалуй, последних слов хватит:
если соратник Ленина, да еще и
верный, то об остальном догадаться
можно.

Влад,
студент:

— Честно
говоря, я не помню, кто такой
Дзержинский. Всплывает, что его
"железным" величали. Наверное,
характер у него был жесткий. И,
скорее всего, по отношению к
предателям родины, так что он
наверняка не одного повесил. А
значит, можно с полной уверенностью
поставить ему памятник, потому как
это будет очередной привальчик для
несчастных голубей, которые
обожают гадить на металлические и
каменные головы.

Ирина,
банковская служащая:

— Та же
история, что и у нас с памятникам
первопроходцам, хотя разница,
конечно, немалая. Первопроходцы —
великие люди, принесшие добро.
Дзержинский великий, но по-другому,
так, что и упоминать его имя лишний
раз не следовало бы. Наш памятник за
счет частного капитала хотели
установить, а Феликса наверняка
коммунисты за народные денежки
поставить думают. В том, что это их
идея, я не сомневаюсь. Кому бы еще в
голову пришла подобная дурь?

Надежда,
безработная:

— Сейчас не
время воздавать дань памяти, да еще
такой неприглядной. Столько
проблем на нас свалилось, что этот
памятник будет просто неуместен и
станет всеми (особенно старшим
поколением), мягко говоря, не любим.
И так он столько "добра" стране
принес, а тут еще в трудное времячко
ему память вечную чего доброго
возведут — вот вам и показатель
человеческого тугодумия. Такие
широкие жесты может делать только
добрый, отошедший от тягот и забот о
хлебе насущном народ. Потому как
только тогда он способен простить
подобные злодеяния, которые в
данном случае совершил
Дзержинский.

Вадим,
неформал:

— Опять
москвичи с жиру бесятся. А чо, пусть
ставят, все равно ему в ближайшие же
деньки после воцарения на Лубянке
снесут голову, руку отпилят или
краской обольют. И не только за его
дрянную жизнь, а за то, что он
памятник. Это ведь не святое, как,
например, Пушкин или Ломоносов, да и
выглядеть он наверняка будет как
мыслитель с опущенной от тяжких
мыслей головой или как Ленин с
протянутой к потомкам рукой. Ну
прямо грех на такую гадость не
позариться.

Подготовила
Светлана КАМЕКА,
"Восточно-Сибирская правда".